Я — авантюрист?
Шрифт:
Объявление Виктора об уходе в отставку выслушали без особо интереса. Никто не лез выступить, но все шушкались. Пришлось «вожаку» назначить ведущим незаменимого Водянова и подсунуть список выступающих. Водянов вызвал Гришу. Казалось бы, приятель убитого парня должен агитировать против «тирана», а вышло наоборот:
— Я никого подходящего не вижу. Пусть он и остаётся. Если его не изберете, я уйду с ним!
«Меня бы спросил сперва, попутчик хренов, а ты нужен мне? — попытался иронизировать Виктор, с неожиданной теплотой глядя на разведчика. — Но от такого толкового напарника я бы не отказался…»
Водянову роль председателя
Виктор мог бы оспорить некоторые моменты, но зачем? Пусть их учитывает новый лидер. Однако список упущений его впечатлил и заставил задуматься:
«Несимпатично выглядишь, капитан Ефимов. По уши в дерьме. Ещё чуть-чуть, сам бы в нём и захлебнулся… Вовремя ты одумался, вовремя…»
— …их надо исправлять, и неотлагательно. А самым неотложным мероприятием я полагаю поиск других поселений и установление с ними постоянной почтовой связи. Да-да, не надо хихикать! Только наличие коммуникаций удерживает общество от загнивания, — соловьём заливался профессор. — Подводя итог сказанному, предлагаю пребывание Виктора на посту главы нашего поселения считать легитимным и переизбрать на второй срок, как минимум, четырехлетний.
— Да вы что, сговорились? — сердито шепнул ему «тиран».
Аплодисменты звучали жидковато, да и те прервала Алёна:
— Я против! Против, и всё! Пусть уходит, и как можно быстрее. Человек, который думает только о себе, у которого нет души, — голос девушки звенел гневом, — не имеет права нами руководить. Вы посмотрите, это же бесчувственное бревно! Он не понимает элементарных вещей! Вчера мы с психологом битый час доказывали, что люди имеют право на отдых, Виктор так и не согласился с нами!
«Передёргиваешь, милочка, — мысленно возразил он, — но это к лучшему. Настроишь народ, они себе пастуха по вкусу найдет, а я умою руки, как тот Пилат… Побыстрее бы сбросить этот хомут и смотаться подальше от тебя, Алёна Батьковна. А яришься потому, что мужика нет. Если бы кто-то ласкал тебя ночами, как я когда-то мою лапочку, то и беситься бы задора не было…»
Воспоминания о Лене внезапно приобрели эротический аспект, и фигуристая агитаторша на миг почудилась ему в костюме Евы, так отчетливо Виктор вообразил полушария девичьих грудей, гладкий животик, сбегающий к лобку, где курчавятся светлые — она же натуральная блондинка! — волоски.
«Спятил, совсем, — испуганно отмел он неуместное желание, — возмечтал! Кто на тебя внимание обратит, урод? С твоей репутацией убийцы, с вечно хмурой рожей, с неумением вести нормальный разговор. Сиди уж, солдафон…»
— …достойного, умного и тонкого человека. Предлагаю профессора Водянова.
— У меня самоотвод, — поднялся Сергей Николаевич. — Я неспособен принять суровое решение, а пока, увы, нужны именно такие. Вот советником, помощником, это как раз моё.
— Тогда предлагаю себя! — гневно топнула Алёна.
Народ зашумел, то ли осуждая, то ли поддерживая смелое поведение. Виктор едва сдержался, чтобы не крикнуть:
«Хватит цирк устраивать!»
— Возражаю. Мы совершаем ошибку, — вышел вперёд психолог. — Разрешите мне по процедуре выдвижения кандидатур и по принципу
выбора кандидатов? Критерии выбора руководителя в мирный период и в экстремальной ситуации кардинально различны. Сегодня нужен человек волевой, решительный, умный и… последнее условие я скажу чуть позже. Умные у нас есть, решительные — тоже…Этот мужчина совершенно не походил на того робкого человека, что вчера уговаривал «вожака» устраивать танцульки по вечерам. Сейчас его голос обрёл глубину и сочность, как у хорошего диктора телевидения. Уверенные жесты, выверенные паузы выдавали хорошего оратора, в котором чувствовалось то, что и называется харизмой.
«Вот, что и требовалось, — облегчённо вздохнул Виктор, — только как он себя предложит? Надо помочь, поддержать мужика…»
— Верно, вот Андрей в самый раз! — крикнул он, надеясь, что его репутации хватит, чтобы склонить симпатии отряда в сторону толкового мужчины. — Я рекомендую его кандидатуру!
— …как и волевые, — закончил свою фразу психолог и благодарно кивнул Виктору. — Да, в мирное время я вполне могу руководить коллективом. Как и Алёна. Но позвольте мне озвучить последнее условие. Это — бестрепетность в претворении решений, готовность на непопулярное, но полезное действие…
— Скорее, скорее! Да пустите же!
Со стороны свинарника бежал конопатый. Он растолкал всех, прорвался и крикнул, остановившись перед Виктором:
— Там это, грабят! Забор сломали! Человек шесть!
Вскочив, «вожак» скомандовал:
— Разведчики, ко мне! Гриша, ты со своими понизу, в обход. Матвей, Валентин — бегом к дороге, там спуститесь по логу, отрежете дорогу, если они кинутся туда. Саня, всех, кроме детей, расставь по периметру лагеря. Остальные за мной!
Всемером они бежали со всех ног, но не застали грабителей. Сломанные жерди ограды, опрокинутые корыта — распалили в душе Виктора зло, какого он давно не испытывал. Труд людей, которые ничего не знали о животноводстве и учились на собственных ошибках — был повергнут в прах неизвестными вандалами. Поросята и подсвинки уже успокоились и безмятежно бродили среди сосен, вроде бы, не собираясь убегать. Но что натворили грабители, зачем они сломали городьбу?
— Я услышал, когда они поймали поросёнка. Их было шестеро, не меньше, — пояснил конопатый Федька. — Ты их догоним?
Грабителей догнали, хотя не сразу. Из-за этого Грише и его парням досталось немало синяков, все-таки двое на одного — соотношение скверное. Зато, когда на шум подоспели все группы разведчиков, грабители даже пощады попросить не успели.
Виктор обогнал своих, прыгнул на ближайшего, подбил коленку, ударил в шею, крутнулся, ударил второго в горло, заставив раскашляться. Третьему досталось в солнечное сплетение, а остальных свалили, безжалостно скрутили подоспевшие парни.
Пятеро пленников уже перестали вырываться и лежали вниз лицом на траве, но последний продолжал сопротивляться. Разведчики облепили его, как собаки медведя, однако справиться не могли. Виктор вмешался, улучил момент, резким ударом обездвижил гиганта. Когда тому связали руки за спиной, и усадили, он снова принялся дергаться и даже рычал от гнева и бессилия.
— Кто такие? — негромко спросил у него Виктор.
Крепкий парень, из разбитой губы которого сочилась кровь, зло посмотрел, сплюнул. Гриша, вытирая собственный расквашенный нос, заявил: