Высшая мера

Давних подруг, друзей у Максимовой тоже не оказалось - она приехала в город из других мест и была здесь, похоже, совершенно одна.

–  Да не может же такого быть!
– вскричал однажды Юферев в своем кабинете, когда оперативник Брыкин в очередной раз доложил, что нет никакой возможности найти людей, которые хоть что-нибудь сказали бы о Максимовой.
– Не может этого быть!

Он полез в ящик стола, вынул ключи от квартиры Максимовой, спустился во двор, сел в машину и молча махнул рукой водителю. Поехали, дескать.

Остановились недалеко от сумрачного дома, сложенного из бетонных блоков, покрытых ржавчиной, которая при каждом дожде стекала с некрашеных железных прутьев балконов, с карнизов, с каких-то невидимых, но постоянно мокнущих железок.

В квартире Максимовой все было так, как и должно быть в доме убитой, - пусто, холодно, не убрано, жутковато. Включив свет, Юферев принялся неторопливо осматривать все, что уже осматривал много раз. Но сегодня все внимание уделил ящику в буфете, где были свалены всевозможные бумажки. Он их уже видел - квартирные счета, квитанции, уведомления о неуплате, чеки из магазинов и прочие следы прошедшей жизни. Документов он не нашел ни в прошлый раз, ни при повторном осмотре. Скорее всего их выгреб убийца, взял все, что могло хоть что-то сказать о Максимовой, - паспорт, а там могли быть штампы прежних прописок, прежних адресов, не было среди бумаг ни удостоверений, ни аттестатов, ничего.

Неожиданно раздался телефонный звонок.

–  Слушаю вас очень внимательно, - произнес Юферев даже с некоторым равнодушием.

–  Не ходил бы ты сюда, папаша, - услышал вдруг он голос ясный и, кажется, совсем близкий.

–  Почему?
– спросил Юферев, будто знал, с кем говорит.

–  Ты же знаешь, что бывает с любопытными… Знаешь.

–  И ты хорошо знаешь, что бывает с вашим братом. Заходи, поговорим.

–  Поговорим, - заверил неизвестный и повесил трубку.

–  Как вам будет угодно, молодой человек, - проворчал Юферев, снова обращаясь к вороху квитанций и платежек. Звонок его ничуть не растревожил, он был даже доволен: телефон Максимовой был под контролем, и, кто знает, кто знает, вдруг эти отморозки позвонили с какого-нибудь домашнего телефона. Хотя надеяться на это не стоило - звонки были и раньше, но всегда из автоматов. И разговоры всегда были такие же злобные и краткие.

Но все-таки чувство опасности заставило Юферева подняться и пройти в прихожую - там он повернул замок еще на один оборот, опустил блокирующую кнопочку и лишь потом позвонил в машину водителю.

–  Ты это… Подъезжай поближе и будь настороже.

–  Опять звонок?

–  Да.

–  Темнеет, Александр Леонидович. В окнах свет увидели, вот и позвонили. Где-то рядом толкутся.

–  Пусть, - ответил Юферев.

Эту бумажку он держал в руках уже несколько раз в прежние свои посещения злосчастной квартиры, помнил ее размер, форму, цвет, линию обреза, помнил сумму, которая там указана, - восемьсот семьдесят рублей. Юферев подошел поближе к слабоватой лампе, висевшей посредине потолка без абажура, и всмотрелся, вчитался в печать. Не все буквы отпечатались, какая-то строка вообще была смазана, удалось ему прочитать лишь часть слова - «автолю…».

И он понял - это была квитанция за оплату курсов автолюбителей.

–  Ну вот, - проговорил облегченно, - это уже кое-что, это уже неплохо.

Юферев подошел к окну и задернул шторы - мало ли на какие шалости решатся его противники. Хотя они и пользуются в основном ножом, как он в этом уже не раз убеждался, но кто знает, какие у них смежные специальности.

И снова неожиданно резко тишину квартиры разорвал телефонный звонок.

–  Слушаю вас, - проговорил Юферев, опускаясь в тесноватое затертое кресло.

–  Все сидишь.

–  Сижу.

–  Ищешь?

–  Ищу.

–  Нашел?

–  Нашел.

–  Будешь брать?

–  Обязательно. Ты мне вот что скажи, отморозок отмороженный… Ты бабу трахнул перед тем, как зарезать?

–  А тебе-то что? Завидно?

–  Нет, так не пойдет, - сказал Юферев голосом, которым обычно говорил в своем кабинете, каким обычно задавал вопросы, чтобы записать ответ в протокол.
– Я спросил, а ты отвечай, уж если позвонил, если пообщаться захотелось. Спрашиваю не потому, что не знаю. А потому, что хочу услышать это от тебя.

–  Ну трахнул! Тебе-то что до этого?!
– вдруг сорвался на крик незнакомец.

–  Именно это я и хотел услышать.

–  Зачем?!

–  Чтобы знать, с кем имею дело.

–  И с кем же ты имеешь дело?

–  С полным дерьмом. Ну просто с окончательным.

–  Ох, доберусь я до тебя, капитан!

–  До скорой встречи!
– Юферев положил трубку, когда из нее уже неслись короткие гудки. Видимо, убийца решил, что и так достаточно долго разговаривает, и, чтобы не рисковать, прекратил разговор.
– Ох, доберусь я до тебя, ох, встретимся, - бормотал Юферев, спускаясь по лестнице к машине.
– Чует мое сердце, недолго тебе еще гулять, недолго куражиться. Уголовный кодекс - ладно, можешь им пренебречь. Но есть другие законы, миленький ты мой, они есть, хотя вряд ли ты знаешь о них что-нибудь… И действуют.

Наутро Юферев сидел в полуподвале школы и разговаривал с начальником курсов автолюбителей полковником Машуковым. Ладонь у Машукова была длинная, сухая, сильная.

–  Садитесь, - он показал на стул.

–  Спасибо.

–  Слушаю, капитан, - сказал Машуков, бегло взглянув на удостоверение следователя.

Юферев вынул из блокнота квитанцию, расправил и молча положил на стол перед полковником. Тот взял ее, внимательно вчитался, всмотрелся в печать, подписи и наконец поднял глаза.

–  Ваша бумажка?
– спросил Юферев.

–  Наша.

–  Меня интересует человек, который получил эту квитанцию после уплаты за учебу на ваших курсах.

–  Вы имеете в виду Наташу Максимову?

–  Да.

–  Я смотрю телевизор, капитан… Это она убита?

–  Она.

–  Я ее помню… Не очень хорошо, но помню. Яркая девушка.

–  Не такая уж она и девушка… - проговорил Юферев.
– К тридцати шло.

–  Неважно. Она вела себя как девушка. И это ей удавалось. Если вам нужны мои воспоминания о ней…

–  Мне нужен список группы, в которой она училась.

–  Это можно.
– Полковник обладал удивительной способностью сразу схватывать суть дела, не произносить лишних слов, не задавать пустых вопросов. Взглянув еще раз на квитанцию, полковник уточнил дату и, подойдя к открытому фанерному шкафу, взял с полки тоненькую папочку и положил перед Юферевым.
– Здесь список группы, заявления, адреса, телефоны.

–  Потрясающе!
– вырвалось у Юферева.

–  Что именно вас потрясло, капитан?

–  Вот эта ваша папочка. Все просто, разумно, дельно.

–  А, - усмехнулся Машуков, показав прокуренные зубы.
– Штабной опыт. В военкомате служил.

–  А если я возьму ее на время?

–  С возвратом, - твердо сказал Машуков.

–  Конечно.

–  Пишите расписку.

–  Разумно, - усмехнулся Юферев.
– Максимова с кем-нибудь из группы подружилась во время занятий?

–  Не исключено. Учеба продолжается несколько месяцев. Лекции, практические занятия, сдача экзаменов… Все это сближает. Некоторые остаются друзьями надолго.