Выбор

— Дочери мои, — с нескрываемой гордостью сказал он, — правильно говоришь, красавицы. Аиша и Лаиша. Погодки. Умницы, каких поискать. А голова моя дырявая, — хлопнул он себя по лбу, — себя то забыл. Меня Маром кличут.

— А я Роном буду. Вот, отцу передайте, — я завернул в один из остававшихся обрезков ткани добрую порцию сладких орехов и подвинул к ним корзину, — и сами угощайтесь.

Поначалу смотревшие на меня настороженно девочки, лет девяти-десяти на вид, с пухлыми щёчками и в россыпях веснушек, при виде вкуснятины быстро сменили гнев на милость и принялись активно уплетать угощение. Причём, делали они это очень грамотно. Одна жуёт, вторая говорит. Потом меняются. И естественно-то как у них это выходило. Буквально, заканчивали друг за другом фразы.

Ну, по крайней мере, теперь понятно, почему Мар предложил меня подвезти. Уши свои бережёт. Вон как довольно орехами хрустит, хитрован этакий.

Если поначалу я думал, что не зря решил поберечь силы, то в момент, когда они наелись понял всю глубину своей неправоты. Аиша и Лаиша начали говорить вместе. Одна рассказывает ну очень интересный случай про соседскую птицу, то ли куру, то ли гуся. Стоп. А может речь шла о кроликах? Другая в это время тараторит совершенно правдивую историю о том, как дочка старосты с сыном кузнеца на речке целовалась, да так, что водяной выплыл посмотреть. Потом что-нибудь ещё. А потом первая начинает ту же историю, что я недавно слышал от второй, но с абсолютно другими деталями. В итоге, уже через полчаса такой атаки на мой разум я мог только сидеть, поддакивая в нужных местах и качать головой, уставившись в пустоту.

— Подъезжаем, паря! — голос Мара заставил меня вздрогнуть и с надеждой посмотреть вокруг.

Не обманул, старый лайс. И впрямь, до Го-рена оставалось с полкилометра, уже видны были выстроившиеся в очередь телеги с различными грузами. В ожидании люди ходили туда-сюда, переговариваясь и рассматривая товары друг друга. Быстро собравшись, я спрыгнул с телеги, и, вновь включив амулет, направился к городу.

— Прощайте, красавицы! — махнул я рукой двум мелким демонессам. — И вам всего доброго, Мар.

Видно, было что-то в моём голосе, из-за чего бородач усмехнулся.

— Ну, извини, парень. Сам же всё понимаешь. Да и вон ты какой крепкий, даже не пожаловался ни разу.

Кивнув ему, я отправился к воротам. Вдаваться в подробности, рассказывая, что просто отключился, настроения не было.

Встав в хвост очереди, я скинул капюшон. Было жарко, Арун палил нещадно, да и внимания лишнего не хотелось. Запускали в город довольно быстро, осмотр был практически формальным. На моих глазах у какого-то мужика в одну сумку заглянули, в остальные три — нет. Не обыскали. А заглянули. Я понимаю, праздники, ярмарка, но если — переодетые враги? Пролюбят ведь город, вместе со всем населением. В тех баулах на двадцать человек кинжалов и ножей пронести можно. И не чешется никто.

Толчок в спину отвлёк от придумывания кар нерадивым недоразумениям в форме. Чего-то я разошёлся. Я-то тут прохожий. Вон, есть графский род. Им и разбираться.

Наконец, очередь дошла до меня, и, подтащив к посту свои корзины, я уставился на подошедшего стража. Был он тут главным. Как я это определил? Да очень просто. По размеру регалии. У каждого стражника есть пивной живот. А у их начальника это настоящее пузо. Ну и, конечно, поблёскивающие алчностью глаза на жирной ряхе выдавали статус. Минимум, сержант. Уже лет десять.

Вспомнив, как это выглядит со стороны, попытался повторить заискивающую улыбку и жестом предложил досмотреть вещи. На что он хмыкнул, презрительно осмотрел меня с ног до головы и неожиданно затребовал нож.

— Держите, сержант, — пожал я плечами, протягивая клинок рукоятью вперёд.

— С торговой целью? — лениво спросил он, рассматривая лезвие, пока я мысленно крыл себя последними словами.

— Да, сержант. Тётка послала. Вот, смотрите, — я сунулся к плетёнкам, — вот тут у меня орехи, тут травы свежие, собранные по всем правилам, здесь…

— А нож хороший.

Понятно всё. Видимо, мыслить длинными предложениями он не способен. Ну что ж.

— Фамильный. Отцу от деда достался, мне от него. Он, кстати, служил тут в страже раньше. Всё собирался заехать друзей повидать, да умер, не срослось. Рассказывал, что как-то Гарну проиграл пять серебра да так и не отдал. Не знаете его, часом? Я бы вернул за отца деньги.

Судя по огоньку в глазах, Гарна (как и Тарна, Барна, Марна и Ларна) он хорошо знал.

— Помню такого, — важно кивнул он, протягивая нож обратно, — давай деньги, завтра ему отдам.

Быстро похватав вещи и попрощавшись с потерявшим всякий ко мне интерес боровом, отправился через ворота. С тех пор, как я был тут в последний раз, три года назад, город, а скорее даже городок, совсем не изменился. Невысокие дома, узенькие улочки. Дорога такая, что ноги переломать можно. А ведь пара дней пути от Ар-тая — и такая разница. Что же будет дальше?

Лавируя в потоке спешащих во все стороны разом людей, я упорно двигался к торговым рядам. Конечно, следовало бы просто проскочить город напрямки, потеряв где-нибудь эти корзины, но, во-первых, было жалко собственных усилий, а во-вторых, мне нужны были нормальные вещи.

Начать решил с самого главного. Приличной одежды. Мне нужен как минимум плащ для путешествий, не говоря уже о необходимости сменить свои обноски на что-то более-менее приличное.

Составив мысленно список, я завалился в лавку к портной-орчанке. Вырубив, сняв и спрятав подальше амулет предварительно. На неё всё равно не подействует. Чуют они как-то и магию, и обман. А в лицо людей и не запоминают без надобности. Мы все для них…

— Добрый день, человек.

Вот. Я именно об этом.

— Здравствуй, мастер, да будет твоя стрела меткой, а сабля острой, — надеюсь я ничего не перепутал.

— Рррр. Проходи, воспитанный человек. Что ты желаешь?

Ну, кажется повезло. Про обычаи орков я читал давненько.

— Пару штанов. Хороших, прочных. Походный плащ. Несколько рубашек, только лёгких, чтобы тело дышало. Ну и перчатки, если есть.

Орчанка, оглядев меня с ног до головы, молча развернулась и утопала. Через минут пять вернулась, и, так же без единого слова, вывалила на прилавок охапку одежды.

— Мер-рить будешь? — прорычала она, уперев руки в бока.

Задумчиво оглядев монументальную фигуру, я сунул руку в кучу вещей и вытянул штаны. Осмотрев их и не найдя, к чему придраться, спросил:

— Сколько?

— Три золотых.

Хмыкнув, отдал требуемое. Торговаться не было ни времени, ни желания. Да и цена была достаточно честной. Вещи были хоть непритязательны на вид, но сделаны орочьим мастером из орочьей же ткани. Зимой в них тепло, летом прохладно. И сносу им не будет. Уж пару-тройку лет прослужат запросто. Эльфы, конечно, делают вещи и вовсе на века, и комфорт в них королевский, но вот цена. Да и магию они используют. А орки нет. Ручками всё, ручками. И эффект не сильно хуже. И за обладание их вещами тебя не прирежут из зависти.