Вынуждающие обстоятельства

Только сейчас я обратил внимание, что все время мы шли вдоль городской стены по широкой улице. Теперь стена была слева от нас, а справа, сменяя друг друга, появлялись различные кварталы, дома и улицы, на которых сновали звери.

Примерно через пару минут после выхода из дома мастера Гимеона я увидел местный рынок. Размеры его поражали меня (в голове даже проносилась мысль – а как я мог его не заметить, пока мы шли к магу). Ряды с товарами тянулись справа от нас на сотни и сотни метров. Заметив мой интерес, гиена хмыкнула:

– Небось, никогда не видел такого базара?

Про себя я захихикал. Видела бы Ласса наши торговые центры… Но вслух я произнес:

– Поражает воображение, ничего не скажешь.

– Ну а что ты хотел от крупнейшего рынка в Граальстане?

Не знаю почему, но когда я смотрел на все эти ряды, мне почему-то вспоминался бухарский базар из книги Леонида Соловьева про Ходжу Насреддина. Что-то в них было общее. Пускай Граальстан не был похож на мусульманское государство (я бы назвал его католическим), но весь это шум, гул, голоса, великолепие товаров было похоже именно на восточный базар.

Чуть позади рынка находился большой помост, на котором стояли звери, со связанными за спиной лапами. Рядом с ними был какой-то лев в цветастом одеянии, который что-то громко говорил, однако из-за большого расстояния я не мог четко расслышать, что именно он произносил. Я спросил магессу:

– Кто это?

Гиена осталась невозмутимой:

– Продает рабов.

– У вас разрешена работорговля???

Ласса начала смотреть на меня с подозрением:

– Ты точно как из почвы вырос, Мирпуд. Она никогда и не была запрещена.

Я прикусил язык и двинулся в сторону помоста. Подумав, пиромантка двинулась за мной. Я видел краем глаза, что она хотела мне что-то сказать, но потом передумала.

Возле помоста толпился народ. Наконец я начал слышать то, что говорил лев-рабовладелец:

– Следующий товар! Агастос! Силач! Пригодится в хозяйстве таскать тяжести и выполнять другую черную работу. Тарим Ассо гарантирует послушание и преданность. Начальная ставка всего лишь три тысячи барра ! Нигде вы не найдете такого хорошего раба по более низкой цене! Итак, торг начинается!

Тот, кого Тарим Ассо назвал Агастосом, был жеребцом-тяжеловозом. Вот и фурри-конь мне повстречался в этом мире. Поглядев на коня, я невольно позавидовал ему. Мощная и мускулистая фигура Агастоса была вне описания. Даже Молчаливый на его фоне выглядел бы хило. Было такое ощущение, что если он захочет, то сможет запросто разорвать цепи, которые сковывали его руки. Но морда коня была очень удрученной и апатичной. Он затравленными глазами смотрел вокруг, ожидая своей участи.

Справа от Тарима Ассо раздался голос:

– Три сто!

Лев выглядел довольным:

– Прелестно! Кто больше? Три сто – раз. Три сто – два…

Еще один голос выкрикнул (в толпе трудно было понять, кто говорит):

– Три пятьсот!

– Три пятьсот – раз. Три пятьсот – два…

Лев выдержал паузу, но ответом ему была тишина. И он произнес последнюю фразу:

– Три пятьсот – три. Продано!

На помост вошел пузатый горный козел, который обошел Агастоса со всех сторон, ощупывая и осматривая его. В конце козел кивнул:

– Беру.

Из рук покупателя в лапы Тарима Ассо перекочевал кошель, туго набитый деньгами. Лев вывалил монеты на ладонь и быстро пересчитал их. Удовлетворенный увиденным, работорговец кивнул:

– Забирайте.

Козел, подталкивая Агастоса, сошел с помоста, поведя коня за собой на каком-то поводке.

Тем временем я окинул взглядом оставшихся рабов на помосте. И тут я увидел то, от чего я просто оцепенел. Позади всех стояла невысокая черная волчица в темном плаще со связанными лапами, которая с ненавистью смотрела вокруг. Ее пронзительный голубой взгляд метал молнии и излучал ненависть. При этом она что-то негромко бормотала.

Но больше всего я прислушивался к ее речи, которая была тихой, но я ее слышал. Я готов был поклясться, что она говорит на английском. Пардон, на энглише. Но позвольте, энглиш здесь считается языком Проклятых? Как же она тогда оказалась здесь, среди рабов? Я повернулся к Лассе:

– Как служительница Проклятых оказалась среди рабов?

Ласса посмотрела на помост:

– Почему ты так решил?

– Та черная волчица что-то бормочет на энглише.

Гиена уставилась на меня с неприкрытым ужасом:

– Ты еще и энглиш знаешь???

Я успокоительно поднял лапы:

– Гимеон сказал тебе, что я не связан с Проклятыми? Ты ему веришь?

Магесса сдавленно кивнула и выдавила:

– Надеюсь, ты не скажешь, что ты и энглиш создал?

Я улыбнулся:

– Нет, энглиш создал не я.

Я хотел сказать, что священный язык создан на основе энглиша, но решил не говорить этого. Вслух я произнес:

– Так все-таки, почему служительница Проклятых стоит на помосте для рабов?

Ласса внимательно посмотрела на волчицу:

– А вот это очень странно. Как я знаю, Проклятые никогда не решатся пойти так далеко из Кораланд. И уж тем более никто из них не захочет стать объектом продажи.

Я обернулся к помосту. Теперь мне не хотелось никуда уходить, пока я не узнаю что-нибудь об этой волчице. Словно услышав мои мысли, Тарим Ассо произнес:

– Следующий товар! Вейлин! Обольстительная и прелестная рабыня. Скрасит ваш досуг и будет самой покорной служанкой. Как всегда, я ручаюсь за качество. Начальная цена – десять тысяч барра!

На этот раз энтузиазма это предложение ни у кого не вызвало. Видимо, внешний вид бесноватой волчицы не сочетался с эпитетом «покорная», которым ее наградил работорговец. Восклицания Вейлин стали громче. Она говорила на смеси энглиша и священного языка. Я начал переводить про себя ее фразы. В них в основном речь шла о том, что она здесь по ошибке, что ей нужно попасть к иерархам Ордена. Все остальное занимала площадная ругань в отношении торговца и всех зевак вокруг.

Признаться, Вейлин начинала мне нравиться все больше и больше. Что-то в ней так и манило. Мои размышления прервал вопрос Лассы: