Выжившая

Неловкая пауза. Уильям ждал. 

– Нет, - признал Орр, в его голосе послышались нотки поражения.

– А почему?

– Люди просто...
– Он заколебался.
– Тогда люди не просто верили, что такое дерьмо существует.

– Здесь действуют те же правила, - сказал Уильям. Он наклонился над столом, положив локти на поверхность из красного дерева.
– Помнишь, не так давно в новостях рассказывали о той женщине, которая была осуждена за жестокое обращение с животными? Она топтала мышей каблуками для серии порнофильмов. Помнишь это?

– Да, - сказал детектив Орр. По тону его голоса Билли понял, что детектив отчетливо помнит этот инцидент. Насколько он знал, у Орра была внутренняя информация по этому делу.

– С ней поймали парня, - продолжил Уильям.

– Они снимали то, что известно как "краш-видео", для избранных клиентов. Люди платят от пятидесяти до нескольких сотен баксов за видеозаписи, на которых женщины давят маленьких животных своими шпильками. Тебе не кажется, что если есть люди, которые получают от этого сексуальное удовольствие, то, возможно, есть еще более больные люди, которым нравится смотреть, как люди умирают?

– Я понимаю твои доводы, Уильям, но...

– Я знаю, тебе трудно в это поверить, но это дерьмо настоящее. Я верю Лизе Миллер. Она не из тех людей, которые увлекаются полетами фантазии. Я верю, что то, что она видела, то, что с ней чуть не случилось, произошло на самом деле. Я считаю, что то, что с ней произошло, странно, да; я признаю это. Судя по всему, эти ребята похищают беглецов, которых никто не будет искать. Они не похищают людей с семьями, людей, которых будут искать близкие. Я думаю, что причина, по которой ФБР утверждает, что снафф-фильмов не существует, заключается в том, что они не могут так глубоко проникнуть в субкультуру. Я считаю, что реальная аудитория этих фильмов составляет менее нескольких тысяч человек по всему миру. Если сопоставить это с теми фильмами о раздавливании, или фильмами о скотоложстве, или другими хардкорными S&M-фильмами, это ничто. Я думаю, именно поэтому ФБР говорит, что их не существует - рынок с трудом отслеживает их пульс. Понимаешь, что я имею в виду?

– Другими словами, рынок настолько мал, что за ним не стоит гоняться.

– Вот именно.

– Это чушь собачья, и ты это знаешь, - сказал детектив Орр.
– Если убивают людей.

– Кого убивают? Какой-нибудь наркоман из Гарлема, который десять лет живет на улице, у которого нет семьи, которому некуда пойти? В этой стране тысячи таких людей без семьи, без родителей, без поддержки. Они сбегают из приемных семей, из детских учреждений - откуда угодно. Всем на них наплевать, и ты это знаешь. Какая бы семья у них ни была, они ее теряют, сбегая из дома. Может быть, у некоторых из них действительно есть кто-то, кто их любит, кто задается вопросом, где их сын или дочь, своенравный ребенок, который, возможно, был слишком непослушным и сбежал однажды ночью после приступа гнева. Такое случается постоянно. Не всех этих людей размалывают и терзают на камеру; у большинства из них произойдет передозировка, или они умрут от переохлаждения, или их пырнут ножом во время ограбления или чего-то в этом роде. Либо они умрут от СПИДа. Некоторые из них действительно избавляются от своей зависимости. Но, вероятно, есть небольшое их число, скажем, один процент, которые просто исчезают, и никто их больше никогда не увидит.

– Ты говоришь о тех людях, которые становятся жертвами серийных убийц, - сказал детектив Орр.

– Серийные убийцы и преступники, стремящиеся заработать на чужих страданиях.
– Уильям пролистал бумаги на своем столе, ища что-то. Он нашел это.
– Послушай. Я распечатал это вчера с веб-сайта. Это статья, в которой подробно рассказывается о нелегальной порноиндустрии, а также о рынке детского порно. И здесь указано, что примерно семьдесят пять процентов детей попадают в малобюджетное порно.

– Меня не интересует статистика, Уильям, - сказал детектив Орр резким тоном.
– Послушай, мне очень жаль, но я больше ничего не могу сказать. У нас есть фото подозреваемого, который похитил и украл деньги Лизы Миллер. Этого подозреваемого и Тима Мюррея разыскивают за похищение и вымогательство, и все. То же самое и с персонажем Эла Прессмана. Мы не можем возбудить дело об убийстве, пока не получим больше доказательств или если один из них не признается.

Уильям Греко вздохнул. В голове у него стучало. Ему очень нужен был кофе. 

– Хорошо, - сказал он.
– Что у нас на повестке дня на сегодня?

– Просто держись крепче. Мы все еще проверяем фургон. Мы также проверяем бездомную женщину, которую Лиза опознала как Алисию. Наш художник составил фоторобот на основе описания Лизы, и мы опубликуем его. Мы также работаем с широковещательными средствами массовой информации и некоторыми местными газетами над публикацией фотографии. Может быть, кто-нибудь узнает ее, и мы сможем установить личность. Если мы сможем ее найти, это может ответить на множество вопросов.

– А что, если ты ее не найдешь?
– спросил Уильям. Он встал, подошел к кофейнику, налил себе чашку.
– Что, если история Лизы подтвердится? Что, если бывший парень Алисии раскается и позвонит, и все, что он тебе скажет, подтвердится? Тогда что?

– Мы доберемся туда, - сказал детектив Орр.

* * *

Титан развалился всем своим мускулистым телом шести футов шести дюймов на кровати королевских размеров, на тумбочке стояла чашка кофе. "Джетс" были в разгаре, вылетали к чертовой матери из Филадельфии, а он поставил триста баксов на игру. Он следил за игрой, думая в основном о последних двадцати четырех часах. Сообщения, поступившие от службы безопасности, были отрицательными. Не было никаких новостей о ком-либо, похожем на Тима Мюррея, Эла Прессмана или Джеффа. Их описания были переданы всей службе безопасности отеля, и шпионам, которые дежурили у камер в казино, также было поручено следить за ними. Пока ничего.

Это вполне устраивало Титана. Пока Миллеры оставались в своем номере, они были в безопасности. Титан или кто-то еще из службы безопасности всегда был под рукой, двадцать четыре часа в сутки, прямо через холл. И они всегда были вооружены. Титан знал, что в ту минуту, когда кто-нибудь, похожий на подозреваемых, войдет в отель, ему или Джону позвонят. Со вчерашнего утра до вчерашнего вечера ему позвонили пять раз, и все они оказались ложными зацепками. В каждом случае они посылали одного из своих людей вниз, чтобы перехватить подозреваемого и следить за ним. Отчет всегда возвращался один и тот же: "Парень похож на чувака на фото, но это не он. Этот парень похож на туриста, и за ним тащатся жена и пятеро детей".

Вот тебе и все.

Титан зевнул и потянулся за своим кофе как раз в тот момент, когда раздался стук в его дверь.

Он раздраженно посмотрел на дверь. Три минуты назад Джон Паноццо спустился на кухню, чтобы принести Миллерам завтрак в номер. Стук раздался снова, легкий, но настойчивый. Титан спустил ноги с кровати и встал, неторопливо направляясь к двери.

Когда он посмотрел в глазок, то увидел маленькую старушку, выглядевшую несчастной и потерянной. Она выглядела так, как будто ей могло быть от шестидесяти пяти до девяноста, и была одета в синее клетчатое платье, у нее были короткие, тонкие белые волосы, и она выглядела одновременно немощной и добродушной.

Титан открыл дверь. 

– Чем могу вам помочь?

Пожилая леди повернулась к нему, ее водянистые голубые глаза расширились от замешательства. 

– Извините, - сказала она дрожащим голосом. Ее руки дрожали, как будто она была жертвой болезни Паркинсона.
– Я отстала от своей... своей церковной группы. Мы поднялись на разных лифтах и...
– Она облизнула губы. Она выглядела испуганной, и неудивительно, что для такой старой белой леди, как эта, нахождение рядом с Титаном – рост шесть футов шесть дюймов, мускулы, бритая голова, эбеновая кожа - вероятно, вызвало у нее сердечный приступ.
– Я заблудилась. Могу я... могу я воспользоваться вашим телефоном, пожалуйста?