Я хочу быть твоей единственной

– Это чем так вкусно пахнет?
– оборачиваюсь на голос Фархата, подпирающего плечом стену.

– Это кофе, французский омлет и горячие бутерброды, - подхожу к нему и целую.
– Проходи за стол.

– Ты умеешь готовить?
– удивляется он.

– Представляешь, да, - подмигиваю ему, когда он садится на стул.
– Меня мама учила.

– Удивила.

– Не бойся, не отравлю, - ставлю перед ним тарелку с омлетом, собираюсь отойти, но он сажает меня к себе на колени и заглядывает в глаза.

– Не боюсь. Ты и так меня приворожила, синеглазая колдунья.

– В книжках у ведьм обычно зеленые глаза, - шепчу, кружа пальцами по губам.

– А еще они рыжие, да?
– усмехается он.
– Чем займемся сегодня?

Играю бровями, намекая на продолжение банкета, а он, запрокинув голову, заливисто хохочет.

– Ненасытная моя, - прижимает к себе.
– Пожалей меня.

Поджимаю губу и стараюсь утихомирить разгорающийся внутри пожар.

– На самом деле мне надо вызвать мастера,

– А что такое?
– живо интересуется Фархат.

– В нижнем шкафу петлю вырвало вчера вечером. А я перфекционист и не могу смотреть на эту порнографию. Поэтому нужно вызвать “Мужа на час”.

– Какого еще “мужа на час”?
– насупился.
– Я сам починю.

– А ты умеешь?
– притворно восклицаю.

– Представляешь, да, - передразнивает он.
– У тебя есть отвертка, молоток, дрель?

– Нет, - мотаю головой.
– Ни-че-го.

– Тогда придётся съездить в строительный. Что еще тебе надо сделать?

– Хм, - поднимаю глаза к потолку, - у меня пара лампочек в гардеробной перегорела. Не так, чтобы я страдала, но с ними было бы лучше.

– Я посмотрю, какие. Сделаю.

– Серьезно?
– а вот сейчас я по-настоящему восхищена.

– Конечно. Я из поколения мужиков, которые привыкли все делать своими руками.

Умереть и не встать! Ну как мне не любить его такого? Он работает руками! Этими крепкими, сильными, мозолистыми руками мой мужчина не только шикарно ласкает моё тело, но и может вбить гвоздь. Молотком! И это я еще молчу про его дрель.

Глава 25. Лампочки

Сая

Можно бесконечно смотреть на три вещи: как горит огонь, как течет вода, и как твой мужчина чинит кухонный шкаф. Устроившись за столом с детским йогуртом, привезенным Фархатом из Алматы, я с удовольствием наблюдаю за его стараниями. Он сидит на корточках, снимает петлю, внимательно ее разглядывает, хмурится. Меня это восхищает и заводит одновременно. Я помню в детстве, когда мы еще жили в квартире, папа что-то чинил, когда мама просила, а потом мы переехали в дом и папа уже вникал в хозяйственные вопросы, потому что были люди, которые могли все сделать быстро и качественно. Но у меня видимо отложилось где-то на подкорке, что мужчина должен уметь забить гвоздь, и Валиев забивает. Я бы сказала, в этом деле он ас. Вот он берет в руки дрель и сверлит отверстие в доске. В это время я отправляю в рот ложку с персиковым йогуртом, и чувствую приятно напряжение внизу живота. Приходится свести бедра и чуть поерзать на стуле. На Фархате обычная футболка и штаны, а я вспоминаю, каким он был в день приезда. Распахнутое серое пальто, черная водолазка, темно-синие джинсы и коричневые ботинки. Само собой я не устояла перед этим мужчиной.

А вообще весь сегодняшний день удивительный и даже волшебный. После завтрака мы поехали в строительный магазин, где Фархат купил набор инструментов, шурупы, лампочки в гардеробную и ещё какую-то мелочь. Я просто держала его за руку и следовала за ним, как слепой котенок, а он увлеченно выбирал дрель, расспрашивал о его функциях продавца, говорил, что у него самого старье, а сейчас что-то крутое стали выпускать. Я только улыбалась, поддакивала и задыхалась от счастья, от того, что он рядом и мы вместе делаем такие простые, обыденные вещи.

После строительного отправились в супермаркет, потому что я решила приготовить ему на ужин утиную грудку в медово-апельсиновом соусе. Попутно взяли вино и кое-что для вечера, потому что я безапелляционно заявила, что хочу посмотреть с ним кино.

Позже мы пообедали в ресторанчике на набережной, где впервые поцеловались. Много разговаривали, спрашивали, обсуждали, гуляли, целовались. В этот день я забыла о работе, не проверяла по сто раз телефон, не переживала, как там моя команда. Мы с Фархатом растворились друг в друге, проживая лучшие моменты нашего романа.

– Ну все, принимай работу, хозяйка, - голос Фары выдернул меня из раздумий.

Положив ложку на стол, иду к нему и пару раз закрываю и открываю дверцу, которую он починил. Все просто идеально.

– Супер! Спасибо большое, - обвиваю руками его шею, а он внимательно смотрит на меня.

– Что это у тебя?
– Фара касается уголка рта большим пальцем, ведет им вниз, а потом прикладывает к своим губам.
– Персиковый.

– Очень вкусный. Ням-ням-ням, - игриво облизываюсь и вижу, как он мгновенно меняется в лице, взгляд темнеет.
– Жаль у нас таких не найти.

– Да, жаль, - ему кажется, все равно, что я говорю.

– У нас остались лампочки, - тихо проговариваю в опасной близости.

– Лампочки в гардеробной, - хрипит он.
– Я помню.

– Хотя знаешь, - кажется, я уже тоже себя не контролирую.
– Они ждали больше недели. Подождут еще.

Срываемся как по щелчку. Он вновь приподнимает меня под ягодицы и несет к столу. Я жду, что Фархат посадит меня на столешницу, но все происходит по-другому - так, как у меня еще никогда не было, но определенно еще не раз случится, потому что все, что сейчас происходит - сумасшедше страстно, глубоко и порочно.

Наша одежда разлетается по кухне-студии. Его руки блуждают по моей обнаженной спине, спускаются к талии и сильно сжимают ее. Я физически чувствую, как он возбужден, загораюсь, когда его пальцы проводят там, где сосредоточено и мое жгучее желание.

– Милый, пожалуйста, - умоляю его и кусаю губы.

– Сейчас, малыш, сейчас, - обещает он, хрипя от нетерпения.

Он входит резко, но я полностью готова. Зажмурившись от остроты ощущений, цепляюсь пальцами за края стола. С каждым новым толчком тихо кричу “Еще” и прошу не останавливаться. Никогда не думала, что мне может понравится жестко, но, как оказалось, жизнь и моя половая конституция полны сюрпризов.

Фархат наматывает длинные волосы на кулак и тянет их назад. Прогибаюсь в пояснице, царапаю столешницу. Он притягивает меня к себе, кладет ладонь на горло, прикусывает мочку и властно шепчет:

– Сая, девочка моя любимая, что ты со мной делаешь?

Я вся дрожу в его руках, теряю связь с реальностью, перед глазами все расплывается, когда он касается влажного набухшего бугорка и давит на него.

– Я просто люблю тебя, - признаюсь на выдохе.

А его ладонь, между тем, стремится вверх и когда он накрывает ею мой рот, я прикусываю его указательный и средний пальцы, что еще сильнее распаляет нас обоих.