Я, физрук-профессор магии

– Да уж, мне искренне жаль, что по расписанию у нас вами столь мало часов...

Вырвавшийся из измученных глоток жалобный вой сообщил мне, что взопревшая детвора так не думает.

– Но и то немногое время, что будет в нашем распоряжении, мы будет использовать на всю катушку, обещаю. Класс, в шеренгу становись! Наааапрвооо! Станкевич, идиот, ты не знаешь где право, а где лево? Хм, Нолик, ты тоже заразилась от него даунизмом? Вам что, привязывать к обеим рукам сено с соломой? Я бы и на это пошел, благо тут рукой подать до конюшен моего уважаемого товарища профессора Тварины, но боюсь, что вы просто неспособны даже сено от соломы отличить! Все повернулись? Слава Богу. Бегом марш. Средний темп, три круга вокруг стадиона, тьфу ты, пустыря! Стадионом он ещё станет.

И пока мои ученики, чертыхаясь и сквозь зубы костеря меня, на чем свет стоит, тухлой рысцой двинулись по назначенному мной маршруту, я обратил внимание, что наши забавы стали объектом пристального внимания со стороны. К выходящим на пустырь окнам школы прилипли, наверно, все так же исключения ученики, занимающиеся на данный момент в ближайших к нам классах. Разинув рты и оживленно жестикулируя, дети с изумлением тращились на невиданное для всех диво - урок физкультуры на открытом воздухе. Над головами школьников начали показываться не менее пораженные преподавательские физиономии. Я не удержался и помахал им ручкой, безжалостным коршуном зыркая на растянувшуюся цепочку бегущих обалдуев, и громко покрикивая.

– Четче шаг, четче! Наступаем всей стопой. Понимаю, что вы не в спортивной обуви, но это дело мы поправим. Станкевич, если хочешь блевать, не забрызгай Блумквиста! Блумквист, не гони так сильно, куда попер, болван? Рассчитывай силы, рассчитывай... Фемус, не отставать! Подумай о равноправии, ты же не хочешь, чтобы такой дрыщ, как Злотик, вспотел больше твоего?..

И пока они покорно бежали, а половина школы наслаждалась этим небывалым зрелищем, я размышлял. Ведь один из этих ковыляющих с грацией подстреленного кабана учеников и есть мой таинственный доброжелатель. И если я прав, то он далеко не так глуп, как кажется, или каким его выставляют другие. И еще. Мне внезапно стало ясно, что это именно он, на минуту опередив меня, похитил из ящика моего стола биллютени для голосования. Хитрец вовремя сообразил, на чем чуть было не прокололся. И отреагировал соответственно. Теперь же он просто изменит почерк. Нарочито станет писать по другому. А я не эксперт графолог, чтобы определить схожесть или различие в данном случае. Но кто же он, и чем руководствуется? Передо мной сейчас встало несколько вопросов, очень, замечу важных и серьёзных.

Первый, само собой, касается этого мистера Икс и его мотивов. Второй - загадочной смерти моего предшественника. Тварина почти железно уверен, что Злобнус помер не своей смертью. А раз так, то снова - почему, отчего и кто? Ясен ход моих мыслей? Какие цели преследует директор Дуплум, тоже до конца не ясно. Одно мне было понятно, что ушлый старикашка темнит, и многое утаивает. Беспокойство эльфов и зверушек Якоба тоже не стоит сбрасывать со счетов. Одни уверены, что в следующем году сбудется древнее пророчество о возвращении Бэтмена, тьфу, Темного властелина. Волшебные животные сами не свои последние месяцы, будто чуют надвигающуюся бурю... Далее рассуждаем. Куда исчез бедняга Симул и как это связано со всем перечисленным? А в том, что связь имеется, я даже не сомневался. И главный вопрос - что мне то со всем этим делать?! И с прискорбием вынужден признать, что пока не готов на это ответить. Вот такой вот я недогадливый, физрук, профессор магии.

– Класс, стооой! Достаточно, на сегодня достаточно, - смилостивился я. Мои птенчики от неописуемого облегчения чуть не упали там, где остановились. Нет, один все же упал. Станкевич. Черт, придётся еще тащить этого увальня на руках.
– На сегодня урок физкультуры закончен. На улице довольно свежо, а вы разморились как банные мыши. Идем в класс, там продолжим теорию. Стинг, Грубус, помогите Станкевичу дойти до школы.

В школу потянулись гуськом, дрожа и спотыкаясь. Ни у кого не осталось сил, чтобы огрызаться и спорить. Сопя как барсуки, Стинг с Грубусом, держа под руки сомлевшего Йохана, чуть ли не волоком тащили его к дверям школы. Я замыкал сие невеселое шествие. На монументальной мраморной лестнице центрального входа нас встретили порцией жидких аплодисментов. Я моментально вскинулся, приняв хищную стойку бойцового пса. Вот чего я не люблю, так этло насмешек и издевок. Вряд ли, чтобы это касалось меня лично, но я так же не любил когда смеялись над моими учениками. Над ними безнаказанно смеяться и издеваться в стенах школы имеет право только один человек - я.

На широких ступенях стояло три семнадцатилетних лба. В одинаковых идеально отутюженных темносиних мантиях, теплых свитерах под горло и начищенных до блеска ботиночках. Два брюнета и один блондин. На лицах последняя стадия осознания собственного морального превосходства над окружающими и издевательские ухмылки. При нашем приближении эти ханыги начали рукоплескать еще отчаяннее, не отводя преувеличенно восхищенных глаз с моих потных и взъерошенных обалдуаев.

– Потрясающе, просто потрясающе!
– горячо воскликнул блондин хорошо отрепетированным голосом.
– Вы так невероятно и слаженно смотрелись, постигая эту совершенно уникальную науку, что мы не выдержали и вышли лично засвидетельствовать свое почтение! Особенно впечатлили, конечно, Станкевич и Клопс. Но и остальные смотрелись не хуже, особенно Вероника с Марией!

Попинс вскинулась раненой львицей. Уверен, останься у нее силы, она бы бросилась выцарапывать насмешнику наглые зенки. Тёмные глаза Грубуса вспыхнули опасным огоньком, но покосившись на меня, он смолчал. Стинг смачно харкнул на начищенные ботинки блондина и сказал:

– В пятницу жду тебя на площадке, Борис. Посмотрим, сколько кругов сможешь намотать ты. Остальные тоже приглашаются!

Взбешённый блондин перевел взгляд с заплеваных ботинок на мою группу и неожиданно тонким голоском прошипел:

– Не забывайся, Генри... Ваша шайка неудачников стоит не больше твоего плевка. И никто не станет вас защищать...

– Молчать!
– рявкнул я. Мое повеление относилось прежде всего к моим ученикам, в частности к открывшим рты Стингу, Торчелу и Фемус. Но от неожиданности блондин так же поперхнулся невысказнными словами и уставился на меня. С вызовом. Я даже обрадовался. Обожаю обламывать таких задавак.

– Профессор, эээ... Даркен, сэр, - проскрипел сквозь зубы белобрысый гадёныш.
– Простите, мы не заметили вас.

Я вздохнул и оскалился в самой обаятельнейшей улыбке, заставив школьника и его дружков вздрогнуть. Внимательно их осмотрел. Здоровые парни, ростом почти с меня. Наверняка местная элита и отличники до мозга костей, из самых уважаемых чародейских семей. Степенные отцы, болтливые великоумные мамочки. Знакомо.

Я приблизился к этому Борису вплотную, мой твердый как арматура перст уткнулся ему в диафрагму, заставив непроизвольно охнуть. Попинс во всеуслышание фыркнула. Я же, подняв палец, и пресекая готовые сорваться с губ юнца слова, громко сказал:

– А теперь позвольте высказаться мне, мистер... Как вас там?

– Джонсон, - с ненавистью выдохнул он.

– Джонсон?
– эхом отозвался я, чуя подвох.
– Ты издеваешься надо мной, сынок?

Кажется этот хмыреныш действительно не понимал, в чем дело. Он растерянно повторил:

– Да, это мое имя - Борис Джонсон.

Я рассмеялся, качая головой. Все с недоумением смотрели на меня. Даже виновник торжества начал неуверенно посмеиваться.

– Попрошу вас заткнуться, Джонсон, - резко оборвал его курлыканье я.
– Я так понимаю, что ты ученик седьмого курса, которому не посчастливилось оказаться с дружками в моей группе, верно? И ты просто изнываешь от затаенной обиды. Ещё бы, ты пропускаешь наши уникальные практические занятия, наблюдаешь за нововодимыми дисциплинами со стороны и втайне рыдаешь от бессилия. Я понимаю, сынок. Наверняка тебе хочется бегом отправиться к мамочке, поплакаться и на ее груди. Это я тоже понимаю... Так же я и не против того, чтобы к тебе присоединились твои друзья, эти, судя по вдохновенным лицам, такие же достойные и образованные джентельмены. Я не понимаю только одного, какого хрена ты посмел раззявить свою пасть на моих учеников в тот момент, когда я находился рядом?! Ты вместе с положением в обществе купил себе бессмертие?

По мере нарастания градуса гнева в моей обличительной тираже, Борис краснел все больше и больше, уже сравнявшись по цвету побагровевшей рожи с полубессознательнвм Станкеаичем, котрого заботливо уронили на землю. Среди моих же школяров уже раздавались ничем не сдерживаемые смешки. Парочка подручных блондинчика беспомощно смотрела на меня, нервно облизывая губы. Я назидательно зырнул на них, и последнее мужество окончательно испарилось из их самодовольных тел.

– Не слышу, Джонсон, - я повернул к нему правое ухо.
– Ты разве что-то сказал? Или ты стесняешься говорить со мной без присутствия директора Дуплуса? Хочешь пройти к нему?