Я – борец! 2 Назад в СССР

— Что, готовишься к смене на окне? — спросил его я прямо так, как вертелось у меня в мыслях.

— Откуда знаешь, а? Понял, дедукция! — пошутил он.

— Может, чая бахнём? — спросил я его.

— А судя по запаху, ты уже бахнул, — устало улыбнулся Армен.

— У тебя до начала смены минимум полчаса. А чай по-любому есть и ночью вздорит.

— Так и скажи, что разговор есть, что про чай заливаешь?

— Да скучно. Турнир выиграл и что-то приуныл, ещё в городе настроение испортилось.

— О, заходи, конечно! Я сейчас всё сделаю, только воду наберу.

И Армен впустил меня, а сам взял серебристый чайник и побежал на кухню за водой. А я сел на застланную койку и осмотрел комнату: на стене рядом со шкафом, под одеждой, действительно висела гитара.

А когда Армен пришёл и воткнул провод в чайник, поставив напротив меня табуретку и две кружки, он меня спросил:

— Ну, говори, брат? Или будем ждать, пока закипит?

К слову, чайник сразу же зашипел.

— Говорят, если в лимонной кислоте вымочить, то накипь сойдёт… — начал я.0

— Что, брат, с Аней поссорились? — спросил он.

— А что, так очевидно?

— Конечно! Ты турнир выиграл и не с ней сейчас. Не гуляешь до утра, а ведь у тебя скидка на проход через окно. Я тут всех парочек знаю — ты думаешь, для кого я лестницу верёвочную купил?

— …

— Я тебе так скажу: тебе букет цветов нужен! Не один и не два, а целых три, и не полевых каких, а покупных!

— Из магазина «Цветы»? — спросил я.

— Э… он только завтра откроется. Если хочешь, то за 15 рублей я тебе такие розы принесу — она вовек не забудет!

— Цветы — это хорошо. Но я на мели, а в долг не хочу, — покачал я головой, смотря на чайник.

— В долг и не получится. Там, брат, схема: утром деньги, а чуть позже розы!

А, ну понятно, почему он так печётся о расставшихся парах. Это же схема его бизнеса. «Ты фарцовщик, и об этом все узнают!» — гласила одна из записок оболтусов-шантажистов из 318-й и 319-й комнаты. Почему я сразу не понял, о ком?.. Да потому, что мне чужие тайны до лампочки — мне бы в своей жизни разобраться, которая хоть и проста как три рубля, а заставляет иногда понервничать.

— Слушай, а ты на гитаре умеешь играть? — спросил я его.

— Серенаду заказать только с сентября можно будет, когда Стёпа вернётся, — покачал головой Армен. — К этому времени Аня уже с другим гулять будет.

— С инвалидами надо гулять — им больше не с кем, — ответил я с намёком на рукоприкладство и в этот момент понял, что всерьёз считаю Аню своей.

— Ну, с инвалидом, не с инвалидом, а кое-кто уже, я слышал, к ней с предложением погулять приходил. Только сказать, кто это, не могу. Прости брат, даже тебе.

— Не мели чушь, — улыбнулся я.

И дело было вовсе не в том, что я ему не верил, — дело было в Ане, которая до себя дотронуться даже не даст.

— Прости, брат, согласен, чушь мелю. Ну так что, с розами — делаем хороший букет?

Агрессивный маркетинг в самой его первобытной составляющей. И ведь знает, что я не схвачу его за его мохнатые соски и не скручу их борцовскими пальцами в разные стороны, пытая, кто именно к Ане клинья подбивает. Я улыбнулся, представив картинку, как Арменка вопит от боли от неведомого в мире борьбы захвата. Хотя… почему не схвачу? Откуда-то же у меня такая мысль пришла. Чёртово пиво: сначала как депрессант работает, а сейчас как раздражитель. Недаром по вине пьяных всегда что-то происходит.

— Дай гитару погонять до сентября? — попросил я.

— Слушай, я-то дам, и самоучитель дам — для тебя, брат, ничего не жалко! Вот только учиться долго, цветы быстрее, слушай…

— Братух, давай пока бесплатные опции. На мели я сейчас.

Тем временем забурлил чайник, и Армен пошёл и выключил его, налив мне и себе кружку кипятка и попутно доставая заварник, заливая кипяток и туда.

— Вторичный чай? — спросил я его.

— Что? — не понял он.

— Ну, производная от первичного… — пояснил я.

— Математическая шутка, брат! Смешно.

Налитый в заварник кипяток на выходе слегка окрасил кипяток в кружке в слегка коричневый цвет.

— Про гитару это серьёзно ты сказал? — спросил он снова.

— Вполне.

— Брат, там долго учиться. Аню так не вернёшь, — проговорил он.

— А давай, если я прямо сейчас её верну с помощью гитары, то ты мне её до сентября дашь?

— А если нет, то на тариф 20 копеек за проход тебя снова переведу? — решился на спор Армен.

— Гитара и самоучитель до сентября!

— Да хоть до октября! — оживился Армен, снимая со стены инструмент на верёвке и, покопавшись в книжном шкафу, нашёл рыжую книгу «Самоучитель игры на шестиструнной гитаре. П. Вещицкий». — Держи, брат. Как проверять будем?

— Ты сегодня узнаешь, — ответил я, беря в руки рыжую книжецу, полистав её и найдя первый аккорд Am. Поставил пальцы на струны и легко провёл по ним.

Она была расстроена в хлам — это было слышно даже мне, далёкому от музыки борцу.

— Хорошо получается, брат. Чай допивать будешь? — спросил Армен, широко улыбаясь, предвкушая деньги и выигранный спор.

— Считаешь у меня талант? — спросил я.

— Да, только чтобы тренироваться ночью, ты носок обрежь и на струны надевай — так они будут глухо звучать и никого не разбудят.

— Хорошо, — кивнул я.

Жалко, носок в спор не входил. И, повесив гитару на грудь, а самоучитель взяв в руку, я пошёл на четвёртый и, подойдя к двери, постучал, приготовив гитару. И только мне открыли, я ударил по струнам, зажав единственный изученный наспех аккорд, пропел, ударяя по струнам только на первых словах:

'Ан-ня, к тебе пришёл с турнира Сан-ня!

Пойдём гулять со мною, Ан-ня!

А не Светлана и не Маня!

Ответ сегодня нужен, Ан-ня!'

— Привет, — ответила она, слегка улыбнувшись. — Я правда тебе рада, думала, ты уже не придёшь.

— Ну так что, передать, мой король? — спросил я с акцентом из фильма.

— Я не могу. Женя… ей одной будет плохо.

— Погнали втроём! Проветримся! — предложил я.

И Анна чуть наклонилась ко мне, вдыхая пивной запах.