Высшая мера

–  Пошли-пошли, - почему-то заторопила его Серкова.
– Не будем терять времени.

Но Апыхтин медлил, к машине шел не торопясь, что-то говорил, слова произносились пустые, необязательные. Серкова его не слушала и продолжала поторапливать, тащить к машине. Апыхтин неохотно подчинялся, даже ускоряя шаг, но остро ощущал - за его спиной что-то происходит. Он хотел оглянуться, посмотреть, что так тревожит Серкову.

–  Не оборачивайся! Прошу тебя, не оборачивайся, - повторила Серкова напряженным голосом, когда он уже открывал дверцу машины.

Но прежде чем сесть, Апыхтин все-таки ослушался и посмотрел назад.

Сзади метрах в десяти стоял невзрачный мужик и улыбался, глядя на Серкову. Похоже, он знал ее. Улыбка его была какой-то простецкой, добродушной, даже снисходительность сквозила во взгляде. А между передними зубами даже на расстоянии видна была щелочка.

–  Старик!
– закричал Апыхтин обрадованно.
– Вот мы и встретились!
– Он наклонился, взял в машине с полочки у заднего стекла какую-то целлофановую папку и быстрым шагом направился к незнакомцу.
– Я вчера тебя подвозил?

–  А в чем дело?
– Мужик уже не улыбался, он был явно насторожен, сбит с толку.

–  Твоя?
– И Апыхтин так решительно сунул мужику в руки эту свою тоненькую папочку, что тому ничего не оставалось, как взять ее. Он повертел папочку перед глазами и вернул Апыхтину.

–  Впервые вижу.

–  Надо же, - удивился Апыхтин.
– Выходит, обознался? Вчера одного мужика подвез, а он в машине папку забыл… Если бы кошелек - ладно, я бы сообразил, как с ним поступить. А тут одни бумажки.

–  Впервые вижу, - повторил мужик, и Апыхтин просто не мог не заметить бледность, вдруг покрывшую все его лицо.

–  Виноват, - Апыхтин взял папку и вернулся к своей машине. Папку он опять бросил на заднюю полку, упал на сиденье, открыл дверцу перед Серковой.
– Надо же, обознался! А мужик так похож на моего разиню… Думал, что он, а этот говорит, впервые, мол, вижу.
– Апыхтин продолжал что-то объяснять и видел, краем глаза видел, как смертельно бледная Серкова неотрывно смотрела прямо перед собой, в лобовое стекло, будто боялась взглянуть не то чтобы назад, а даже в сторону.
– На моей поедем, ладно?
– спросил Апыхтин.

Серкова лишь кивнула.

–  Отлично! А потом твою машину я подгоню к тебе.
– В зеркало Апыхтин видел, как мужик, потоптавшись, частой торопливой походкой зашагал в противоположную сторону и тут же свернул за угол.
– Куда едем?

–  Куда хочешь.

–  Мороженое? Соки? Воды? Сухое вино? Пиво?
– весело спросил Апыхтин.

–  Володя, - медленно, по складам проговорила Серкова, - я же сказала - езжай куда хочешь. У меня голова закружилась… Прости, я помолчу несколько минут.

–  Ты и в самом деле маленько побледнела, - озадаченно протянул Апыхтин.
– Но тебя это не испортило, ты осталась такой же обалденной красавицей.

–  Спасибо.
– Она еще нашла в себе силы улыбнуться и в знак благодарности легонько похлопала его ладошкой по коленке.
– Поехали куда угодно, только поехали уже ради бога!

–  Виноват.
– Апыхтин мягко тронул машину с места. Выехав со двора, свернув на проезжую часть, он увидел в зеркале то, что и ожидал увидеть: белая «шестерка», пропустив перед собой машину, устремилась вслед за ним.

–  Твой приятель?
– спросил Апыхтин, когда они отъехали несколько кварталов и Серкова немного пришла в себя.

–  Кто?

–  Тот мужик, к которому я подходил… Вчера подвез одного, а потом в машине папку нашел… И подумал, что, может быть, это он… Очень похож.

–  Бывает, - обронила Серкова таким тоном, словно именно этого ответа и ожидал от нее Апыхтин. Тот не стал настаивать, решив, что отсутствие ответа - тоже ответ. Он видел, что после мимолетной встречи во дворе Серкова если и произносила какие-то слова, то только благодаря тому, что оказалась сильным человеком. Ему вполне было достаточно того, что он увидел и услышал.
– И тебе совершенно неинтересно, почему я так истерично настаивала, чтобы ты не оборачивался?
– спросила она, все так же глядя на дорогу.

–  Нет, почему же… - Апыхтин видел в зеркало, что белая «шестерка» не отстает. Теперь она уже шла вплотную, внаглую.
– Просто я подумал, что ты сама скажешь… Когда сочтешь нужным.

–  Правильно, - кивнула Серкова.

–  Вон за тем поворотом есть хорошее местечко. Сквер с большими толстыми кленами… Там есть столики, продают пиво, мороженое, соки…

–  Годится.

–  Договорились.
– И Апыхтин свернул к скверу, освещенному круглыми шарами фонарей.

А поздним вечером, доставив Серкову на ее машине домой, он уже на своей машине проехался по городу, убедился, что никто его не преследует, остановился у телефонной будки и позвонил по домашнему телефону Юферева.

–  Привет, Саша. Апыхтин тревожит.

–  Честно говоря, Апыхтин тревожит меня уже давно.
– Юферев мгновенно включился в разговор.

–  Это радует! Что новенького?

–  Откуда звоните, Владимир Николаевич?
– В голосе Юферева чувствовалась улыбка.

–  О!
– воскликнул Апыхтин с подъемом, будто обрадовался вопросу.
– Ни за что не поверите, если скажу!

–  Поверю!

–  Готов спорить!

–  И я готов!
– Юферев не давал ни секунды передышки, но и Апыхтин уже способен был разговаривать с кем угодно, причем разговаривать уверенно, куражливо, в полной уверенности, что никому не удастся поймать его на слове, заставить проговориться или в чем-то себя разоблачить.

–  Хорошо, - сказал Апыхтин, посерьезнев.
– Чувствую, что побед немного, поэтому сразу перехожу к делу. В вашем почтовом ящике лежит пакет. Возьмите его прямо сейчас. В пакете целлофановая папка. Обращайтесь с ней как можно осторожнее. На ее поверхности отпечатки пальцев. У вас есть специалисты, они разберутся, сопоставят эти отпечатки с другими…

–  Какими другими?
– успел вставить Юферев.

–  С теми, которые уже в деле. Когда мне позвонить, Саша?

–  Что вы хотите узнать?

–  Меня интересует принадлежность отпечатков, которые в данный момент находятся в вашем почтовом ящике. Не тяните с этим, Саша. Я не уверен, что нас никто не слышит. Вернее, я почему-то уверен, что нас слышат.

–  Пусть это вас не беспокоит.

–  Значит, по вашей команде… Это хорошо. Когда позвонить?

–  После обеда.

–  По служебному телефону?

–  Да, конечно.

–  До скорой встречи в эфире, Саша!

–  Подождите, Владимир Николаевич, - успел остановить Апыхтина Юферев.
– Хочу предупредить вас об осторожности.