Выжить в Антарктиде

Сначала Аня висела, зацепившись согнутыми коленями за цепь, и старалась не шевелиться. Вот только падающие обломки, больно бьющие по голеням и коленным чашечкам, не позволяли остаться пассивной и, как летучей мыши, парить над бездной вниз головой в ожидании, когда мужчины ее достанут. Аня попыталась передвинуться в бок, но проклятая цепь, словно того и дожидаясь, решила разрушить тут все окончательно.

– Аня, постарайся подтянуться! – вопил Володя, опасно перевешиваясь через край. – Я тебя подхвачу! Я почти достал эту чертову цепь!

– Я пытаюсь!

– Вова, оставь в покое цепь! – с противоположного конца кричал Павел. – Просто спустись за ней! Ей нельзя дергаться!

То, что ей нельзя дергаться, Аня и сама понимала. Но тут Володя рванул за цепь так сильно, что ее последние крепления отлетели вместе с огромным куском породы, и все это ухнуло прямо на нее.

От гулкого удара по каске Аня на несколько минут потеряла ориентацию и, кажется, даже слегка вырубилась – иначе трудно объяснить, почему она слетела с цепи и провалилась глубоко в яму. Хорошо еще, она зацепилась лямкой рюкзака за удачно подвернувшийся выступ – обстоятельство, позволившее остаться в живых и отделаться испугом.

Голова долго гудела, и перед глазами плавали мутные цветные пятна, и даже не важно было, закрыты они или открыты. Окончательно Аня очнулась только от прикосновения горячих губ к своим губам. Грач, висевший рядом с ней, пытался привести ее в чувства, словно Спящую красавицу.

– Эй! – Аня хотела отстраниться, но, вспомнив, в каком она положении, испуганно замерла. Однако Грач, оказывается, успел пристегнуть ее к себе.

– Ань, слава богу! Ты как?

– Жива я, жива…

Анне было больно морщить лоб и вертеть шеей, но, честно говоря, она повторила бы свое шоу на бис, лишь бы еще раз увидеть, каким взглядом смотрел на нее сейчас Володя.

– А где мой рюкзак?

– Не волнуйся, Паша его как раз поднимает. Сначала его, потом тебя. Ты в нем, случаем, самое ценное не хранила? Там передний клапан сорван.

– Самое ценное я примотала скотчем к животу, – Аня шевельнула рукой, намереваясь показать, где спрятала пистолет, но не смогла просунуть между их телами даже ладонь. – Он надежно закреплен, я его не выронила.

– Ты не сможешь стрелять. У тебя сотрясение мозга.

– Нет у меня никакого сотрясения, я везучая, - Аня ощупала лоб, отметив потерю каски. – Кожу только содрала. И волосы, блин, в крови.

– Черт с ними, волосами! Я сейчас отстегну карабин и вылезу наверх, а затем мы с Пашей вдвоем тебя поднимем. Одному тяжеловато будет, понимаешь? Ты надежно закреплена, эта страховка даже медведя выдержит.

– Да не суетись, я все поняла. От страха в яме не умру.

Прежде, чем начать подъем, Грач снова ее поцеловал. Обхватил ладонями лицо и приник к губам. Аня не была способна нормально ответить, потому что в мозгах все еще немного путалось и тело ныло от ушибов, но ей все равно было приятно. Это даже придало сил и подействовало в качестве анестезии. Да и потом, когда Грач проверял надежность креплений, защелкивал второй карабин на крюке и осторожно надевал ей на голову свою каску, Ане казалось, что думал он не о том, как поднять ее, а о том, что с ума сойдет, если ее потеряет. Его руки действовали автоматически, а глаза кричали, как он ее любит – Анна была в этом совершенно уверена.

И это несмотря на то, что они накануне поссорились! Егорова мысленно вздохнула, представив, какое горячее объяснение их ждет, едва речь снова зайдет о Пат. Француженка все-таки представляла собой настоящий источник неприятностей. Ссоры, споры и прочий негатив расползались от нее, как круги по воде.

Когда Аня почти выбралась из провала, вспыхнул свет. Паша не успел зажмуриться и выругался, а вот Грач сдержался – ни одного крепкого словечка не слетело с его уст за все время их спелеологической эпопеи. Он был необыкновенно собран и сдержан.

Володя подхватил Аню и оттащил от края, а потом и сам плюхнулся на влажный пол рядом с ней.

– Держи флягу и салфетки, – порывшись в сумке, он протянул ей то и другое. – У тебя кровь на лице. Я сейчас еще дистиллят достану, чтобы рану промыть. Не зря тащил.

– А зеркало есть?

– Зеркала нет. Если хочешь, помогу.

– Помоги, – Анна стянула каску, и он принялся очень нежно стирать кровь с ее лица.

Павел все это время нервно топтался неподалеку.

– Ты извини меня, Ань, – произнес он, без особого восторга глядя на их почти семейную идиллию, – это моя вина, не уследил я за ней.

– За кем?

– За женой он своей не уследил, – без церемоний, влез Грач. – Это Пат веревку разрезала, мерзавка. Помнишь, в том месте как раз останавливалась?

– За ней надо идти, – сказал Паша. – И поскорей. Дел же натворит.

– Так уже поздно, уже сбежала и натворила! И нас бросила. Не интересно ей было, выжили мы под обвалом или нет.

– Нет, ребята, вы не правы, - Аня, вдохнув в грудь побольше воздуха, призналась: – я сама предложила ей веревку обрезать.

Грач так и замер с окровавленной салфеткой в руке. В свете электрических ламп его лицо выглядело осунувшимся и до странности печальным. Аня ждала взрыва, ругани, на худой конец, удивления, но он смотрел на нее, не разжимая губ.

Зато Павел и не думал зависать в прострации:

– Повтори еще разочек, что ты сказала?

– Я сказала, что сама попросила Патрисию подрезать веревку. Ашор предлагал только сделать вид, что я поскользнулась на мостках, но я посчитала, что тогда вы слишком быстро меня вытащите. А требовалось вас задержать подольше.

– Ашор, значит…так и знал, – прошелестел Грач и опустил руку на колени. – И где сейчас Патрисия – с Доберкуром в Хранилище?

– Да. Юра все одобрил. Ашор следует за ними на небольшом расстоянии с аналоговым Ключом. Может, вы его даже видели, пока со мной возились. А может и нет, наш фокусник умеет быть незаметным. Юра тоже присоединится к нам с минуты на минуту. Задача у нас будет такая: все в быстром темпе следуем к Хранилищу и, как только Ашор даст команду заходить, заходим и хватаем Доберкура, если этот гад все еще жив.

– Ашор, опять Ашор, все время Ашор! – Павел в ярости швырнул на землю смотанную в кольцо веревку. – Чертов интриган! Я же видел их целующимися у бани!

– Чего? – вяло отреагировал Грач. – Кого ты видел?

– Патрисию, кого еще? Вот ведьма! И с этим закрутила!

– Когда ты их видел?

– Ночью. Мне с верхней койки в окно отлично видно банное крылечко. Стояли и ворковали там, как два чертовых голубка!

– Ты неправильно все понял, - попыталась вступиться за Патрисию Анна, но услышав в ответ очередную истеричную тираду, плюнула и, отвинтив колпачок на фляжке, сделала пару глотков.

– Вов, где мои вещи? – тихо спросила она.

Грач без слов пододвинул к ней рюкзак.

– Ты бесишься из-за того, что мы тебе не сказали?

– Нет.

– Честно?

– А что толку?

– Это хорошо, - Аня достала из рюкзака кухонный нож, с помощью которого, задрав свитер, высвободила приклеенный пистолет. – Прости, по-другому никак не выходило. Зато сейчас Доберкур поверил, что Патрисия стерва и от нас избавиться решила. Ты же, вот, поверил, да?

– Наверно, я и правда болван, - сказал Грач, грустно наблюдая за ней. – Ты едва не погибла из-за моей непроходимой тупости. Так рисковать… ты могла бы просто попросить! Я бы притворился и кричал так же громко.