Выученные уроки

По крайней мере, стало лучше с Роуз. У нас уже почти все снова нормально, и я этому рад. Мне не нравится с ней ссориться, и я счастлив, что мы так легко это забыли. Если честно, мы, наверное, тянули это дольше, чем следовало, но мы никогда не ссорились за пятнадцать лет, так что, наверное, пришла пора. Но теперь все кончено, и все хорошо. И мне это нравится.

У нас свое отдельное купе в поезде, и она почти все время болтает о Скорпиусе Малфое. Она хотела, чтобы он сел с нами, но я сказал, что это плохая идея, потому что слишком многие заметят, и кто-нибудь догадается, а этого ей не хочется. Так что она не стала настаивать, и мы провели всю поездку до Лондона, говоря о нем. То есть, она говорила о нем, а я изо всех сил старался не закатить глаза.

Когда мы, наконец, прибыли на станцию, она выбежала, чтобы успеть поймать его, прежде чем он исчезнет. Думаю, она хочет быстренько попрощаться, и я даже не пытаюсь отговорить ее. Вместо этого я достал обе наши сумки с багажной полки и перекинул их через плечо. Ее сумка намного тяжелее моей; определенно, она решила упаковать половину своих вещей ради недельной поездки домой, а я почти ничего с собой не взял.

Я жду ее в коридоре и пытаюсь стать настолько худым, как только возможно, только бы избежать раздраженных и хмурых комментариев протискивающихся мимо людей. Наконец, я вижу, как Скорпиус выходит из одного из купе, и направляюсь в ту сторону. Роуз выходит минутой позже, как раз когда я дошел до двери. Я пихаю ей ее сумку, и она перебрасывает ее через плечо с громким пыхтением. Она думает, что я должен ее тащить, но нет уж. Если ей захотелось взять с собой кучу ненужных вещей, то пусть сама и разбирается с их тяжестью.

На платформе нетрудно заметить наших родителей, вернее, нетрудно заметить ее родителей. Моих нигде не видно. Родители Роуз глупо болтают о чем-то с тетей Флер, которая, очевидно, пришла забрать Луи. Они обернулись, когда мы подошли, и нам пришлось обойти их всех, чтобы обняться.

– Мы отвезем вас домой, – объяснила тетя Гермиона, прежде чем я задал вопрос. – Вернее, мы едем в Нору.

Я не знаю, почему наши родители не пришли забрать нас сами, но я подозреваю, что это связано с различными фотографами, которые толпятся вокруг. Уверен, они пришли сюда следить за моими родителями, но вместо этого им пришлось следить за кандидатом в министры.

Тут появляется Луи, и я не могу не почувствовать неловкости за ребенка, когда его мама схватила его и принялась покрывать поцелуями. Он пытается отклониться (в конце концов, вся школа в пределах видимости), но она, похоже, не понимает, какой это позор. Позже появляются Хьюго и Лили, и Лили закатывает глаза, когда видит, что мамы и папы нет.

– Где Джеймс? – спрашивает тетя Гермиона, и я знаю, что она теряет терпение и не может больше игнорировать журналистов и фотографов, которые сгрудились лишь в метрах от нас. Мы ждем, и ждем, и ждем. Он вообще был в поезде?

Наконец, он появляется из толпы, хотя вряд ли обращает внимание на что-либо кроме Кейт, которую он тесно прижимает к себе рукой. Он шепчет ей что-то на ухо, и она хихикает. Интересно, никто не против, если я сейчас блевану кому-нибудь на ботинки? Они совершенно никого и ничего вокруг себя не замечают, и мне интересно, не стоят ли ее родители поблизости. Определенно, они бы убили моего брата, если бы увидели столь омерзительное проявление чувств на публике, которое вижу я. Они остановились на полпути и принялись целоваться прямо посреди толпы.

Меня сейчас точно стошнит.

– О, господа ради, – громко сказала Роуз. – Найдите нафиг себе комнату или идем.

Ее мама многозначительно ткнула ее локтем, наверное, за то, что она так громко и грубо высказалась перед журналистами. Но не отчитывает, наверное потому, что с ней согласна. Джеймс оглядывается и закатывает глаза, но заканчивает свое свидание. Он шепчет что-то Кейт, и та кивает. Они снова целуются (по крайней мере, на этот раз быстро), и он отпускает ее и подходит к нам.

– Почти вовремя, – сказала Роуз.

– Ой, заткнись, – Джеймс выжидательно оглядел всех остальных.

– Нам придется пойти в Нору, – отвечает Лили, не давая ему шанса задать вопрос. – Оказывается маме и папе нельзя больше показываться на публике.

– Тихо, Лили, - сказала тетя Гермиона. Лили надулась, но ничего не сказала.

Мы идем за взрослыми к парковке и прощаемся с тетей Флер и Луи. Нашли машину и начали загружать сумки в багажник, уже предварительно расширенный магией, так что все нормально. Все вместе забираемся на заднее сиденье, и, к негодованию Роуз, она оказывается зажатой между Джеймсом и Хьюго.

Мы вечность добираемся до Оттери-Сент-Кетчпол, и Джеймс с Роуз всю дорогу пихаются локтями и ссорятся, пока ее мама, наконец, не срывается и велит им заткнуться. Я не знаю, как они сели вместе, но это была явно плохая идея. В один момент Роуз даже крепко схватила его за пальцы и пригрозила их ему переломать, если он не будет держать свои руки при себе. Не сомневаюсь, что она так и сделает, но Джеймс лишь рассмеялся и предложил ей попробовать. Еще одна угроза от тети Гермионы их, наконец, заткнула.

Когда мы добрались, оказалось, что в Норе на этот раз не так уж много народу. Судя по тому, что я увидел, когда вошел, тут только (кроме бабушки с дедушкой, конечно) моя мама, дядя Джордж, Фред и Рокси. Бабушка набросилась на нас со всей своей силой, когда мы вошли, и мы изо всех сил постарались как можно скорее выбраться из ее хватки. Джеймс немедленно направился к Фреду, конечно, и они тут же исчезли наверху, никто не успел и глазом моргнуть. Мама видела, как они ушли, но не попыталась их остановить. Она повернулась к оставшимся и слабо улыбнулась.

Она не выглядит изменившейся. Она не выглядит больной, или смущенной, или даже грустной. Она выглядит как-то устало. Как оказалось, одинокая жизнь ее не слишком ужасно сильно изменила. С той же секунды, как Лили увидела ее, понятно, что она злится. Когда мама попыталась ее обнять, Лили отвернулась и скрестила руки на груди. Секунду спустя она схватила Хьюго и утащила его куда-то. Мама посмотрела на тетю Гермиону, которая пожала плечом в каком-то их молчаливом разговоре. Я не настолько груб. Когда она обнимает меня, я ей позволяю. И когда она спрашивает про школу, я даю какие-то скучные ответы. Не вижу смысла в том, чтобы заставлять ее чувствовать себя еще хуже, чем есть. Но все равно мне неловко, и поэтому я пользуюсь первой же представившейся возможностью сбежать, что и делаю, следуя за Роуз в сад.

Еще слишком холодно для весны, и мы оба сжимаемся в своих куртках, когда ветер бьет нас по лицу. Накрапывает легкий дождь, как всегда весной в Англии. Мы к этому привыкли, но это все равно не привлекательно. Роуз находит место под одной из яблонь и с удобством располагается на влажной траве. Я присоединяюсь к ней, и ветки дерева защищают нас от большей части дождя.

– Интересно, где папа, – не вижу смысла плясать вокруг да около. Я могу задать вопрос, о котором все думают.

Роуз качает головой и отворачивается от ветра.