Я – борец! 2 Назад в СССР

— Ты празднуешь очередной борцовский опыт? — спросила она.

— Зачем опыт, брат? Победу! — спародировал я Армена. — Гена тоже победил, просто устал очень и лёг спать пораньше. А нам втроём ничего не мешает прошвырнуться по ночному городу? Ну так что, скажешь?..

Глава 16 Локоть и сердце

— Скажу, что сейчас спрошу у Жени, — ответила Аня.

Она удалилась в комнату, закрывая дверь, а я чуть приблизился ухом к дверному полотну.

— Жень, там Саша пришёл… — донеслось из комнаты.

— Поздравляю, — хмуро ответили ей.

— Предлагает погулять втроём.

— А моего балбеса там нет, да?.. — спросила Женя.

— Нет, вроде.

— Тебе, Ань, повезло — твой и романтичный, и пить бросил, а мой тупо про «койку» и ещё меня же в этом обвиняет!

— Он не мой, он свой собственный, — ответила Анна.

— Э нет, Анюта, мужчина либо твой, либо чужой! — парировала Женя.

— Ну, я другого мнения.

— А не нужно никаких мнений! Ты от него сбежала прямо как невеста с загса. После такого они обычно других находят, — прозвучал обиженный тон Жени.

— … ?

— Ты же ему буквально сказала, что у вас с ним ничего быть не может, а он вон стоит за дверью! Я ж говорю — рыцарь. Таких надо к себе привязывать, а не гнать!

— Ты гулять пойдёшь или нет?! — надавила Аня.

— Пойду, — решилась наконец Женя.

Я легко постучал, и снова выглянула Анна.

— Ну что?.. — спросил я.

— Да, она идёт, — ответила Аня.

— Хорошечно. Я тогда гитару в комнату занесу, встречаемся у Армена.

— Это на каком? — улыбнулась она.

— На чешском, вроде! — улыбнулся я.

— Мы сейчас. Оденемся только, — кивнула девушка.

Вернувшись в свою комнату, я повесил гитару на такой же гвоздь, как у Армена, а на стол положил рыжий самоучитель.

— Ген, я девчонок погулять позвал. Пойдём вчетвером, рыцарские поступки делать? — позвал я Гену.

— А? Блин, Саш, вот только уснул. У меня всё тело ломит после турнира, — заскулил он из-под одеяла.

— Я же тебя не на борьбу зову, а на подвиги. Тем более нам после турнира дней семь отдыха полагается, — контраргументировал я.

— Это почему? — не понял сонный Гена.

— Семь дней на стабилизацию гормонального фона, иначе перегорим. Организм должен в себя прийти. Сейчас у нас в теле гормоны стресса замещаются гормонами счастья от достижения и победы. Неделя на это уходит обычно, без тренировок.

— Откуда это? — пробормотал лежебока.

— Из Тамбова, вестимо! Пойдём быстрее, пока Женю твою Перекрест какой-нибудь в койку не уволок. — как можно бодрее изрёк я.

— Саня блин! Чё стращаешь, а! — заскулил он из темноты.

Я пошёл в коридор и щёлкнул выключателем, чтобы озарить логово двух борцов светом.

— Либо мы их развлекаем, либо кто-то другой! — решительно продекларировал я.

— У меня мужская гордость, может быть! — выдал Гена.

— У тебя на здоровые отношения, похоже, аллергия. И эстрогены повышены, раз скулишь про справедливость и про гордость.

— Ну ты и сваха! Сапожник без сапог! — покачал головой Гена, садясь на постель.

— Я потому и без сапог, что выбрал ту, что меня выбрала из сотен других балбесов. — парировал я.

— Тебя из тысячи выбрала Катя, а ты идёшь с Аней за руку гулять, — нашёл что ответить Гена.

— Катя меня что-то быстро выбрала. В местах, где так часто выборы, надо спрашивать, а куда делись предыдущие кандидаты.

— Ничерта не понял, но сон ты мне убил!

— Одевайся-надевайся! Пойдём подвиги вершить и добро причинять!

— А гитару зачем у Семёна выпросил? — спросил меня Гена, напяливая штаны.

— Учиться буду играть.

— «Зачем» был вопрос? — конкретизировал Гена.

— В армии поможет! Пойдём уже. Спускайся к Армену, — поторопил я в последний раз, выходя в коридор.

— Иду! — раздражённо ответили мне.

* * *

— Брат, как так-то? — удивился Армен, разводя руками, когда я сообщил ему новость про гитару и Аню.

— АэМ, — выдал я.

— Что АМ? — не понял он.

— Ам — это же почти мантра «Ом», наоборот. Умиротворяет, брат! Вот я четыре раза ударил по струнам — и всё, мы снова вместе, — ответил я, улыбаясь. — А тому, кто к Ане собирался подкатывать, скажи, что мне много на что четыре удара хватает.

— Эти ваши спортивные штучки-дрючки, передам конечно… — покачал головой Армен.

Сверху спустился Гена, а чуть позже — Аня и Женя. В этот раз они оделись в простенькие спортивные костюмы, даже обувь подобрали как для бега. Что ж теперь мы все четверо будем в спортивном… Прям какая-то команда Трудовых резервов Вороновского приборостроительного техникума, ТР ВПсТ, по гулянию. Армен сбросил лестницу, и девчонки первыми оказались на улице.

— Слушай, брат, я для тебя и Ани пропуск проиграл, а на Гену и Женьку мы не забивались, — предупредил коммерсант.

— Придётся платить, брат, — обратился я к Гене, пародируя Армена.

— Почему первый подвиг он с деньгами связан, да? — в тон мне ответил Гена.

— Судьба-злодейка, брат! — снова с акцентом произнёс я.

— Э, юмористы-пародисты, я тут вообще-то! — развёл ладонями Армен.

— На мой счёт запиши, — попросил Гена. — С зарплаты отдам.

— Ай, не надо отдавать! Это вам мой презент! — выпалил Армен.

— С чего вдруг? — спросил Гена.

— Я хочу, чтобы вы с Женей тоже помирились и чаще по ночам гуляли!

— Ну, резонно, — посмотрел я на Гену. — Спускайся и первым делом предложи Жене и Ане локоть.

— Локоть и сердце, брат! — подбодрил Армен Гену.

Женя приняла локоть Гены нехотя, взяв того под руку, — всё равно что ждать извинений от борца: как с козла молока. Анна отнеслась к этому проще, приняв второй локоть, а я спустился последним и взял Аню под руку. Так, выстроившись в шеренгу из четырёх человек, мы отправились на прогулку по ночному Ворону.

Ночь дышала нагретым за день асфальтом и густым ароматом цветущих лип. Фонари на улице Ленина горели ровным жёлтым светом, растягивая наши тени по мостовой. Аня неожиданно сжала мою руку сильнее, отчего сердце застучало чаще.