Я - борец! Назад в СССР
Шрифт:
— Сдружился — это хорошо, Паша грамотный парень, весь в своего тренера, — произнёс Кузьмич, такое ощущение, что упокоившись после фразы «Мы с вами возьмём Ворон» и добавил, — Ну что, раз у тебя тут ещё дела, то увидимся в «Вороне» на тренировке.
— Хорошей поездки, — пожелал я и подал тренеру руку для прощания.
Организаторы ещё тянули время, подписывая грамоты, когда началась процедура закрытия турнира. Всех попросили построиться. Собственно, остались в зале только те, кто выиграл, — даже болельщиков поубавилось.
Речь взял представитель партии и я пропустил это мимо
К слову, Серёжа Сидоров восходил на пьедестал очень хмурый, зашёл туда один, а медали его травмированных оппонентов забрали представители команд.
Командный зачёт забрало «Динамо» города Воронеж, оставив у себя в городе кубок победителей. Второе место взял «Труд» — команда Воронежского завода имени Коминтерна, третье место оказалось у команды «Спартак».
И в номинации «Лучший молодой борец» снова вызвали к пьедесталу Павла. Он только успел вернуться, пока относил командный кубок к группе ребят, которых я всех видел вчера на тренировке и со многими боролся. Представитель комсомола толкнул речь о том, что желает спортсмену всего самого лучшего и, пожав Павлу руку, вручил ему свёрток, перевязанный красной лентой, потребовав развернуть и показать всем.
Пальцы Павла развязали узел, а в его руках разворачивалась совершенно новая белая дзюдога.
На лице у человека сияла улыбка — подарок, которым можно было гордиться. Экипировка, которую ты выигрываешь, особенно ценная. Да, умели раньше поддерживать спорт. Мне почему-то вспомнилось, как в прошлой жизни на рассвете ММА в одном из промоушенов моего прошлого города, выступающим ребятам подарили головки сыра, так как спонсором была фабрика по его производству.
— И лучшим борцом турнира среди взрослых становится… — протянул представитель оргкомитета турнира, но на его плечо легла рука партийного работника, рядом с которым стояло двое крепких парней лет тридцати в спортивных костюмах.
Он закрыл ладонью микрофон, когда один из мужчин показал ему развёрнутое удостоверение.
И тот отреагировал, повернувшись взглядом к группе оставшихся, что-то говоря им.
— Сергей Сидоров, подойдите к судейскому столику, — озвучил он.
И из толпы вышел виновник торжества, которому тоже показали корочку и, легко прикоснувшись к предплечьям спортсмена, указали на выход.
«Ну и ну!» — удивился я и быстро вышел с балкона, сунув трансформатор в сумку, наблюдая через широкую и длинную лестницу, как по холлу ДК ведут, сопровождая, Сергея.
Кому такому отдал Сергей Сергеич конверт с запрещёнкой, что парня прямо из зала выводят и сажают на задние сиденья в чёрную «Волгу» со шторками?
Блин, можно было просто дисквалифицировать на пару лет за допинг — пускай бы посидел без турниров, подумал.
А сейчас у парня, походу, будут реальные проблемы. Меня обуяли сомнения: всё ли я правильно сделал? Может, нужно было поговорить с Сидоровым, пригрозить оглаской, если продолжит калечить борцов?..
Что было бы, поступи я иначе, — я этого, скорее всего, не узнаю. На душе скребла парочка кошек,
и, если бы я верил в Бога, я бы замолвил за молодого дурака словечко. Он, конечно, хоть и дебил, избалованный западными ценностями, но всё-таки человек…На душе было скверно. Не было чувства победы — было ощущение прикосновения к чему-то грязному, что захотелось смыть в душе с мочалкой.
Не представляю даже, как сотрудники полиции, а в этом времени милиции, каждый день встречаются с несправедливостью и могут при этом оставаться людьми. Хотя про профессиональную деформацию ментов я слышал много, как и про профессиональный цинизм врачей. Что уж там говорить — слышал я и про школьных учителей, ненавидящих школьников.
Моя сумка была закинута на плечо, и я побрёл на первый этаж, высматривая в толпе весёлой молодёжи команду «Динамо».
— Пока, пацаны! — попрощался Паша, завидев меня издалека и ускорив шаг. — Ну что, погнали, аптеку тебе покажу, только надо в «Динамо» заехать, кубок поставить, чтоб с собой не таскать.
— Поехали, — произнёс я. — Не знаешь расписание автобусов в сторону Колодезной?
— Каждый час. Там же деревень по пути — пруд пруди, — весело ответил Павел. — Чё хмурый такой?
— Да так, думаю, за что Сидорова забрали.
— За членовредительство, наверное, — усмехнулся Павел. — Правильно сделали, что забрали. Тренер говорит, что он столько людей уже переломал. Я планировал на этом кубке по мужикам бороться — Сергеич запретил, говорит, будет урод один, что пока мне с ним рано встречаться.
— Погоди, тебе же 17, а ему 21 — как вы вообще можете пересечься?
— С 17 можно выступать и в молодёжке, и по мужикам, — ответил мне Павел.
— Понял, — кивнул я.
Мы шли по городу, созерцая вечерний Воронеж. На ближайшем перекрёстке у остановки толпился народ — часть спортсменов и зрителей с турнира, часть, так сказать, гражданских. Но единогласным нашим решением мы пошли дальше пешком по широкому тротуару. Изредка мимо проносились разноцветные машины советского производства — это тебе не серость далёкого будущего, где все машины словно облили одной цветовой гаммой. Большую часть пути до «Динамо» мы всё-таки проехали на троллейбусе.
— Я щас, — сообщил Павел быстрым шагом пошёл внутрь.
Его не было минут пять, а вернувшись, он протянул мне синий свёрток.
— Держи, дарю! — гордо произнёс он.
— Погоди, это же?.. — не поверил я своим глазам.
Глава 16
Что не дает покоя ногам
В моих руках оказалась синяя дзюдога, да еще и с завернутым в неё белым поясом.
— Ты чё, это капец какой дорогой подарок! Она же подотчетная, поди? — только и нашёл что сказать я.
— Это просто синяя куртка, в которой нельзя на турниры по дзюдо выходить, а тебе тренироваться не в чем. Так что бери и носи! — бодро настоял Паша.
Я стоял, созерцая куртку, и в голове промелькнула мысль, что Паша выиграл турнир и теперь у него в крови преобладают гормоны счастья и успеха, дофамин и серотонин; под их действием человек может совершать такие вот щедрые, для этого времени, подарки. Хотя советский человек всегда открыт душой, я почему-то вспомнил диалог из фильма «Курьер», тоже про эту эпоху, куда я попал: