Выбор
Шрифт:
— Даже если родится ребёнок?
— Даже если так. Двум людям ни к чему быть вместе, из общего имея только ребёнка. Ты не привяжешь другого человека ничем.
— А чем привяжу?
— Тем, что впустишь его в свою голову.
— Но если он захочет сбежать, узнав, что в моей голове?
— Ты не остановишь. Тут только два варианта, каждый делает свой выбор.
— И сколько раз я должна подпускать кого-то близко?
— Столько, сколько сама захочешь. Это тебе решать. Хочешь быть одна, то будь; хочешь, чтобы кто-то был рядом, то стоит попробовать зайти куда-то дальше секса.
— Я не могу верить каждому.
— Ты
— Тебя.
— Тогда тебе стоит задуматься над тем, как пустить меня в голову, а не скинуть всё на банальность. Это только твой выбор. Либо я близко, либо остаюсь тем, кто есть сейчас.
— Кто ты сейчас?
— Никто. Приходящий и уходящий. Я не согласен на меньшее, Эмма. Сексом сыт не будешь.
— А чем будешь?
— Ты уже знаешь. Дай мне помочь. Не противься и не говори, что ты всё можешь сама. Ты не сможешь всю жизнь тянуть всё на себе, конечно, если не хочешь быть одинокой даже при наличии парня рядом. Находиться в отношениях и всё равно чувствовать себя одиноко — это ли не худшее?
— Может быть…
— Решать только тебе.
— И сейчас ты можешь быть с другими так же, как я?
— Это уже твоё желание и моё. Мы ничем друг другу не обязаны.
— Я не хочу быть с другими и…
Эйден вопросительно выгибает бровь, смотря на меня карими глазами.
— Не хочу, чтобы ты был… Мне неприятно это видеть…
— Тогда тебе не стоит прилетать в Нью-Йорк.
— Почему?
— Потому что в моей компании не только парни.
— Но у тебя ничего с ними не было?
— Правду?
— Нет…
В ответ получаю молчаливую улыбку.
— Дай мне время, — прошу я.
— У тебя столько, сколько захочешь.
— Но мы можем видеться? Как раньше?
— Можем.
— И ты можешь оставаться у нас?
— Нет. Только нейтральная территория, Эмма.
Вздохнув, нехотя принимаю его позицию и киваю.
— Пока, Эйден, — закрываю дверцу и не торопливо направляюсь в сторону входа, несколько раз посмотрев через плечо. Я не знаю, какого это, пускать кого-то близко. Я не умею. Не понимаю, как получилось с Алестером, но мы были юными, всё вышло само собой. Сейчас, когда возраст вполне осознанный, я не представляю, как открыться, подпустить его ближе.
Глава 26
— Ты слушаешь Кэти? — морщится Вики, когда раздаётся мелодия моего телефона с песней Hot N Cold.
— Это… — вздохнув, быстро беру телефон и сбрасываю вызов. Алестер и так знает, что мы дома. — Просто не обращай внимание. Это месть Алестеру.
— За что?
— За дурацкую песню, которую он поставил на меня. Он ненавидит эту песню.
— Да, потому что она тупая, — хихикает Вики, стуча ногами по стене и смотря на меня наоборот, благодаря положению на кровати.
— Поэтому она теперь стоит на Алестере, — улыбаюсь я.
Перебираю в ящике одежду и удивляюсь, услышав просьбу Вики.
— Включи ещё раз.
Оборачиваюсь и смотрю на неё с толикой недоверия.
— Эту песню?
— Да, именно её, она тупая, но прикольная.
— А у тебя есть музыкальный вкус, — хихикаю, выбирая песню.
— Заткнись, — смеётся девушка, но тут же переворачивается и буквально падает с кровати, подскакивая на ноги и ко мне. — Черт, где ты взяла этот топ?
— Ему
уже миллион лет.— Просто офигительно! — растягивает Вики. — Почему ты не носила его? Это просто незаконно!
— Я же даже не оделась.
— Я уже вижу, что он офигительный!
— Когда-нибудь ты сойдёшь с ума из-за шмоток.
— Только из-за офигительных шмоток, — исправляет она, подняв указательный палец вверх.
— Это не так важно.
— Не тяни, надень уже!
Сбрасываю верх пижамы и быстро облачаюсь в топ телесного цвета. Тонкая сеточка тянется по плечам и рукам, открывая шею и ключицы, в области груди она сменяется атласной тканью, которая закрывает нужную область и должна скрываться под нижней частью одежды. Вытягиваю из ящика джинсы, но их ловко перехватывает Вики и возвращает обратно.
— Ни за что, — говорит она. — Дай-ка мне.
Девушка сдвигает меня в сторону и начинает перебирать ящик за ящиком. Стоит её улыбке стать шире, чтобы я поняла: она нашла то, что хотела. Коричневые кожаные шорты вручаются мне так торжественно, что немного пугает. Вики не медлит, она выбегает из комнаты и спустя минуту, возвращается обратно, вручая туфли.
— Теперь всё.
Хлопнув в ладони, она отступает назад и окидывает меня озорным взглядом.
— Ни один не устоит.
Закатываю глаза и выдвигаю самый первый ящик, но Вики тут же его задвигает.
— Ты не наденешь лифчик, — предупреждает она.
— Без лямок.
Она энергично крутит головой, избивая лицо волосами и отрезает.
— Нет.
Знаю, её не переспорить, лучше согласиться, хотя я не совсем понимаю, почему не могу надеть лифчик, он совершенно не помешает и будет незаметным. Так или иначе, стягиваю пижамные штаны и натягиваю шорты, после которых застегиваю бретельки на туфлях и выпрямляюсь. Внешне я снова та Эмма, которая уверена в себе. Как легко можно обмануть людей. Все привыкли, что за яркостью скрывается сила и уверенность, а за бесформенной одеждой — зажатая и забитая. Я полностью рушу эту теорию. Это вовсе не означает, что я надеваю её через не хочу, мне нравится собственный стиль. Я чувствую себя комфортно, и я не помню, когда последний раз выбирала кроссовки и футболку.
Вики подключается ко мне и улыбается нашим отражениям.
— Надеюсь, сегодня на пути не будет имбицилов, — хихикает она. — Мне нужен нормальный парень.
— И кто по-твоему нормальный?
— Не знаю, я не выставляю критерии и стандарты.
— Тогда, тебе подойдёт любой.
— Ладно, главное, чтобы с ним было весело, иначе я упьюсь и накинусь на Ала.
— Он не оценит, — улыбаюсь я.
— Он просто не встречал нормальную девушку. Это как с сексом. Думаешь, что он пресный и скучный, но дело всего лишь в партнёре. Попробуешь сменить, и всё может быть намного интересней.
— Вообще-то, звучит это не очень.
— Правда не всегда красивая. Один раз я смотрела на Луну и считала звёзды.
Начинаю смеяться, из-за чего Вики пихает меня бедром и фыркает.
— Это правда.
— Звучит само по себе весело.
— Да, когда рассказываешь, а не участвуешь.
— И как это определить?
— Никак. Альфа самцы тоже не всегда Альфа. Из всех, кого видела и знаю, я бы выбрала Эйдена. В тихом омуте… — Вики подмигивает мне. — Ну, понимаешь.
Моё лицо мрачнеет, а улыбка моментально исчезает.