Выжить в Антарктиде
Шрифт:
– Я должен с ней поговорить!
Грач кивнул:
– Ладно, расспроси ее. Только очень аккуратно! Ты же собирался смотреть их спектакль?
Юра взглянул на наручные часы:
– Черт, он уже давно начался.
– Ну, тем быстрее окончится, и ты сможешь ее увести в укромный уголок. А я предупрежу Долгова.
***
[1] После подписания «Договора о ненападении», известном как Пакт Молотова-Риббентропа, была проведена серия встреч между представителями НКВД и гестапо в 1939-1940 годах, на которых было принято несколько секретных протоколов, в частности, решение укрепить сотрудничество между этими организациями. Однако не все историки согласны, что итоговые документы были подписаны и завизированы, и называют фальшивкой «Генеральное соглашение о сотрудничестве,
Ниже на фото:
1. старинца из протокола допроса Блюмкина
2. Карта Новой Швабии с отметками
3. карта Антарктиды с промерами глубин
9. Под созвездием Южного креста
Виктория Завадская
Вика никогда не мечтала стать актрисой, потому что с малых лет жила в театре. Ее родители проработали за кулисами всю жизнь, там они познакомились, там развивался их долгий роман, там же, сколько себя помнила, проводила время и Вика: играла в куклы, делала уроки, а потом и выходила в спектаклях, где требовались дети. Жили они тогда в небольшом уютном городке, время в нем текло неспешно, и маленькой Вике представлялось, что так будет всегда.
То, что будущее рано или поздно наступит, она догадалась только в выпускном классе. «Школьные годы чудесные» подошли к концу, и начиналась странная взрослая жизнь, о которой Вика не имела ни малейшего представления. Конечно, можно было выйти замуж, растить детей и вести домашнее хозяйство, как мечтали некоторые ее подруги. Другие девочки, что побойчей, собирались навсегда покинуть «затхлое болото» - податься в столицу, состояться, подобрать жениха побогаче и даже не обязательно с официальным оформлением, лишь бы «папик» за все платил. Никто не собирался лететь в космос, двигать науку или заводить свое дело. Первое было немодным, второе безденежным, а третье опасным – про «крышу», мафию и чиновничий произвол в маленьком городке знали не понаслышке. Главное было – «устроиться хорошо».
Вика не знала, чего хочет, и что означает «устроиться хорошо». Ей смутно казалось, что «хорошо» и «правильно» немного разные вещи.
– Да ты что, с твоей клевой внешностью тебе только в артистки, - говорили ей подружки в один голос. – Ну, или в эскорт-услуги: там платят получше и перспективы могут подвернуться нехилые. А в артистках поди еще выбейся наверх!
Вика решила пойти все же в артистки. Поступать, разумеется, поехала в Москву. Была уверена, что поступит – с ее-то опытом театральной жизни и провинциальной студией за плечами. Но не поступила.
Дальнейшее могло сложиться для нее весьма печально, потому что возвращаться неудачницей в родной городок Вике не хотелось. Да и Москва за непродолжительные дни прослушиваний ослепила. Хотелось сразу всего и неудержимо верилось в счастливое завтра. Однако капризная Фортуна смилостивилась и все же ей улыбнулась, пусть и не так широко, как мечталось. Во дворе театрального училища толклось много всяких проходимцев, но именно к Вике подошел настоящий рекрутер из модельного агентства и предложил нормальную работу.
Впрочем, «бельевой девушкой» Вика проработала недолго. Освоившись в столичном нервном ритме, она устроилась аниматором детских праздников. Там ей пригодился опыт выступлений на сцене и выученный репертуар детских спектаклей, откуда она бралась ставить небольшие отрывки.
Как-то раз, вступая на дне рождения внука известного кинорежиссера, она приглянулась его дедушке – приглянулась в хорошем
смысле, он как раз искал классически правильное, никому не известное лицо для нового молодежного сериала. Так Вика в одно прекрасное утро проснулась знаменитой.Сниматься в довольно дебильном ситкоме Вике быстро опостылело. Душа просила чего-то серьезного, требующего полной отдачи сил. Конечно, у нее появились деньги – не так, чтобы очень много, но все-таки. А еще сомнительная слава в кругу школьниц и домохозяек (которая, скорей мешала получить приличную роль в будущем), но все это было не то. К тому же вокруг стали виться молодые люди сомнительного достоинства: на «Бентли» и с куриными мозгами. Посетив несколько вечеринок за компанию с другими актерами сериала, Вика окончательно уверилась, что это «не ее». Коктейли, наркотики, ночные гонки по московским улицам и секс со случайным партнером ее никак не устраивали. Виктория вторично попыталась поступить в театральный, и ей это удалось.
Четыре года учебы промелькнули незаметно. Получив вожделенное высшее и помыкавшись с полгода по случайным приработкам (ей даже предлагали продавать театральные билеты по телефону, но в итоге кинули и ничего не заплатили), Вика наконец-то прибилась к антрепризе Бекасовой, о чем не пожалела.
Елизавета Бекасова сначала не слишком горела желанием брать яркую на внешние данные девушку. Все же у театральной актрисы внешность не должна отвлекать от содержания репертуара. Но, увидев в записи ее дипломный спектакль, все-таки сделала предложение. Дело в том, что Вика обладала одним любопытным и редким качеством: умела преображаться до неузнаваемости. Искусство «потушить» себя, полностью заретушировать сексуальность и неуместное обаяние, стать серой и незаметной по желанию – это не раз пригодилось ей на темных улицах, да и в профессии сослужило добрую службу. Бекасова заинтересовалась и решила дать девочке шанс, предложив контракт на пару выездных спектаклей.
Антреприза Бекасовой была явлением в некотором роде уникальным, авторским. При труппе числилось несколько постоянных участников из знаменитостей, чьи имена на слуху, остальных приглашали ради исполнения одной или нескольких ролей и, если проба оказывалась удачной, продлевали контракт. Выступать приходилось в разных городах и в совершенно разных условиях, но репертуар был сильным, зритель билеты раскупал охотно, да и покровители-меценаты у Бекасовой были отзывчивые. Сама Елизавета Даниловна, как и ведущие актеры ее труппы, своей связи с подмосковным театром драмы и комедии не прерывала, числилась там на полставки, да и зал для репетиций предпочитала снимать именно там. Однако все больше времени она посвящала своему маленькому предприятию.
Актеры антрепризы встретили Вику настороженно: что за человек? Будет ли отбирать хлеб? В лицо они Вике улыбались и на словах поддерживали, но за спиной... Увы, за спиной случалось всякое.
Вика, вспомнив детскую жизнь за кулисами, принялась изо всех сил выживать и сумела-таки грамотно себя поставить. Она ни с кем близко не сходилась и не «дружила против кого-то», ролей любыми путями не добивалась, но и своего не уступала: контракты с ней продлевали регулярно. Политика жесткого нейтралитета скоро принесла плоды. Старшее поколение актеров – из заслуженных и заматеревших, которые и задавали тон – на Вику коситься перестали, сочтя неопасной, и позволили ей спокойно работать. Евгений Урусов даже одергивал «особо обнаглевших зубастиков», когда те пытались строить ей козни.
Когда Павел Долгов объявился у Бекасовой с предложением необычного гастрольного тура, Вика еще не значилась, конечно, ведущей артисткой, но постепенно перебиралась из второго состава в первый. В Антарктиду ее не брали, но в самый последний момент Анжела Хлебникова - восходящая звезда и давняя протеже Симорского, партнера Долгова, поскользнулась на нечищеных ступенях и сломала ногу. Единственной приемлемой заменой оказалась Завадская.
Долгов узнал о неприятности, но лишь махнул рукой, возложив ответственность за решение на Бекасову. В итоге оформлять документы стали на Вику. Симорский был расстроен, что его любимица Анжела никуда не поедет, но с судьбой не поспоришь.