Я - борец! Назад в СССР

— С чего начнём? — спросил я.

— С начала. — жизнеутверждающе произнёс Паша.

Начали с освобождения от захватов, продолжили выводами из равновесия, затем заходами на приёмы — без сопротивления и с лёгким сопротивлением, а закончили двухходовками.

— Пиджак у тебя, конечно… — выдал Павел, на его лице появилась лёгкая испарина первичного разогрева.

Да и я тоже разогнал молочную кислоту и стал ощущать себя лучше.

— Что с ним? — не понял я. — Без красного галстука?

— Не соответствует твоему уровню борьбы.

— Зато уровню физики соответствует. — улыбнулся я.

— У вас в Ворон сборникам не выдают куртки? — спросил он меня.

— Я не сборник, я энтузиаст-любитель.

— Тебе надо турниры выигрывать, за первые и вторые места экипировку часто дарят. — произнёс Павел.

— Слушай, я видел борца одного тут, по мужикам борется — Сидоров Сергей. Что-то его в разминочной зоне не видно.

— А, сын посла? У него тут, скорее всего, своя и раздевалка, и разминочная комната, выделенная по звонку отца.

Мда уж, есть мажоры, как мы с Генкой, а есть короли мажоров…

И пока мы разминались, в разминочной зоне стали появляться взрослые ребята, и правда, ни у кого не было, как у меня, пиджака — все были в белых дзюдогах, кое-кто с цветными поясами, кое-кто сразу с двумя квалификационным и спортивным.

— Списки! — выкрикнул кто-то, и толпа пошла к дверям, где с правой стороны прямо на стену на синюю изоленту мужчина в костюме наклеил рукописные сетки участников.

А потом повернулся к нам и объявил:

— Ребята, будет парад участников, слова работников партии, гимн, и после официального открытия — ваши схватки. Приготовьтесь выходить в одну шеренгу после фразы: «Приветствуем парад участников Кубка города Воронеж по борьбе дзюдо!»

Судья ушёл, а народ потянулся к стене с сетками участников, смотреть кто с кем будет бороться.

— Скоро всё начнётся. — произнёс вернувшийся от стены со списками Павел. — Спасибо, что помог разогреться.

— Да не за что! — ответил я, ещё раз пожав руку Павлу и пожелал: — Удачи!

И когда зазвучала торжественная музыка, все направились в зал для соревнований. Все — кроме меня. Я же сделал растяжку, снова переоделся в повседневное и, повесив сумку на плечо, уже под гимн СССР вернулся на балкон.

— Кубок города Воронежа объявляется открытым! Рэй! — прозвучал голос с намёком на дикторские нотки.

— Осс!!! — ответила голосу аудитория. И зазвучали долгие аплодисменты.

— Всем участникам подготовиться для соревнований на площадке номер один, на площадке номер два пройдут награждения детских возрастов. — продолжал ведущий.

А вот это грамотно — отпустить, наградив детей, чтобы они не толкались тут до вечера. А то часто бывает так, что спортсменов морочат до побед всех дивизионов.

Я сел рядом с командой и стал спокойно наблюдать, как награждают на одной площадке и борются на другой.

— «Возраст 15–16 лет, весовая категория до 60 килограммов», — продекларировал судья-информатор в микрофон, и на ковёр вышли два «мухача» в белых дзюдогах с красным и белым поясами соответственно.

— Саш! — окликнул меня кто-то из команды. Я уже видел его и в поезде, и в зале. Кажется, его звали Снегирь — от фамилии Снегирёв. У него ещё отец какой-то медик.

— Что? — спросил я.

— Смотри, твой вес и возраст!

— Погодите, а разве в моём возрасте не 16–17 лет? А «мужики» разве не с восемнадцати? — спросил я, чем вызвал всеобщий смех.

— Саш, ну ты даёшь! После Тамбова весовые и возрастные забыл, а бороться, наоборот, научился? — поддел меня кто-то из команды.

— Погодите… — я ещё раз посмотрел на ковёр. — То есть мой возраст 15–16, а следующий — 17–18? А «мужики» тогда с девятнадцати?

— Ну да, — продолжая смеяться, ответили мне.

— Занятный спорт, — подытожил я, чем вызвал ещё больший смех.

— Саш, завязывай шутить, у меня после вчерашней тренировки и так живот болит, — попросили меня.

Так значит… Мы с Павлом в разных весовых и возрастных категориях. А ему, судя по подслушанному разговору тренеров, скоро восемнадцать, и на следующий год — девятнадцать. Понял-понял.

Я внимательно наблюдал за схваткой, и кое-чего тут не хватало. А именно — стула для секунданта, который будет подсказывать. Мало того, борцы работали под шум зрителей, но среди них не было тренерских подсказок. Зато были хмурые возрастные мужчины с обеих сторон, которые молча наблюдали за схваткой.

«Да тут тренерам нельзя подсказывать!» — озарило меня. Единственное объяснение данного феномена. Занятно, конечно. Ну, дзюдо — японская дисциплина.

Наблюдая за турниром, я увидел ещё одно: ребята боролись и, словно кошки, разворачивались в воздухе, даже пропуская бросок, чтобы приземлиться на ноги или даже колени. Понятное дело: прилетишь на спину — проиграешь, сопернику дадут иппон. Прилетишь на бок — дадут вадза-ари — полпобеды. После иппон и вадза-ари схватка останавливалась командой «матэ!», чтобы дать оценку, и заново запускалась командой «хадзимэ!». В случаях ухода от борьбы или неоднократного выхода за ковёр давали «сидо» — замечание. Повторное замечание давало бал сопернику, третье — два балла — то самое вадза-ари, ну а четвёртое — дисквалификацию, так называемое «хансоку-макэ».

В целом народу было не шибко много. Была надежда, что, когда закончится награждение на другом татами и там начнутся схватки, мы освободимся раньше. Понятная идея нашего тренера: показать Кубок большого города, потренироваться с топовой командой, у которой даже есть свои внутриклубные синие куртки, как основные цвета общества «Динамо», — для тренировок, а для выступлений — белые.

Но ждать и не бороться — настоящая мука! Однако у меня была цель: посмотреть схватки Павла и увидеть «звезду из Штатов» Сергея Сидорова. Я даже вернулся в разминочный зал, чтобы глянуть их сетки. Так, у Павла — четыре участника, у Сидорова — трое.

«Ну, у Паши — полуфинал и финал, а у Сидорова, скорее всего, будет круговая».

Некоторое время наблюдая за схватками, я всё-таки вышел с балкона на второй этаж, где было тихо и безлюдно. Только из зала через деревянные закрытые двери доносились фамилии, весовые категории и объявления победителей.

«Надо было заявляться. Пускай бы проиграл из-за физики, но хоть поборолся бы. А так ждать двух спортсменов — это прямо мука».

И я достал трансформатор и, слушая судью-информатора, принялся наматывать и разматывать его.