Взлетная полоса

– - Владимиру Георгиевичу это тоже понравилось?
– - спросил он в конце беседы.

– - он не все видел. Но то, что видел, одобрил, -- доложил Сергей.

– - Еще бы месяц -- и работа была бы закончена -- сказал Кулешов, обращаясь не к Сергею, а как будто к кому-то другому, и снова посмотрел на Сергея: -- А о диссертации он с вами говорил?

– - Говорил, -- ответил Сергей и почему-то почувствовал, как по щекам у него разлился румянец. Кулешов заметил это и перевел взгляд на записи Сергея.

– - Я поддерживаю мнение Владимира Георгиевича, защититься вам надо. И подумаю, как лучше решить вопрос с подготовкой, -- закончил он разговор.

Сергей вышел из кабинета. "Спутал Ачкасов и ему и мне все карты, -подумал он.
– - Вот уж верно: мягко стелет, да жестко спать:"

К нему неожиданно подошел Окунев.

– - Ну что, обратно или к нам?
– - спросил он.

– - К себе, -- коротко ответил Сергей.

– - Тоже неплохо.

– - С чем вы там сейчас возитесь?
– - спросил Сергей.

– - Установили рабочий макет на двадцать первом. На той неделе начнем испытания. Работать будем с Владимиром. И уже работаем.

– - С монтажом как, справились?

– - Справились. Из графика, правда, вылетели. Но справились.

– - А почему вылетели?

– - Не получалось. Да что об этом говорить, в понедельник приедешь, сам все увидишь. Остапу досталось на монтаже, аж похудел бедный.

– - Ладно, увижу, -- согласился Сергей.
– - Кстати, что вы ему решили подарить?

– - Транзистор.

– - Возьмите меня в пай.

– - Давай десятку.

Сергей тотчас же отдал деньги и снова попытался найти Юлю. Она оказалась на месте. Увидела Сергея и сразу направилась к нему. Вполголоса спросила:

– - Куда же ты пропал? Не так уж, видно, соскучился, как говоришь.

– - Я же был у шефа.

– - Так долго? Зачем тебя вызвали?

– - Поеду в Есино.

– - Очень хорошо!
– - обрадовалась Юля.

– - У тебя есть сегодня время?

– - Я же сказала, я буду у Остапа.

– - А потом зайдем ко мне:

Юля задумалась.

– - Сегодня нет.

– - Но мне очень надо с тобой поговорить. Нужен твой совет. Деловой совет. А где поговорить, если не дома?

– - Не могу, Сергей. Это было бы слишком заметно, -- призналась Юля.
– Да и ты только приехал: Наверняка устал.

– - Я устал тебя ждать.

– - О, это приятное ожидание, -- усмехнулась Юля.

– - Но сколько можно?

– - Всю жизнь, -- не то в шутку, не то серьезно сказала Юля и ушла на свое рабочее место.

"Всю жизнь. Только почему же именно так? Разве она у меня должна быть короче, чем у тебя, или длиннее, чем у других?
– - проводив ее взглядом, подумал Сергей.
– - И почему я должен ждать, а другие берут сразу и все?" Нет, он не сетовал на судьбу. И по-своему был даже счастлив. Но легкость, с которой Юля обрекала его каждый раз на это постоянное ожидание, невольно оставила у него на сердце заметно ощутимый холодок. И еще было обидно: не должна была она, не имела права так спокойно устраняться от его дел. Он считал ее самым близким человеком. И естественно, все самые сложные вопросы в первую очередь стремился решать, обговорив их предварительно с Юлей. В ней он видел разумного советчика, коллегу, отлично знающего и понимающего то, что делалось у них в КБ. И сейчас ее совет был ему нужен, как никогда. А она так бесцеремонно отказала ему:

За этими, не очень веселыми, раздумьями и застал его конец рабочего дня. В помещении сразу стало шумно и людно. К Сергею подошел Остап.

– - Ну что, голуба?

– - Я готов.

– - Будем двигать. Тут ходу минут десять. Нашел точку будь здоров: чисто, быстро обслуживают и кормят вполне прилично. Чего еще?

– - Вполне всего достаточно.

– - Там у меня уже жена хозяйничает. Для скорости. Ну и опять же мы с ней друг без друга никуда. Я думаю, что это правильно.

– - Очень, -- согласился Сергей и неожиданно, даже для самого себя, спросил: -- Слушай, Остап, а ты долго за своей женой ухаживал? Я имею в виду, когда вы только познакомились.

– - Не: Можно сказать, совсем даже не ухаживал.

– - А как же?

– - Да так. В кино с ней сходил. Еще в академии учился. Решили с дружком посмотреть в "России" "Анну Каренину". Билеты у меня были. Я пришел на место, стою жду, время истекает, а того -- ни слуху ни духу. Вдруг подходит такая симпатичная: "Простите, у вас нет лишнего билетика?" Я не растерялся -- и оба ей: "Пожалуйста. Какой на вас больше смотрит? Выбирайте любой". Так вот: и все.

– - И все?

– - Конечно. Дальше-то уже не до ухаживания было. Там всякие хозяйственные заботы начались: коляски, игрушки:

Сергей рассмеялся.

– - Выдумал, наверно?

– - Да ты у нее спроси. Охота было.

Выдумывать Заруба не любил. Был прям и незатейлив. Это Сергей знал и потому поверил. Теперь ему почему-то больше всего хотелось увидеть жену Зарубы. Он живо представил себе сцену у входа в кинотеатр, попытался представить и симпатичную девушку, выбирающую из рук Остапа билет. Но с ней дело получилось почему-то хуже. Перед глазами, как в тумане, то выплывало, то снова тонуло нечто громоздкое, неказистое, с волосами неопределенного цвета. Зато голос ее Сергей услышал совершенно четко -- он был, как и у Зарубы, низкий и мягкий. Это было смешно. И Сергей снова улыбнулся своим мыслям.

Кафе оказалось в самом деле уютным. Оно размещалось на втором этаже большого многоэтажного дома. В зале его мягко лили свет, словно из переполненных камер, вмонтированные в стену светильники. Времени было еще не много, рабочий день только что закончился. Но столики почти все уже были заняты. Люди, очевидно, заходили сюда прямо с работы. Ужинали и уже отсюда шли по домам -- к телевизорам, книгам, газетам. Это выглядело необычно и в то же время вполне органично для новых, не похожих на старые, с их давно уже сложившимися укладами жизни, районов Москвы. Сергею это понравилось. В новое время, в новых кварталах рождались новые приметы.

– - Туда, дальше, -- показывая в глубь зала, приглашал Заруба.

Гости последовали за ним. А он зашел куда-то за угол и пропал. Потом оказалось, что там, за углом, была небольшая, похожая на нишу комната с окном. В ней стоял сервированный на полтора десятка человек стол, за которым сидела маленькая, изящная, с несколько детским выражением очень приятного лица женщина. Это и была жена Зарубы. Увидев мужа и гостей, она поспешно встала и, зажав в одной ладони кисть руки другой, нетерпеливо проговорила: