Выйду замуж за спасателя
Шрифт:
Я прикручиваю шуруповертом ей ножку от складной столешницы рядом с креслом под ноут.
Комната крошечная, стол тут не поставить.
Вера - домывает окно в гостиной.
Выхожу из комнаты. Разглядываю её со спины. Стоит на стуле в своём безразмерном оверсайз. А я не могу развидеть её формы под ним.
Хочется подойти и сжать эти роскошные "булочки".
Приближаюсь, фантазируя о том, чтобы пощупать её немножко.
Палец, от лёгкой судороги возбуждения по телу, сам нечаянно жмёт на кнопку пуск шуруповерта.
Вскрикнув, Вера теряет
– Ай... Ай....
– машет руками, пытаясь удержать равновесие, но крен уже слишком велик.
Отбрасывая на диван шуруповёрт, ловлю её на руки.
С испуганным вскриком, хватается за меня.
М-м-м-м.... Как интересно вышло!
Смотрим, замерев, друг другу в глаза. Краснеет...
– Я... Эм.... Вы так спину надорветё, - бормочет, переходя на Вы.
– Я же тяжёлая очень....
– В самый раз, - вырывается у меня нечаянно.
Сжимаю пальцы, рефлекторно желая почувствовать её сильнее.
– В смысле, иди, принимай работу, - хриплю я непослушным голосом, аккуратно ставя её на ноги.
В комнате, Вера разглядывает столешницу, пододвигает кресло.
– Красота! Спасибо. Ты мой героический герой. Назову нового персонажа Добрыней!
Ухмыляюсь.
– Ну всё, буду купаться в лучах славы!
Вытаскивает ноут.
Но я ловлю её, не давая поставить.
– Лак ещё часов шесть будет сохнуть. Придется поспать на диване в гостиной.
– Ой, да без проблем!
Забирает в охапку подушку, одеяло.
– Я не буду тебе там сейчас мешать? Я тихонечко поработаю, - спрашивает у меня.
– Главное, чтобы я тебе не мешал.
Можно свалить уже спать. Но....
Вечер с ней на диване - это соблазн.
Закутавшись в одеяло, сидит в наушниках с ноутом на коленях, сосредоточенно что-то печатает.
Варю нам кофе. Ставлю на деревянный подлокотник для нее кружку.
Прижимая руку к сердцу, шевелит губами: "Спасибо!". Не совсем даже к сердцу.... Скорее к груди. Пышной. Которая в этот момент выразительно обтягивается тканью, прижатой ее рукой.
Эх...
Ставлю вторую кружку с кофе, с другой стороны, себе. И сделав звук потише, играю в какой-то экшен. Все время проебываю.
Потому что задумчивая Вера медитативно водит собачкой замка от кофты вверх-вниз... вверх-вниз....
И совсем наверное не соображает, что светит мне роскошной полусферой груди, мелькающей в разрезе.
А ещё потому, что мне написывает бывшая жена, и я бешусь, не желая читать. Но каждый раз вздрагиваю от сообщения.
Добрый: Рита, чего тебе надо?
Не выдерживаю я.
Рита: Я хочу поговорить с Мироном. Он недоступен.
Добрый: Во-первых, он тебя не знает, во-вторых он спит.
Рита: Ты опять препятствуешь!
Добрый: Ты там пьяная опять, что ли?
Рита: Ты же знаешь, что вообще ничего не употребляю больше! Я ребенка кормлю.
Добрый: Когда Мирона кормила, это тебе не мешало!
Рита: Хватит! Алкоголизм - это болезнь. Я была больна, а ты меня бросил в этом
бедственном состоянии.– А сколько ты бухала как последняя тварь перед тем, как так серьёзно "заболеть"?
– не выдерживая, пишу голосовое.
– И сколько я с тобой возился, прощал, откапывал? Иди нахер, короче, Рита, со своими повесточками. Это был выбор, а не болезнь!
Расслабляю пальцы, позволяя телефону выпасть из них.
– Что?
– снимает наушники Вера.
– Ты что-то сказал?
– Я не тебе, - ворчу ещё на агрессивных дрожжах.
– А....
– смущённо и поспешно натягивает наушники обратно.
Они соскальзывают с волос, падая ей в капюшон кофты.
– Чёрт....
– пытаясь достать, барахтается, тонет в одеяле, соскальзывает спиной с подушки. Ноутбук съезжает с ее колен, грозясь грохнуться.
Умиляет меня эта барышня!
Ловлю ноут, помогаю достать наушники, но не отдаю.
– Чего там "Добрыня"?
– уточняю, стреляя в нее игривым взглядом.
– Девушка хоть есть у него?
– А-а-а... как раз пишу. Девушки у него нет.
– Какой роман без девушки? Ты меня пугаешь, ВерПална! Смотри там, не опорочь мое честное имя мальчиками.
Сатанински хихикает.
– Эй!
– Нет-нет, никаких романов с мальчиками.
– Уф...
– делаю глоток кофе.
– У Добрыни будет роман с...
Мой телефон звонит, перебивая нас.
– Извини...
– отвечаю.
– Да?
– Позови немедленно моего сына к телефону! И учти я все сохраняю и записываю!
– Младшего?
– Да.
– А чего не старшего?
– язвительно уточняю я, пытаясь подняться с дивана.
Но пока спасал Веру, запутался сам в ее одеяле. А руки заняты.
– Старшего ты против меня настроил!
– Я настроил?! Дети спят! Давай...
Скидываю вызов.
– Мама их?
– поджимает настороженно губы Вера.
– Угу....
– А почему вы развелись?
– Бухала....
– Почему ей тогда хотят отдать детей?
– Потому что пьяная, упала на штырь, ей удалили селезёнку, и после этого у нее возникла непереносимость алкоголя. И теперь у нее "полная семья", ребёнок, муж и сама она комсомолка, спортсменка и просто красавица!
– с отвращением объясняю я.
– Ты не хочешь, чтобы общались?
– Нет, Вер, не хочу. Она их променяла на алкашку свою. А то, что бросила - это не усилие ради детей. Просто случай!
– Понятно...
– Осуждаешь?
– Печалюсь, - отрицательно качает головой.
– Не печалься!
– переключаюсь на хорошее настроение.
– Давай мне про Добрыню вещай свои женские сказочки...
– Ой, кстати! Можно я тобой как спасателем воспользуюсь?
– Всегда.... в твоём распоряжении.
– Как делают реанимацию? В полевых условиях.
Тяну за капюшон её, заставляя соскользнуть головой в мою сторону, в положение лёжа.
Пискнув, падает.
– Итак, искусственное дыхание и непрямой массаж сердца. Запрокинуть голову....