Выйду замуж за спасателя
Шрифт:
Отец бы ей за такое час нудел, что это дурное воспитание и она его позорит.
Киваю ей, чтобы спускалась.
Режу тоненько буженину.
Закидываю пластик в рот.
– Это божественно!
– Батя сам делал.… - гордо комментирует Ярик.
– Как сам?
– Вкусно, да?
– тоже закидывает в рот пластик.
Раскладывает по тарелкам рагу.
– Когда вы успели всё это приготовить?
– удивляюсь я.
– Отец готовит на выходных. Сразу много всего. Потом все замораживаем. Опека задолбала уже... Вечно по холодильникам
Этот мужчина ещё и готовит!
– А я практически не умею готовить, - признаюсь я.
– Мы заказываем готовую еду.
– Вот ещё - деньги тратить, - по деловому возмущается Ярослав.
– Но зато я умею печь пончики!
Наверное, потому, что Анатолий, как сторонник здорового питания, их категорически не ест. И в знак протеста я уперто училась их готовить.
А все остальные блюда, что были одобрены Анатолием, я и дети не любили, хоть и ели, конечно. Остального я готовить так и не научилась.
– Пончики - это зачёт, ВерПална!
– Ты к моей маме не подлизывайся...
– дразнит его Алинка, стаскивая кусок буженины.
– Ты же мясо не ешь!
– с издевкой троллит ее Ярик.
– Я не ем, я пробую. М-м-м-м.... С грецкими орехами и чесноком, - закатывает она глаза от удовольствия.
– Добрыня Никитич, я преданный фанат ваших блюд!
– Ты к моему бате не подлизывайся...
– ухмыляется Ярик.
– Это ты ещё мою бастурму из утки не пробовала, - разливает нам ещё Джека Добрыня.
– Я готова!
– Так погоди.... Сначала мы с Яриком на охоту поедем, потом будет тебе бастурма.
– Мне колы побольше, - прошу я.
Вечер проходит шумно и вкусно. Фоном идёт какая-то семейная комедия. Джек наш потихонечку заканчивается.
У всех горят лица.
Старшие сбегают с телефонами по комнатам.
Младшие, переключив плазму, клюют носами за приставкой. И засыпают.
Не будим. Закрываем пледами, включаем им камин.
Мы остаемся вдвоем за столом.
Неловко молчим.
Добрыня неровно делит последнюю порцию виски.
– За что мы ещё не пили?
– поднимает стакан.
Пожимаю плечами.
Никак не могу развидеть его могучий торс под одеждой. А ещё и виски язык в косичку заплетает. И я все время невнятно мычу...
– За любовь не пили, - смотрит мне в глаза.
– Без нее как-то грустно, да?
– Мхм....
Чокается об мой бокал.
Делая глоток, пьяненько проливаю нечаянно несколько капель в декольте.
– Платье испачкаешь!
– костяшками пробегается по моей груди в вырезе платья, ловя капли.
– Красивое, жалко.
Я давлюсь, закашливаясь напрочь от ощущения его пальцев, проскользив ших возле ареолы.
Соски мгновенно напрягаются, продавливая ткань платья.
– Пойдем от греха спать ВерПална....
– засовывает сигарету в губы.
Это всё ещё можно считать дружеской тактильностью или уже нет?
Глава 13 - Армагеддон
Просыпаюсь
от звонка будильника, резко поднимаясь в положение сидя и пытаясь понять, почему я его завела. Ведь мы решили оставить детей сегодня дома. И все вместе делать ремонт.Смотрю пометку на будильнике.
"Ни дня без строчки! А ты уже неделю филонишь. Глава сама себя не напишет!"
– Ах, да....
Падаю обратно на подушку.
Хотела встать пораньше и написать хотя бы пару страниц. Какой-нибудь Армагеддон местного масштаба. А то сюжет превратился в болото.
Минуточку ещё....
– решаю закрыть глаза.
Досмотрю свои пошлые сны с поцелуями и торсами от Саянов-пикчерс.
Если уж краснеть перед ним, так оптом, за всё сразу.
И буквально через мгновение подскакиваю снова от шума в гостиной.
Бросаю взгляд на часы. Десять!
– Ну, нет....
Проспала всё. Никакого мне Армагеддона.
Натянув штаны, толстовку и тёплые носки бреду на шум.
Стол сдвинут к дивану. По всему полу раскатаны обои. Иринка и Мирон лёжа на полу, закручиваются в рулоны, хрюкая от удовольствия.
Алина сидит на лестнице с телефоном... На плите что-то варится. Судя по запаху - молочная каша.
Бог послал мне прекрасного мужа. И не важно, что фиктивного. С прекрасными детьми! Не иначе как кашу варит Ярик. Больше некому.
– ВерПална, а Алинка мужикам фотки шлёт!
– самодовольно сдает ее стоящий сзади Ярослав.
– Эй!
– прячет она экран.
– Мам, он врёт!
– Шлёт-шлёт....
– Алина...
– строго смотрю на нее.
– Почему ты ему веришь, а не мне?! Он врун!
– Э.... Ответь, что вру! Давай, покажи, переписки!
Он тянет телефон, она дёргает к себе.
– Обойдешься. Ещё я перед тобой не отчитывалась!
Телефон выпрыгивает из их рук, только успеваю подхватить у самого пола.
– Алина! Он же новый. Только купили.
– Это он виноват!
Кладу рядом с собой на разделочный стол.
– Ну, мам....
– откидывает женственным движением свою копну распущенных волос за плечо.
Вот откуда что берется???
А фото она свои и правда любительница отправить!
– Нет, не отдам. Потом поговорим. И волосы заплети.
– Не хочу....
– капризно.
Проходя мимо, Ярик дёргает её за прядь. Получает по рукам.
– А где Добрыня Никитич?
– Батя за клеем поехал. Хотите какао?
– Какао?.. Очень хочу. Дети, прекратите мять обои.
Пока Ярик наливает мне в кружку какао, я извлекаю возмущающуюся мелочь из рулонов.
– Ну мы мумии!
– ворчат они.
– Не сегодня!
Подталкиваю обоих к лестнице.
– А у меня мураши, а у тебя нету!
– дразнит Иринка Мирона, убегая наверх.
– А у меня экспегимент!
– поднимает со стола Мирон глубокую чашу.
– Кгахмал!
– Что за эксперимент?
– интересуюсь я.
– Неньютоновская жидкость, - важно.