Вынуждающие обстоятельства

– А что, бывает и хуже?

– Ну так зимой, когда не находишь деревни, где можно остановиться на ночь, приходится жечь большие костры и следить за тем, чтобы ночью они не погасли. Вот это самое плохое. Чуть не уследишь – и утром никто не проснется.

Я почувствовал урчание в своем животе. Пусть завтрак был очень сытным, но мы ехали уже порядочное количество времени, и я успел проголодаться.

– А поесть можно?

Рамзи хихикнул:

– Уже слышу, что ты голоден. Сейчас.

Хорек засунул лапы в солому и вытащил оттуда завернутый в ткань кусок хлеба и вяленую рыбу. Неожиданно рядом с нами оказался Пульса верхом на коне:

– Я разрешал вам кормить пленника?

Рамзи и Ласса застыли. Поняв, что мне придется понаглеть, ибо этот барсук уже давно раздражал меня, я демонстративно взял из лап Рамзи кусок хлеба, положил на него рыбу и откусил от импровизированного бутерброда, говоря с набитым ртом:

– Я не раб, а пленник, лар Пульса. Я хочу есть и имею на это полное право. Я не думаю, что вам нужно, чтобы в обозе ехал рыдающий волк, который будет размазывать слезы и сопли по морде, умоляя дать ему хоть черствую корочку, иначе он умрет с голоду и будет пугать достопочтенных воинов видом сдохшего зверя. Поверьте, я умею очень натурально ныть и действовать всем на нервы. Не советую проверять мои артистические данные. Последний, кому я демонстрировал свое нытье, сошел с ума.

К концу моей шутливо-серьезной тирады Ласса и Рамзи уже давились со смеху, едва не вываливаясь из телеги прямо на ходу. Даже Молчаливый отложил топор в сторону и улыбнулся, слушая мою речь. Реакцию Тарика я не мог точно оценить, ибо тот сидел к нам спиной, правя телегой, хотя, подозреваю, его подрагивающие плечи могли подразумевать то, что он тоже смеялся.

Пульса побагровел и, ничего не сказав в ответ, вернулся на свое место перед едущей телегой. Когда он отъехал, хорька и гиену прорвало, и они начали безудержно угорать над моей речью, абсолютно не страшась того, что Пульса их слышат. Молчаливый оставался в более приличном виде, но даже его так и подмывало засмеяться по-настоящему, а не изображать звериную версию Моны Лизы с ее легкой полуулыбкой.

Впрочем, все быстро успокоились. Молчаливый взял топор обратно в лапы и продолжил его полировать. Рамзи и Ласса вытерли глаза от слез. Хорек размазал их по морде:

– Ну ты его и уел, Мирпуд. Над ним давно так никто не потешался.

Неожиданно лучник стал серьезным:

– Правда, теперь будь аккуратен. Пульса из тех зверей, которые так просто не прощают обид. Нет, он тебя не убьет, естественно, но жизнь может изрядно попортить.

Я посмотрел на спину барсука, ехавшего впереди. Его плечи были слегка поникшими, и мне почему-то стало его немного жаль. Тем не менее, я не собирался извиняться перед ним. Зазвенев кандалами, я улегся на дно телеги. К сожалению, из-за кандалов я не мог снять со спины чехол с гитарой, поэтому мне пришлось лежать так, чтобы случайно ее не повредить. Я закрыл глаза и заснул через некоторое время. Последнее, что я помнил – темнеющее вечернее небо.

Очнулся я оттого, что меня расталкивал Рамзи:

– Мирпуд, вставай!

Я медленно сел на дне телеги, зевая:

– Что такое?

– Успеешь еще поспать. Мы приехали в деревню Моррада. Здесь мы заночуем и завтра доедем до столицы.

Я стал двигаться слегка активнее. Мой желудок начал подозревать, что его скоро накормят. Хотя, происшествие с ларом Пульсой несколько колебало мою уверенность, но я рассудил, что барсуку не было абсолютно никакого понта морить меня голодом. Наверняка он держал меня в отряде не для мебели.

С помощью Лассы я слез с телеги. Моим глазам открылась деревня, которая выходила прямо к дороге, на которой остановился обоз и конь Пульсы. Домики здесь выглядели лучше и опрятнее, чем в деревне Ларродаг. Барсук уже стоял чуть вдали, разговаривая с каким-то зверем, про которого я мог сказать только то, что он, будучи самцом, обладал седыми волосами. Видимо, это был самый настоящий старейшина (в отличие от Бирна, который наверняка был опытным, но недостаточно старым). Старейшина кивнул, и Пульса вернулся назад. Пристально посмотрев на меня, он вытащил ключ и снял с меня кандалы. Я растер запястья, на которых отпечатались следы железа:

– Я теперь свободен?

Пульса скривился:

– Только на эту ночь, волчара. Утром ты снова наденешь кандалы и не снимешь их вплоть до столицы.

Повесив кандалы себе на пояс, барсук продолжил:

– Ночуем здесь. Ласса, ты остаешься пока караулить Мирпуда. Остальные за мной!

Я с Лассой остался на месте, а возница, лучник и воин пошли следом за командиром. Я удивленно оглянулся:

– Куда это они?

– Наверняка пошли выбирать дома, где мы остановимся. Мы никогда не останавливаемся в одном доме, что не разорять его владельца, которому будет не с лапы кормить сразу несколько пастей вместо одной-двух. Плюс еще теперь и ты нарисовался. Хорошо, что нас как раз три пары. Наверняка Пульса разбросает нас по трем домам.

Я остался ждать. Жители деревни с интересом поглядывали на меня. Особенно пристально они рассматривали мою одежду. Правда, к их чести, они делали это на расстоянии, не приближаясь ко мне.

Устав ждать, я спросил Лассу:

– У меня к тебе есть вопрос. Надеюсь, ты не воспримешь его странно и ответишь так, как будто он абсолютно нормальный.

Гиена обернулась, глядя с некоторым сомнением:

– Я постараюсь, Мирпуд.

– Где я нахожусь? Я знаю только то, что в Граальстане. Но где именно?

Гиена, к чести ее будет сказано, осталась невозмутимой:

– Мы находимся где-то недалеко от столицы Граальстана, Ландара.

Эта информация не дала мне ровным счетом ничего. Зачем я вообще задал этот вопрос? Ласса поняла мои сомнения и задала прямой вопрос:

– А к чему ты это спросил?

Мне пришлось соврать:

– Чтобы почувствовать себя увереннее.

Магесса покачала головой:

– Странный ты, Мирпуд. Чувствовать себя увереннее, услышав название столицы? Ты родом оттуда?

На этот раз я признал:

– Точно не оттуда. И даже не из Граальстана. Но я не могу сказать, откуда я.

Зрачки у Лассы изумленно расширились:

– Ты из Кораланд?

Поначалу я опешил, ибо в моем понимании Кораланды были таким же государством, как и остальные три. Но, освежив в памяти краткий географический экскурс Бирна, я вспомнил, что в Кораландах всем заправляет этот загадочный культ, Проклятые. Видимо, их боялись, как какого-то зла. Тогда реакция Лассы было вполне понятна. Я поспешно успокоил ее:

– Я клянусь тебе, что я не из Кораланд и ничего не имею общего с Проклятыми, если ты об этом.

Зрачки гиены вновь стали нормальными:

– Я верю тебе, Мирпуд. Так все-таки, откуда ты? Из Паруссии? Меровии?

Я вздохнул:

– Прости, я не могу этого сказать. Пока не могу. Эта информация не для всех. Может, когда-нибудь ты узнаешь ее, но не сейчас.

Ласса зачесала пряди своих темноватых волос за ушки и кивнула:

– Если не хочешь – не рассказывай. Я надеюсь, что ты не хранишь страшную тайну.