Взгляд с обочины 3. Аглон

Росселе кивнул и придержал коня, не давая тому увязаться вслед за прибавившим ход Арессэ. Действительно, успеют ещё наговориться. Не отправит же Куруфинвэ их сразу, после недельного переезда. Пара дней на отдых точно будет.

В городе их не то чтобы встречали, но известие о приезде отряда быстро разошлось, и они не успели ещё даже отдать лошадей и унести сумки в дом – “геологическое” крыло большого дома в крепости, - как во дворе уже толпились знакомые, родственники и родственники знакомых. Кто-то спрашивал новости и письма из Химринга, а другие и правда соскучились.

Росселе первым делом заметил Халиона и Тинтаэле – и радостно замахал рукой, привлекая внимание. Халион, впрочем, направился не к нему, а к Арессэ.

– Ты не знаешь, Ингасиндо когда вернётся? Я его жду, жду…

– Не знаю, - развёл руками Арессэ. – Я же не оттуда, мы на севере в дозорах были.

– Он на месторождении ждёт, - ответил вместо него Тинтаэле. – Тебе Куруфинвэ не говорил разве?

– Не говорил. Это сколько же он там сидит? – удивился Халион.
– И Мириэт ни разу не приезжала даже. Решительно невозможно такое терпеть. Когда вернётся хоть?

– Ну, теперь-то скоро, - снова ответил Тинтаэле.
– Сейчас Росселе с отрядом туда переправят, Ингасиндо им подскажет с разметкой участков и сразу вернётся, он же их и ждёт.

– Главное, что Мириэт здесь, – улыбнулся Арессэ. – А то он как приедет, так и уедет сразу же, жди дальше.

– Ещё чего не хватало! – возмутился Халион, и Арессэ рассмеялся.

– При чём тут Мириэт вообще? – спросил Росселе, когда Халион ушёл.

– А ты не в курсе? – обернулся Арессэ. Заметил не меньшее удивление Тинтаэле и добавил: - Даже оба не в курсе? Они с Ингасиндо… ну не знаю, помолвлены ли уже, он новостями не особенно делится. Но если и нет, то всё к тому идёт.

– С Ингасиндо? – поразился Тинтаэле.

– Мириэт?.. – растерянно переспросил Росселе, вспоминая, когда видел её в последний раз и пытаясь прикинуть, сколько ей теперь лет. Она же, вроде, маленькая была. Когда-то.

– Ага, - ухмыльнулся Арессэ. – Ясно, значит, ещё не всех общих знакомых обсудили. Будет чем заняться за обедом. Тинтаэле, ты с нами или с лордами?

– С вами, - решительно объявил Тинтаэле.
– Лорды подождут.

Менее категорично настроенный Росселе после обеда всё же сходил доложиться Куруфинвэ, но много времени это не заняло, друзья даже расходиться не стали. Общих знакомых и общих тем им хватило и на обед, и на прогулку после этого доклада. Арессэ с Тинтаэле не так давно виделись – во всяком случае, Тинтаэле на его шрамы внимания не обращал, отчего Росселе ещё больше смутился своего недавнего поведения и расспросов. Впрочем, Арессэ, кажется, это и в самом деле не беспокоило, хоть он не мог не понимать, какое впечатление он производит. Скорей бы шрамы зажили. Хотя тогда, действительно, станет заметней глаз…

Росселе уже видел пострадавших от войны, конечно. Но до сих пор ему везло, эти пострадавшие не были его друзьями и близкими, и до сих пор он не ловил себя на безотчётном отторжении, которое постоянно приходилось перебарывать, напоминать, что это Арессэ, ничего не изменилось. Но где-то глубоко и неискоренимо сидело убеждение: ведь тело – это отражение души. Не может быть, чтобы неискажённая душа была в искажённом теле!

Неужели, Тинтаэле это не мешает? Пока Росселе думал о возвышенном, эти двое вовсю обсуждали Калайнис, Оролиндо, местную родню Тинтаэле, Ондо, Мириэт с Ингасиндо – Тинтаэле, кажется, больше поразило то, что у Ингасиндо есть невеста, чем то, что эта невеста Мириэт.

Которая вскоре после обеда перехватила их на набережной, и обсуждение общих знакомых необратимо пошло на второй круг, теперь с особенным упором на Калайнис и с обвинениями в адрес Тинтаэле, который тут уже который день, а для встречи с подругой нашёл время всего один раз. Тинтаэле неубедительно отговаривался большой занятостью и в подтверждение рассказывал, как ему теперь поручения дают аж три лорда, хоть ты разорвись.

Новости о том, что он может остаться здесь, Мириэт из троих слушателей обрадовалась больше всех, и принялась рассказывать, сколько всего интересного здесь бывает в разное время года, и какую парусную регату устраивает Карнистиро в начале лета, и нечего делать вид, что ты умеешь ходить под парусом, Тинтаэле, ты мне сам рассказывал сколько раз и в каком качестве ты под ним ходил.

Напоследок она взяла с Росселе обещание, что тот возьмёт её на месторождение, а то сколько можно тут сидеть и ждать, пока Ингасиндо вернётся, и ушла, а почти сразу за ней ушёл и Арессэ.

Остальные достопримечательности Росселе показывал один только Тинтаэле, рассказывая про рынок, какие там есть книги, и как он читает на языке наугрим, и какую неоценимую помощь оказывает и Куруфинвэ, и Карнистиро с документами – вот с этими, кстати. Ни на минуту отвлечься от работы нельзя! Росселе уважительно посмотрел на предъявленную папку, которой Тинтаэле легкомысленно помахивал на ходу, рассказывая уже про то, как лорды собираются в гости к наугрим и, наверное, первыми из квенди попадут к ним в город. И как ты думаешь, кто из твоих знакомых едет с ними?

Они давно уже свернули с набережной в парк, тропинка между желтеющих берёз всё больше бугрилась, пока не уткнулась в овраг со стоячей водой на дне. Через него перекинули мостик в два бревна и без перил – невысоко ведь, всего в полуметре внизу колыхалась под ряской зелёная жижа. Колыхалась. Тинтаэле внезапно остановился, так что Росселе едва не спихнул его с мостика, ткнувшись в спину. Впрочем, Тинтаэле тут же спихнулся вполне самостоятельно: стал на колени, свесил голову, заглянул под мостик - и тут же спрыгнул в воду, провалившись выше колена. И полез под брёвна. Росселе метнулся было поймать папку, но та только качнулась на самом краю мостика, куда её не глядя бросил Тинтаэле, и скользнула за хозяином. Пока растерявшийся Росселе думал, лезть ли следом, и выбирал удобный спуск к берегу, Тинтаэле уже возник обратно, держа в руках нечто обвисшее и грязно-зелёное, больше всего похожее на измазанную в грязи тряпку. Положил капающую тиной добычу на мост - и охнул, оглядевшись. Наполовину утонувшая папка кокетливо увернулась от его руки, заставляя дёрнувшегося за ней Тинтаэле потерять равновесие и рухнуть на четвереньки. Он побарахтался, брызгаясь, отплёвываясь и вытирая ряску с глаз, схватил-таки папку и, сердито сопя, полез назад на мостик.

Росселе молча протянул ему руку, помогая взобраться на мокрые скользкие брёвна. Тинтаэле тут же сунул ему папку, с которой вовсю текла грязная вонючая вода, оставляя зеленые пятна, а сам поднял “тряпку”, счистил пальцами ряску, под которой оказалась слипшаяся шерсть, поднёс к уху, прислушался. Вздохнул:

– Вроде дышит.

– Кто это? – Росселе брезгливо стряхнул папку в сторону и знакомиться ближе с предположительно дышащей “тряпкой” вовсе не торопился.

– Куница. Молодая ещё.

– Они разве не умеют плавать? Может, вообще болеет чем?

– Может. – Тинтаэле в два шага вернулся на берег, положил куницу на траву и принялся счищать ряску с мордочки. Бросил через плечо: - Посмотри, что с документами, пожалуйста.

– Да, сейчас. – Росселе сел чуть в стороне, немного поборолся с холодным мокрым узлом на грязных завязках, потом просто разрезал их ножом, осторожно открыл папку, стряхивая воду наружу. Внутри всё было не так плохо: вода, конечно, просочилась, но только с одного угла. Больше всего пострадали верхние листы, мокрые почти наполовину и испятнанные зелёнью. Росселе аккуратно разлепил их, доставая по одному и раскладывая на траве, чтобы подсохли.

– Ну что там? – Тинтаэле поднял голову, заметил листы и потянулся разглядеть поближе. – Ну… - Протянул с сомнением, но тут же заулыбался увереннее.
– Вот, видно же цифры. И высохнет ещё.

– Ага, - самому Росселе казалось, что цифры расплылись нещадно, но он решил, что Тинтаэле виднее. Может, там совсем простые цифры, которые и так все знают. Так что он закончил раскладывать мокрые листки, отложил подальше от воды сухие и повернулся к кунице. – А она как?

Ряски на мордочке уже не было, вместо неё торчала колтунами слипшаяся мокрая шерсть, на хвост налипли болотного цвета длинные стебельки и какой-то мусор. Зверёк лежал на боку, и второй его бок едва заметно поднимался и опадал.