Взлетная полоса

– - Правильно. Но если мы хотим держать эту самую конструкторскую мысль так же высоко и впредь, талантливых людей надо выдвигать на !.+lhcn дорогу скорее, а не ставить их в очередь на выдвижение за кем-то и не дожидаться, когда их наградят за выслугу лет медалью первой степени. И тут вы снова сто раз правы, когда говорите, что такие, как Кольцов, -- наша смена и она уже пришла. Да, как ни прискорбно, но и вы, и Александр Петрович, и я, и многие повыше меня чином, в общем-то, свое дело уже сделали. А факел надо нести дальше. Эстафету надо передавать. Но в надежные руки. И потому я прошу вас, Юрий Михайлович, не спешить с уходом. Закончите работу. Она послужит Кольцову хорошим трамплином. Он у вас многому еще научится. А потом, потом другое уж дело. Кстати, о кафедре своей не беспокойтесь. Она вас дождется. Это я вам обещаю:

Они перевели разговор на другую тему. Но еще не раз возвращались к тому, о чем только что говорили. Скоро в комнату вернулся Руденко. Но с ним, к удивлению Бочкарева, Ачкасов почему-то больше говорил о Речинске и о "Сове". Не очень понятна была Бочкареву и манера, в которой вел этот разговор Ачкасов. Он довольно подробно объяснил им обоим, что нового внес Кольцов в конструкцию четвертого узла, а потом, когда Руденко попытался отстаивать свою точку зрения, уже совсем другим тоном, не терпящим никакого возражения, сказал, что поправки Кольцова будут приняты окончательно, утверждены и отступать от них ни он, ни Александр Петрович не позволят никому. Идти на аэродром, где в одном из ангаров Окунев и Заруба монтировали на самолете рабочий макет "Фотона", Ачкасов, взглянув на часы, отказался и попросил Бочкарева доложить ему график выполнения работ. График выполнялся четко, даже с некоторым опережением сроков. Но начиная со второй половины марта темп работы несколько снизился. А в конце апреля и вовсе наметилось отставание. Ачкасов обратил на это внимание и спросил Бочкарева о причинах.

– - Без Кольцова группе трудно. Первое время жили, если так можно выразиться, его заготовками. А сейчас многое не получается, -- откровенно признался Бочкарев.
– - Я объяснялся по этому поводу с Александром Петровичем дважды.

– - Кулешова понять тоже можно, -- принял вдруг сторону Главного конструктора Ачкасов.
– - Хотя в чем-то, допускаю, он и не прав.

– - Отставания больше не будет. И в график мы войдем, -- заверил Ачкасова Руденко.

– - Не сомневаюсь, -- согласился Ачкасов и, пожелав всем успехов, уехал.

В Москве на следующий день он вызвал к себе Кулешова, и, когда тот зашел в кабинет и уселся за стол напротив хозяина, положил перед ним представление. Александр Петрович невозмутимо посмотрел на дело рук своих, а потом вопросительно, почти так же как накануне Ачкасов смотрел на офицера отдела кадров, взглянул на Ачкасова.

– - Я не буду визировать этот документ, -- коротко объявил в ответ Ачкасов.

– - Почему, если не секрет?
– - весьма смиренным тоном спросил Кулешов.

– - А почему ты, прежде чем писать его, не посоветовался со мной? Не позвонил?
– - справедливо заподозрив в этом смирении очередной тактический ход Кулешова и решив обезоружить его, сразу же перешел на "ты" Ачкасов.

– - Да потому, что я советуюсь только тогда, когда мне что-нибудь неясно. А в данном случае мне ясно все.

– - Многое, так будет точнее, -- поправил Ачкасов.

– - Пусть многое. Так чем же вас не устраивает кандидатура Руденко?

– - Назначать его сейчас нецелесообразно, -- после некоторого раздумья ответил Ачкасов.

– - Кого же тогда назначать? Подскажите, Владимир Георгиевич!

– - Никого. Там старшим Бочкарев, пусть он и остается. Я с ним вчера беседовал.

– - Знаю о вашей беседе. Он вчера звонил мне. И вы должны знать, что в августе он из КБ уйдет. Я обещал его отпустить.

– - Ну и напрасно.

– - Не считаю. Он проработал в КБ больше двадцати лет. Он столько для КБ сделал, что отказать ему я просто не могу. Я права на это, как руководитель, не имею. Мне совесть не позволяет ему отказать! В конце концов, ему кафедры тоже не каждый день предлагают! Это тоже надо учитывать!

Кулешов говорил горячо, искренне. По-человечески Ачкасов его понимал. Но интересы дела требовали другого подхода к решению проблемы в целом, и Ачкасов остался глух и к просьбе Бочкарева, и к голосу Кулешова, и к зову собственного сердца.

– - Не пойму я что-то тебя, Александр Петрович. Вольского ты жалел. А Бочкарева сам, выходит, отдаешь. А разве он менее ценный работник?
– - в раздумье спросил он.

– - Не менее, а более ценный! И если бы вы у меня его, как Вольского, брали, поверьте моему генеральскому слову, через вашу голову министру бы жалобу написал. В ЦК бы пошел. А тут он сам попросился. И если он в августе уйдет, на очень ответственном участке в Есино у меня вообще никакого руководителя не останется. Вот о чем я думал, когда писал представление на Руденко.

– - И все же сделать надо не так, Александр Петрович, -- давая понять, что разговор на этом заканчивается, сказал Ачкасов.
– - Юрия Михайловича, пока "Фотон" не будет сдан, никуда не отпустим и подменять никем не будем. Нельзя не учитывать тот исключительно благоприятный для работы микроклимат, который он создал в группе и который, бесспорно, изменится к худшему, если вместо него группу возглавит кто-то другой. Поэтому с назначением Руденко подождем. Это во-первых. Во-вторых, я настоятельно рекомендую вам вернуть Кольцова в Есино, как только все сделанные им поправки будут утверждены. И в- третьих, мы совсем ослабили внимание к подготовке ученых кадров. Или я ошибаюсь?

– - У меня не НИИ, Владимир Георгиевич. Я не успеваю выполнять заказы, -- почему-то сразу помрачнел Кулешов.

– - Стыдись об этом говорить, Александр Петрович. Ты -- бывший преподаватель, профессор, вырастил столько замечательных специалистов -- и вдруг совсем отмежевался от этого дела. Слушать не хочу. Иссушаешь колодцы, из которых пьешь. Рубишь сук, на котором сидишь!

– - Хорошо. Я подумаю, -- буркнул Кулешов и встал.
– - Мне ясно все.

– - Ну и великолепно, -- пожал ему руку Ачкасов.

& Глава 7

В середине июня Кулешов вызвал Сергея в Москву. Зачем, с какой целью -Сергей, естественно, не знал. Но быстро собрался, прихватил на всякий случай некоторые документы, связанные с поправками к проекту, и отбыл из Речинска. Поезд в столицу приходил рано утром, и Сергей с вокзала направился домой. Он не выспался. В вагоне было жарко и душно. У него болела голова. Поэтому дома он первым делом напустил полную ванну воды и лег в нее, наслаждаясь прохладой. Вывел его неожиданно из этого блаженного состояния телефонный звонок. Вытираясь на ходу, Сергей выбежал из ванной и снял трубку. Звонил Владимир.

– - Приехал?
– - обрадовался он.

– - Только что. А ты откуда узнал?

– - Ирина просигналила.

– - Понятно. А ты я вижу, тут у меня потрудился!
– - похвалил брата Сергей.

– - Это мы с Ириной.

– - Заставил ее работать?

– - Никого не заставлял. Привлек на абсолютно добровольных началах исключительно для оперативности. К тебе же мать в гости собирается. Как только узнала, что у тебя квартира, тут же собралась. Насилу отговорил, чтобы повременила до тебя. А теперь, значит, приготовься.