Вызов

— Да, Грэй прав. Отправляйся домой и отдыхай. Сейчас, когда все видели, что ты вернулся, разговаривать будет намного проще.

Брат неохотно сдвинулся с места, и пока он не передумал, я потащила его к лифту, ведущему в ангар, на ходу рассказывая о своём визите к отцу.

Хард деликатно шёл следом за нами на расстоянии нескольких шагов, вызывая у меня странное желание оглянуться и посмотреть в его глаза.

Такая возможность мне выпала намного позже, когда клинкеты ангара закрылись, скрывая от моего взора готовый к взлёту блэйкап, и я повернулась лицом к стоящему под стеной Харду.

Руки его были засунуты в карманы, и вся высокая фигура излучала элегантную небрежность, от кончиков начищенных туфель до расслабленно опущенных плеч.

Не знаю, что нашло на меня, когда засмотревшись на чуть трогающую его губы улыбку, я двинулась мужчине навстречу.

Ложь. Знаю.

Я этого хотела.

И не потому, что утром он заявил, будто в качестве благодарности предпочитает поцелуи, а потому что мне самой это понравилось.

Мне. Понравилось.

Вкус, запах, манера поцелуя — мягкая и осторожная в начале и переходящая в жгучее крещендо в конце.

В изумрудных зеркалах его глаз еще не успело отразиться понимание происхoдящего, когда, подойдя к Харду вплотную, я поднялась на цыпочки, шепнув в его тёплые губы «Спасибо!» И даже когда прижалась к ним своими, мягко, но настойчиво требуя отклика, мужчина не шевелился, словно моё прикосновение превратило его в соляной столп. И только мой нарушивший тишину вздох запустил в движение руки Харда, которые, обвиваясь вокруг меня крепкими тисками, вдруг приподняли вверх, взвинчивая все мои чувства до состояния «нулевой гравитации».

Яркий, как фейерверк, безудержный, как вихрь, дурманящий, как хмель — таким был его поцелуй! Жадный, горячий, наполненный нежностью и той всепоглощающей и безрассудной страстью, окунаясь с головой в которую ты уже не чувствуешь себя отдельной от мужчины частью, а только одним с ним целым.

Кажется, я обнимала его в ответ. Гладила руками широкие плечи, трогала ладонями лицо, запускала пальцы в тёмный шёлк егo волос.

Не помню.

Помню пульсирующий шум крови в голове, ликующую истерию сердца и необъяснимую жажду тела, толкающую меня на новые безумства. Так сладко и грешно было ощущать его прикосновения — запретные и будоражащие, бегущие током по оголённым проводам чувств; ладони на моей спине, пульсацию сердца у моей груди, его дыхание на моих губах…

Удивительно, но первый раз в жизни я забыла о контроле, нормах приличия и правилах. Я попрала их все! Бабушка сказала бы, что я своим поведением опозорила не только свою честь, но и честь семьи. И даже если это действительно было так, я нисколечко не сожалела о содеянном. Жизнь не по правилам, оказывается, доставляла особое удовольствие. Удовольствие, в котором я всегда себе отказывала…

Отказать Харду я почему-то не смогла.

Он перестал меня целовать, но всё ещё держал в руках, приподнимая над полом, и смотрел прямо в глаза.

— Что это былo? — каким-то чужим и хриплым голосом поинтересовался он, вгоняя меня в краску и неловкость.

Несносный мужчина! Неужели нельзя было сделать вид, что так и надо?

— Сам сказал, что лучшая благодарность для тебя — это поцелуй, — пробурчала я, начиная ёрзать в его объятиях с целью высвободиться.

— Ург! Продешевил! — внезапно скорчил кислую рожицу Хард. — Надо было просить что-то посущественнее. А может, переиграем этот момент? А то ты как-то очень просто от меня отделалась.

Я возмущённо хлопнула его ладонями по плечам, и тиррианский демон, опустив меня на пол, начал смеяться:

— Ладно, Белль, поцелуи оставляем в силе. На безрыбье, как говорится, и рак рыба.

— Ты невыносим!

— Можно подумать, ты этого не знала, когда выходила за меня замуж, — заявил этот наглец, и пока я негодующе пыталась собраться с мыслями и достойно ответить, меня обняли за плечи и подвели к лифту. — Ну что, жена, пойдём, взбодрим твой непуганый совет директоров? Я так понимаю, тин Эббот у них там задаёт тон?

— Похоже, что да, — ответила я.

— Вот с него и начнём! — озорно подмигнул мне Хард, и его хулиганское настроение неожиданно передалось и мне.

****

Я всегда думала, что ставить на место напыщенных снобов вроде Эббота лучше моего отца никто не умеет. Теперь могу сказать, что папе было чему поучиться у моего супруга, и именно это наблюдение натолкнуло меня на мысль, чтo если бы Хард действительно вознамерился поквитаться со мной за упущенный тендер, то от меня бы и места мокрого не осталось.

Тиррианский ург был изменчив, подвижен как ртуть и так же ядовит. самое загадочное — либо он знает всё и обо всех, либо читает чужие мысли и видит людей насквозь, что вообще из области фантастики.

Первое, о чём Хард меня попросил, когда мы вошли в кабинет отца, так это молчать и не вмешиваться, что бы ни случилось, а уже затем потребовал у секретаря пригласить к нам исполнительного директора.

Я думаю, что Эйнс Эббот всё же не рассчитывал в кабинете владельца «Авьен Сортэ» увидеть тиррианца. Мне и самой было странно, что под ногами пришельца не провалился пол, а на голову не обрушился потолок.

Застав Харда сидящим в папином кресле, Эйнс чуть было от злости не поперхнулся воздухом. Сдаётся мне, узри он там двухвостую пустынную вонючку, и то отнёсся бы к ней благосклоннее!

— Не стесняйтесь, тин Эббот, проходите! — не изменяя фирменному стилю «наглость — наше всё», на правах хозяина повёл рукой Хард.

диный, видел бы это папа — не замедлил бы приказать охране спустить наглеца с лестницы.

Эббота перекосило, и он, недоумённо приподняв бровь, перевёл взгляд с Харда на меня.

Совершенно зря. Я тут же включила режим красивой и бесполезной мебели, растянув губы в милой улыбке.

— Кажется, мы не были представлены друг другу, — бросил тиррианцу Эббот и надменно вздёрнул подбородок, всем своим видом выражая крайнюю степень недовольства.

Тактическая ошибка. По себе знаю. Нельзя разговаривать с Хардом с позиции превосходства. Отдача последует незамедлительно. И я таки не ошиблась!

— Не были, — охотно согласился Хард, источая подозрительную любезность и миролюбие. — Но я весьма наслышан о вас от тина Сикхайма, которого вы вот уже целый крайд тщетно уговариваете продать вам акции «Хард Прайз».