Выезд на происшествие

ЗАЗВОНИЛ телефон. Мужской голос продирался издалека, сквозь хрипы в телефонном аппарате: - Милиция? Слушайте, вы там скажите этой истеричке, чтоб меня в дом впустила! Не на улице же мне околевать!

– - Говорите громче и по существу!
– закричал Танков.
– Откуда вы и что случилось?

– - С Востока я!

Танков посмотрел на разминающего поясницу Филиппова.

– - Поселок Восток, - кивнул тот.
– Есть такой. Лесовики там живут. Самый у нас медвежий угол.

– - Громче, пожалуйста!
– опять закричал Танков.
– Кто вы и что случилось?

Он долго слушал, кивал, переспрашивал. Наконец закрыл ладонью мембрану:

– Ничего не пойму. Какой-то Гусаров. Вроде из заключения. Там у него часть дома по наследству. А в доме женщину с детьми поселили, что ли. В общем, не пускает она его. Чего делать-то?

Филиппов неспешно отобрал трубку.

– Слышь, милый.
– Он даже не изменил тональности и не повысил голоса.
– Дело-то твое гражданское, понимаешь? Не милицейское... Ну тем более... Ты погоди. До утра найди, где переночевать... Ну, как это не найдешь? В своем-то поселке? А утром в поссовет... Чего ты мне свои бумаги читаешь? Я в них все равно не понимаю. Ты в поссовете доказывай. Они власть, разберутся... Ну чего заладил: сломаю, сломаю? Мужик ты или нет? Уступи до утра... Ну ладно, передай ей, что в милицию велели позвонить. Только гляди, чтоб без рукоприкладства. А то опять загремишь.
– Он аккуратно положил трубку.
– Чем только заниматься не приходится! Запиши куда-нибудь. Может, часа через два позвонишь для покоя.

В ДВАДЦАТЬ один час вернулась опергруппа. Первым в дежурную часть зашел оперативный уполномоченный уголовного розыска Велин. Из-под левой подмышки расстегнутого пиджака выглядывала замшевая лямка знаменитой велинской кобуры, сшитой по его личному заказу, как сам он не раз деликатно намекал, одной ба-а-льшой специалисткой.

– - А ты чего здесь?
– поразился Велин, узрев перед собой собственного стажера.

– - Не видишь, дежурю.
– Насмешливая велинская интонация Танкову удовольствия не доставила.

– - Ну ты подумай, детсад развели!
– Велин обернулся к входящему в дежурку низкорослому, плотно сбитому, словно пачка сливочного масла, начальнику уголовного розыска Гуляеву.

– - Тебя в самом деле кто поставил?
– удивился тот.

– - Заместитель начальника райотдела Ганеев.
– Танков на всякий случай поднялся.
– Не явился сменный дежурный.

– - Опять сорвался!
– По сообразительности Гуляев никак не уступал Чеснокову.
– Но Ганеев-то хорош! Пацана на такое дело сунуть.
– Последнее он произнес вроде бы про себя, но достаточно громко, чтоб быть услышанным другими.
– Новости?
– Гуляев безошибочно выхватил из пачки рабочую тетрадь.

– - Ничего особенного, товарищ капитан. По линии экономической преступности сигнал. Еще из поселка Восток звонили.
– Танков заглянул в черновик.
– Там Гусаров "откинулся", - хвастанул он вдруг жаргоном, но под ироничным взглядом Гуляева смущенно поправился: - Из заключения вышел. А его в собственный дом не пускают. Туда поссовет женщину с детьми поселил.

– - Больше ничего?

– - Никак нет. А у вас как, товарищ капитан?
– решился Танков.
– Ганеев приказал узнать.

– - Приказал, приказал... Много больно приказывает!
– Судя по всему, на Ганеева у него была аллергия. Он расстегнул пуговку на потертой папке, достал тоненькую пачку бумаг.
– Регистрируй кражу. В управление передашь как нераскрытое.

– - Так вроде у вас фигурант есть?
– щегольнул осведомленностью Танков.

– - Передашь, как сказал!
– Гуляев поморщился, тяжко вздохнул.
– Танков, у меня лицо как, добродушное?
– Он растекся вдруг в простецкой улыбке.

– - Как будто, - растерялся Танков.

– Тогда порядок. Велин, пригласи Рыкову, - и он опять вздохнул, словно набирая воздуха перед тяжелым погружением.

ПО ПУСТОМУ отделовскому коридору процокали каблуки, и следователь Рыкова, маленькая молодая женщина, не остывшая еще с дороги, остановилась, напряженно прислонившись к косяку двери.

– - Татьяна Геннадьевна, - Гуляев увлеченно, не отрываясь, листал читанный только что перед этим журнал, - может, ты Воробья прямо сейчас задержишь, чтоб его в ИВС пораньше отвезти?

– - А я и в мыслях не держу его задерживать.
– Небрежный гуляевский тон не сбил ее и не поколебал.
– Я тебе еще в машине об этом сказала.

– - Ну и сказала!
– Гуляев бросил об стол журнал, а вместе с ним и дипломатические подходцы.
– Воробей вор, и его надо посадить!

– - Надо, - ехидно согласилась Рыкова.
– Но только при наличии доказательств.

– - Магазин-то он подломил.

– - Может быть.

– - Погоди.
– Гуляев заволновался.
– Его после кражи у магазина видели. Это раз...

– - Не у самого магазина, а просто в деревне.

– - При нем было две бутылки водки, и он угощал комбайнеров. Причем водка той же партии, что украдена. Это тебе что, не доказательство?

– - Да эта партия два дня продавалась. И выдавалась, между прочим, не по ведомости. Короче, ничем не опровергнуто, что он мог ее купить.

– - Так опровергни! Ты же следователь. На то и существуешь.

– - Попробую, - охотно согласилась Рыкова.
– Но только сейчас у меня оснований для задержания Воробьева нет, и я свою шею под незаконное задержание подставлять не буду.

– - Страхуешься?!

– - Здоровый инстинкт самосохранения.

– - Слушай, ты часом не ошиблась призванием? Тебе бы в адвокаты. Ты что, не понимаешь? В деревне появился неоднократно, - Гуляев уже не произносил слова, а чеканил их по слогам, - судимый за кражи Воробьев, и тут же полетел магазин. Другие версии не идут. Мы ж вместе отрабатывали.

– - А обыск ничего не дал.

Велин издевательски хмыкнул. Гуляев сдвинул узел мешавшего ему галстука:

– - Что же он, фрайер, что ли, краденое домой тащить? Припрятал где-то.

– - Вот найдешь, тогда обещаю: задержу. При всех обещаю, - решительно произнесла Рыкова.

– - Хо-хо-хо!
– Велин даже сложил руки на животе, демонстрируя муки от хохота. Рыкову, как и вообще всякую некрасивую женщину, он не терпел.

– - Так некого задерживать-то будет! За Воробьем пять судимостей.
– Для наглядности Гуляев показал раздвинутую пятерню.- С шестой ходкой он будет признан особо опасным рецидивистом. И, между прочим, отлично это знает. Поэтому, как только гуманная наша Татьяна Геннадьевна, оберегающая закон от негодяев из уголовного розыска, его с извинениями отпустит, благодарный Воробышек тут же расправит крылышки и полетит бомбить магазины в другое место. И дай бог, чтоб его не пришлось объявлять во всероссийский розыск.

Рыкова задумчиво принялась выстукивать что-то на косяке двери.

– - Ну, ты что, в самом деле, зэка этого пожалела?
– уловил ее неуверенность Гуляев.

– - Его?!
– та аж вскрикнула в негодовании.

– - Так задержи!
– поспешно поддержал начальника Велин.
– А мы тебе за эти три дня доказательства для ареста накопаем.

– - Уж ты, пожалуй, накопаешь, - фыркнула Рыкова, и это было ее местью за дерзкое хохотание.

– - Да нельзя такого кита не задерживать!
– Возмущенный Велин даже схватился за свои густые волосы и слегка их поворошил.
– Вон молодой дежурный и тот тебе скажет.