Взгляд с обочины 3. Аглон

Нет, временами он думал научиться, пробовал выводить какие-то закономерности, которые почему-то никогда не работали на практике. Это, впрочем, тоже не особенно огорчало: интерес был слишком абстрактным и проходил так же внезапно, как возникал.

На практике он почти со всеми говорил одинаково: или сухо и по делу, или вежливыми формулами, которые отлично помогали переждать светскую беседу, не включая голову, не сообщая ничего и особенно – своего мнения. К его недоумению из бессмысленных разговоров о погоде многие делали вывод, что они хорошо знакомы и чуть ли не друзья, хотя Тьелпэ чужая вежливость настораживала.

Отец вот вежливым и красноречивым обычно бывал с теми, кем собирался манипулировать.

Словом, вежливость Тьелпэ не любил, хоть и считал полезной.

Поэтому ему ещё в Амане нравилось общаться с Амбаруссар: никаких намёков и недомолвок, никто не ждёт, что ты угадаешь мысли по неявным приметам. Когда-то, совсем уж в детстве, Тьелпэ думал, что все вокруг постоянно пользуются осанвэ, чтобы эти самые чужие мысли и намёки понимать, и только у него почему-то не получается. Он только настроение отца так замечал, даже если не присматривался специально.

С Амбаруссар было легко ещё и потому, что можно почти не думать, на что они обидятся или разозлятся. С другими это отнимало уйму сил. Больше, чем вежливость: она утомляла бессмысленностью и фальшью, а не сложностью.

С отцом тоже нужно было думать, что говорить: злить его не хотелось куда сильней. Но с ним хотя бы понятно.

С Тинто до сих пор понятно не было, хотя по открытости он мало отставал от Амбаруссар. Как-то систематизировать причины его обид Тьелпэ пока не сумел, но он давно привык считать чужие обиды неизбежным злом. И, видимо, не слишком страшным, раз Тинто до сих пор не ушёл.

После ужина бармица действительно освободилась, но Тинто не пришёл уточнять – как и ужинать. Наверное, у родственников кормили лучше. У них Тьелпэ и начал поиски, а уже Линталле отправила его к озеру.

К вечеру похолодало, упал иней, и пустая сейчас сушилка для рыбы на указанном холме искрилась этим инеем в свете костра. Возле костра действительно сидел Тинто – вместе с обеими девочками и полудюжиной их друзей – и приглушённым для пущего драматизма голосом вещал про холодные зимы в мире без света и героические сражения с орками.

Тьелпэ невольно заулыбался, подныривая под крайнюю балку и останавливаясь рядом с ним, не спеша перебивать. Тинто, глянув на него мельком, продолжил: про дым, туманы и жизнь в шатрах.

– Про самую главную битву рассказал? – спросил Тьелпэ, когда в рассказе наметилась пауза. Он уже предвкушал, как сегодня узнает через Тинто, а завтра сообщит отцу подробную технологию воронения стали, и настроение поэтому было очень неплохим.

– Это какая? – жадно спросила Линниэн.

– За еду, - охотно объяснил Тьелпэ. С двоюродным сёстрами Тинто ему больше нравилось общаться, чем скажем, с Линталле, которая каждый раз так ему радовалась, что будила отчаянную паранойю. Причин для такого дружелюбия Тьелпэ не видел, значит, радуется она из вежливости. Если прячется за вежливостью, значит, настоящее отношение скрывает. Если скрывает, значит, ничего хорошего не думает. Логично?

– Почему главную? – продолжил тем временем Тинто, воспользовавшись его задумчивостью.
– Они постоянно такие случались. Стоило выйти из лагеря… – Он снова обернулся к детям: - Без вооружённого отряда из лагеря шагу ступить было нельзя. Мы тогда ещё были маленькие, чуть старше вас. Но я тоже так ездил. И в первый же раз наткнулся на орков.

Он сделал драматическую паузу и обвёл взглядом слушателей. Все были должным образом заинтригованы и жадно ждали продолжения, кроме одного, бессовестно улыбавшегося.

– Мы ездили за продовольствием для лагеря, - продолжил нагнетать Тинто, видимо, надеясь, что бессовестно улыбаться он и дальше будет молча.
– Тогда была зима, и никакой еды не было, кроме того, что мы могли поймать на море. Тогда вообще было намного холоднее, Васа ведь хотя и появилась, но из-за дыма с севера её редко было видно.

Тьелпэ подумал и сел рядом. Торопиться было непривычно некуда. Бармица свободна до утра точно, а больше всё равно обязанностей нет.

– И что, всё время была зима? – спросил кто-то из детей, неразличимых сквозь костёр.

– Не всё время, но это же ещё и север. Именно тогда лорд Куруфинвэ придумал, как строить крепости по холоду. Потому что по-другому не получалось.

– Не перебивай! – цыкнула Мелвен на правах старшей.
– Пусть про орков рассказывает.

– Ну, там нечего рассказывать особенно. Такое тогда каждый день случалось, - пренебрежительно отмахнулся Тинто.
– В тот раз мы остановились лагерем, а они подкрались ночью.

– На запах еды, - уточнил Тьелпэ, и Тинто недовольно покосился в ответ, настороженный чем-то в его голосе.

– Ну да, мы везли тюленьи туши.
– И тут же вдохновенно продолжил: - Говорю же, еду можно было только на море добыть, вот мы и ездили. Надо же было как-то весь лагерь кормить! А ездить зимой знаете, как опасно было? Оркам ведь тоже есть нечего особенно было. Кроме нас.

– Не бойтесь, - сказала Мелвен, но голос звучал неуверенно.
– Он нас просто пугает.

– Ничего не пугаю, - зловеще подался вперёд Тинто.
– Они и друг друга ели. Что могли поймать, то и ели.

Притихшие дети придвинулись ближе к костру, и Тинто вдохновенно продолжил рассказывать про внезапное пробуждение, полчища орков в ночи и такой туман, что неясно даже, в какую сторону кричать “на помощь!”.

– И тут на нас прямо сверху как кинутся!
– (По ту сторону костра дружно пискнули.) - Нас на землю повалило, темно, вокруг только бой идёт, ничего не видно…

– Особенно, из-под тюленя, - вполголоса добавил Тьелпэ. По ту сторону костра его слышно не было, но по эту Тинто всё равно возмутился:

– Ну не мешай! Тебя там вообще не было!

– Мне уже кажется, что был, - хмыкнул Тьелпэ. – Столько раз слышал. Ты же сам не любишь, когда кто-то эту историю рассказывает.

– Почему? – удивлённо нахмурилась Линниэн.

– Из скромности, конечно.

– Ну и сам рассказывай тогда! – опрометчиво обиделся Тинто. Но стоило Тьелпэ открыть рот, как он сразу передумал, поворачиваясь за поддержкой к слушателям: - Вы как хотите, из первых рук узнать или из десятых?
– Слушатели заныли вразнобой, но единодушно, и Тинто торжествующе продолжил: - Выбрались мы, в общем, а наших нет никого! И орки сбегают! А мы за ними!

Погоню он описывал красочно, помогая себе взмахами рук, и судя по восторженному писку, история имела большой успех.