Я хочу быть твоей единственной

На десятом этаже я выхожу и смотрю по сторонам в поисках пятидесятой квартиры. Нахожу быстро и подойдя к ней, тут же нажимаю на звонок. Она долго не подходит. Я уже грешным делом думаю, что ее нет дома, хотя она уверяла, что на эту пятницу у нее нет никаких планов. Звоню еще раз и уже начинаю нервничать, как вдруг дверь распахивается и я вижу на пороге Саю - босоногую, домашнюю, красивую и безумно притягательную в том самом шелковом топе и домашних брюках.

– Фархат!
– восклицает она и бросается мне на шею, когда я вхожу в квартиру.

– Сюрприз, - смеюсь и сжимаю ее в объятиях.

– Почему не сказал?
– отстранившись, улыбается мне.
– Я бы встретила.

– Подумал, зачем терять вечер пятницы, - глажу ее по голове, веду ладонью вниз и целую так, будто вечность не видел ее. Нам хватает всего пары мгновений, чтобы сорваться. Все слова, признания и объяснения будут потом. А пока она снимает с меня пальто, а я подхватываю ее под ягодицы, заставив обхватить ногами торс. Моя удивительная. Желанная. Совершенная.

– Фарочка, как хорошо, что приехал, - шепчет мне в губы, а после целует и ведет носом по скуле.

– Где спальня?
– спрашиваю нетерпеливо.

– Прямо и налево.

– Понял.

– Фарочка, у меня дни безопасные. Но я теперь на таблетках, - сообщает по дороге.

Что ж, эта ночь будет очень длинной.

Глава 24. Ненасытная

Сая

Утолив зверский, жгучий голод друг по другу, мы приходим в себя в тишине моей спальни - уже свежие и чистые после душа. Пока Фархат был в ванной, я зажгла свечи и расставила их на туалетном столике и прикроватных тумбочках. Совсем немного - для создания нужной атмосферы, настроения и теплого света. Когда он вернулся, изогнул бровь в удивлении, но, ничего не сказал. Все же я эстет до мозга костей, придется ему с этим мириться.

Мы сидим в центре кровати, мои ноги обвивают его талию, а его ноги - мою. Глаза в глаза. Оба обнажены, открыты, безумно влюблены. Мы долго целуемся и греемся в объятиях друг друга, перешептываемся и чувствуем жар не только от горящих свечей. На противоположную стену ложится наша тень. Это красиво. Это завораживает. Ладони Фархата скользят по моей спине вверх и вниз, я же не могу удержаться от соблазна и нежно касаюсь губами его плеча, целую, чуть прикусываю, слышу тихий рык, говорящий о том, как это его заводит. Я хочу каждую клеточку его тела зацеловать и запомнить. Хочу, чтобы на губах остался ставший любимым солоноватый вкус кожи. Хочу оставить себе много-много воспоминаний о нём, ведь впереди нас ждет разлука. Нет, об этом нельзя сейчас думать. Он здесь, со мной. И у нас есть три ночи и два дня, а в понедельник он улетит.

– Не замерзла?
– спрашивает Фархат, обжигая дыханием шею.

– С тобой всегда тепло, - кладу голову на его плечо, дышу размеренно.

– Хотел спросить. Просто интересно.

– Да?
– сажусь в исходное положение и задеваю его нос своим. Смеемся негромко, и кто скажет, что нам уже много лет на двоих.

– Ты в юности занималась гимнастикой или балетом?

– Нет. С чего ты взял?

– Ты гибкая, пластичная.

Обнимаю его одной рукой целую в губы и в них же выдыхаю:

– Так это пилатес. Дает гибкость и хорошую растяжку.

– Я заметил, - кривовато усмехается он, а в глазах уже огонь вспыхнул.

– Понравилось?

– Еще как. Я - то подумал, помимо верховой езды тебя еще и на балет отдавали.

– А я хорошая наездница?
– он не понимает, но я уже его провоцирую.

– Самая лучшая, - хвалит он и убирает пальцами локоны, упавшие на лицо.

– Тогда, ты не возражаешь, если я буду сверху?
– толкаю ладонями в грудь, и Фархат падает на спину.

– Не возражаю, - хрипит мужчина.

Я ложусь на него, прохожусь почти невесомо по его губам, пока сильные руки поглаживают меня. Кусаю подбородок, целую в шею, умираю, как хочу его снова. Я и не думала, что могу быть такой отчаянной и смелой в постели, но рядом с любимым мужчиной, который и раскрыл во мне чувственность, нет места стеснению. Выпрямившись, вожу пальцами по его груди и животу, и смотрю наа свооего мужину затуманенным взглядом. Смотреть на Фархата сверху вниз - такой кайф. Он красивый, взрослый и совершенно не беда, что седеющий. Наоборот, мне дико это нравится.

– Готова?
– спрашивает, сжимая пальцами ягодицы.

– Да, - киваю и облизываюсь.

Он приподнимает меня и через несколько секунд я вскрикиваю от непривычных, но в то же время необыкновенных ощущений тотальной наполненности.

– Не больно?
– хмурится Фархат.

– Нет-нет, - прикрываю глаза и мотаю головой.
– Хорошо. Очень хорошо…

Слегка наклоняюсь вперед и начинаю медленно двигаться, с каждым толчком погружаясь глубже в своего мужчину. Найдя нужный ритм, я то легонько подпрыгиваю, то скольжу.

Приглушенные стоны Фархата сводят с ума. А еще его улыбка, то, как он запрокидывает голову и рычит, показывая, как ему все это нравится, то, как настойчиво водит руками по моему телу и ласкает груди. Я накрываю его ладони своими и веду их туда, куда надо мне, а потом мы переплетаем наши пальцы, встречаемся взглядами и стонем в унисон.

– Любимая моя. Девочка моя, - зовет Фархат, притягивает к себе и захватывает губами ноющий сосок. Через все тело проходит мощный разряд. Дрожу, жадно глотаю воздух ртом, прошу продолжать.

Вся инициатива теперь в руках мужчины. До него я даже не знала, насколько чувствительная и безбашенная. Сейчас он этим активно пользуется, кружит по вершинам языком, подводя меня к границе безумия.

– Устала?

– Немного. Я в первый раз так, - честно признаюсь.

Зрачки расширяются, на его губах играет довольная, победная улыбка.

– Тогда я сам, малыш.

Полностью овладев ситуацией, Фара держит меня за ягодицы и начинает двигать бедрами, выбивая из меня сладкие крики и признания. Я сама себе не принадлежу. Я вся его. Ощущения от толчков такие сильные, что я близка к мощному взрыву. Сердца несутся навстречу и вырываются наружу почти одновременно. Падаю ему на грудь и чувствую, как надежные мужские руки, подобно большим мягким крыльям обнимают меня, укрывая от всего мира. Теперь уже он целует в плечо, приходя в себя после оглушительного оргазма. Любовь к нему становится еще больше и сильнее. Я теперь не представляю жизни без него.

Утром просыпаюсь раньше Фархата и долго любуюсь им в тишине предрассветных сумерек. Тянусь к нему, но потом сжимаю пальцы в кулак и опускаю. Не хочу будить, он ведь вчера так и не отдохнул после полета.

Вскоре встаю, принимаю душ, укладываю волосы, надеваю шорты и ту самую маечку, от которой Фара сходит с ума. Не понимаю, каким образом эта обычная вещица с кружевом его заводит, но раз она ему так нравится, то буду носить, пока не надоест.

До пробуждения любимого успеваю приготовить завтрак. Про меня только думают, что я белоручка, но на самом деле моя мама считала, что деньги деньгами, а девушка должна быть аккуратной и хозяйственной. Я умею готовить, хорошо мою полы и даже могу заштопать носки и пришить пуговицы. Хотя делаю все это очень редко.