Выезд на происшествие

Танков, не дожидаясь окончания разговора, скомкал листок с записью и бросил в урну.

– Дежурят тут психопаты всякие, - не удержался Игнатьев. Разговор, видно, был хорошо слышен.

Пристыженный Танков не ответил. Вбежал Велин.

– Чего дергаетесь, мужики?
– с порога закричал он.
– Давайте Воробья, я его в ИВС повезу. Оттуда домой.

И хотя дежурство в отделе членам опергруппы полагалось нести до 24 часов, расстроенный Танков возражать не решился.

– Мой пламенный привет гражданину подполковнику!
– Приветственно поднял руку выпущенный из клетки Воробей.

– Крестный мой Юрий Алексеевич не звонил? Любопытно бы узнать, как у него дела. Теперь таких энтузиастов немного найдешь.

Велин с Игнатьевым вывели Воробьева на улицу, слышен был скрежет открываемой задней дверцы, смешок Воробья, окрик грозного Велина.

ЗАЗВОНИЛ опять телефон: "Черт, я же сводку по краже забыл передать", - вспомнил Танков.

– С вами говорит председатель Субботинского сельсовета, - произнес взвинченный голос.
– У нас вроде ЧП.

– Что значит "вроде"?
– После позорной истории с Востоком Танков стал подозрительным и настороженным.

– Заперся у нас тут один в доме напротив сельсовета и палит из окон.

– - Как палит?!

– - Стреляет. Ранил агронома. Никого не подпускает... Алло! Вы меня слышите?

Танков вскочил с места и жестом показывал Филиппову, чтобы он задержал машину.

– Сейчас соберем опергруппу. Обеспечьте, чтоб никто не подходил к дому!

– - Понял вас. Улицу с двух сторон мы уже перекрыли. Только не выскакивайте на машине на площадь. Пусть шофер сельсовет сзади объедет. Мы там ждать будем. Вы уж поспешите: детишки в доме.

– - Выезжаем, выезжаем, - в уже повешенную на том конце провода трубку пробормотал Танков.

Филиппов стоял рядом, непривычно напряженный. Он все слышал.
– За меня!
– крикнул ему Танков. И, уже подбегая к дверям: - Ганееву позвони. Срочно!

УАЗ стоял боком к отделу, частично перекрыв мостовую. Рядом с водителем небрежно развалился Велин. Танков рывком впрыгнул на заднее сиденье:

– В Субботино! Быстро! Стрельба там. Один уже ранен.

– - Бензина же нет, - привычным канючным голосом отозвался Игнатьев.

– - Сольем по дороге! Остановим любую машину. Поехали! Игнатьев глянул на Велина.

– - Надо же, - отвечая на его взгляд, лениво процедил тот, -какой нам дежурный попался энергичный. Ишь как глазенки горят. Небось, уж и орден на груди ощущает.

Он повернулся к Танкову:

– - Зря мельтешишь, парень. Не будет тебе ордена. И благодарности тоже. Ну, пальнул кто-то случайно. Да мы приедем, они уж все спать будут. Сколько на такие сигналы езживали, - Велин демонстративно зевнул. Игнатьев приоткрыл дверцу, собираясь выйти.

– - Как дежурный по отделу приказываю ехать, - отводя глаза, приказал Танков.

Велин усмехнулся. Игнатьев, бормоча под нос что-то насчет проклятых молокососов и карьеристов и всем своим видом выражая презрение и неудовольствие, повернул ключ. Машина медленно тронулась, то и дело притормаживая, чтобы объехать оставшиеся после дождя лужицы.

– - Тормози!
– резанул Танков, и Игнатьев, вздрогнув, утопил тормоза до полика, отчего Велин, несмотря на малую скорость, боднул стекло.

– - Ты чего орешь?!
– не обнаруживая опасности, Игнатьев закрутил головой.

– - Если вы, товарищ сержант, сию же минуту, со всей возможной скоростью...
– Танков захлебывался от негодования.
– Я отстраню вас от дежурства!

Игнатьев выругался, дернул на себя ручку коробки передач, и машина рванула с места. Теперь она, напротив, на всем ходу таранила любую яму и трещину, отчего сидящих в машине бросало в разные стороны.

– - Понабрали салажни всякой, - громко зашипел Игнатьев.
– Машины гробить. Завтра же рапорт напишу.

– - Товарищ генерал-майор!
– закричал вытанцовывающий в своей клетке на запасном баллоне Воробей.
– Я требую отвезти меня в ИВС. По моей статье смертная казнь не положена!

– - Это еще откуда?
– в передряге Танков о задержанном забыл начисто.

– - А от верблюда.
– Игнатьев сплюнул.
– Хотел ведь назад в дежурку отвести, так нет, мы начальники, мы приказываем. Вот и указуй дальше.

– - Поехали.
– Танков безнадежно отвернулся к окну.
– Чего уж теперь?

УАЗ рвался из города.

– - Включите сирену, - приказал Танков, заметив, что водитель собрался притормозить перед светофором.

– - Не работает, - с удовольствием отмел приказание Игнатьев.

– - Тогда нарушайте.
– Танков потянулся к рации. Рация оказалась выключена.

– Не включаете, конечно, из бережливости, чтоб не пережечь?

Игнатьев презрительно смолчал.

– - "Урал-2", "Урал-2", я двести первый, прием!

– - На приеме, - отозвался ленивый филипповский голос.

– - Ганееву сообщили?

– - Да занято все.

– Немедленно звоните в управление. Поднимайте группу захвата. Я буду держать связь.

Он положил трубку рации на колени.

– - Цирк, да и только, - сплюнул Игнатьев.

– - А из Москвы спецгруппу не будешь вызывать?
– Велин, дотоле отмалчивавшийся, уже не скрывал неудовольствия.
– Между прочим, товарищ захватчик, на такие происшествия положено в бронежилетах выезжать.

– - Чего ж раньше-то молчал?
– спохватился Танков.
– Неужто возвращаться?

Машина выезжала уже из пригородного поселка.

– - Ты дежурный, сам поехал, сам и решай, - отвернулся Велин.
– Хотя обычно положено наоборот: сначала думать, а потом уж...

– - Во-во!
– обрадованно поддержал Игнатьев.
– Руковод-куровод. Только б машину гонять. А ты б сперва головой.

– - "Урал-2", "Урал-2", я двести первый.

– - Да звоню, звоню.

– - Пал Евгеньич, приготовьте для группы захвата бронежилеты. Ключ от оружейки у вас на связке.

– - Это знаю. Чего ж сам-то не взял?

– - Да я... Не сообразил. В общем, едем на место.

Машина спотыкалась на многочисленных выбоинах, покряхтывая измученными рессорами.

– - Товарищ генерал-лейтенант, - не унимался Воробей.
– А вы как его брать-то будете? Должно, снайперским выстрелом? Или вон тот ковбой долговязый приемом каратэ дом развалит?