Я хочу быть твоей единственной

– Работа - мой наркотик, ты же знаешь. Я ловлю свой кайф, - расплываюсь в улыбке, а папа меня удивляет.

– Ты не обиделась на меня?

– Нет, - отстраняюсь и стою теперь напротив него.
– За что?

– Проехали тогда. Я уже говорил, что горжусь тобой, дочь?

– Правда?

– Да. Горжусь тобой и Даной. У каждой свой путь, у нее один, у тебя - другой. И ты прекрасно справляешься.

– С твоей помощью, - говорю абсолютно искренне, без подтекста.

– Нет. Ты все сама.

– Ну ладно, пап, - смеюсь.
– Я соглашусь. Но спасибо тебе. А вообще так хорошо у вас с Мирой, так по-семейному. Я рада, что ты счастлив.

– Очень счастлив.

– Летите куда-то в ближайшее время?

– Пока нет. Асель родит, и Мира будет ей помогать, как и Дане.

– Как нас стало много, да?

– Мне нравится, - пожимает плечами. Вижу, что доволен.
– Большая семья, дети, внуки. Я, наверное, старею.

– Нет. Ты же как Карлсон. Умный, красивый, в полном расцвете сил, - обнимая папу.

Отец смеется и целует меня в макушку. Я делаю себе в голове пометку, что в следующий приезд обязательно с ним поговорю. Или же разрешу это сделать Фархату. Пусть узнает, что я тоже очень счастлива.

Вскоре дети начинают капризничать и их родители спешно собираются по домам. Мира суетится, каждой семье контейнеры с едой упаковывает, папа схватил Сафию и помогает ее одеть, хоть она и брыкается. Потом мы очень шумно одеваемся, прощаемся, целуемся и я в который раз замечаю, что Ансару Идрисовичу вся эта суета действительно по сердцу.

Домой, как и планировала, приезжаю к девяти. Быстро иду в душ, надеваю легкие домашние брюки и топ - тот самый, который любит Фара. Не наряжаюсь к его приходу, хочу, чтобы видел меня такой домашней, как в наши волшебные дни в столице.

Услышав звонок в домофон, лечу открывать. Не знаю, стоять ли на пороге, или спокойно ждать в квартире и не показывать своего восторга. Но услышав сигнал приехавшего лифта, я распахиваю дверь и сталкиваюсь с ним взглядом.

– Привет!

Боже, как я ждала этой встречи, как я скучала!

– Привет!
– Фархат стремительно идет ко мне и еще не перешагнув порог, одной рукой обнимает за талию, другой захлопывает дверь.
– Соскучился, сил нет!

Не успеваю ничего ответить, потому что он не позволяет, сходу целует, сжимает в объятиях, не дает вздохнуть. А мне и не надо, потому что вот он мой воздух. В глазах темнеет и голова кружится, но я ликую! Обнимаю его за плечи и начинаю снимать с него его пальто. Тяжелое, но Фархат помогает и прервав поцелуй, избавляется от верхней одежды.

– Сая, - берет лицо в ладони и хаотично покрывает его поцелуями.
– Любимая.

– Как я ждала тебя, Фарочка!
– растворяюсь в ощущениях, в нашей долгожданной встрече, в нашей любви.

Его пиджак летит на пол. Фархат касается моей шелковой майки, а я поднимаю руки и позволяю снять ее а меня. Несколько секунд мы просто смотрим друг на друга, а потом срываемся.

Да, правду говорят об отношениях на расстоянии. Каждая встреча после долгой разлуки такая же яркая, как новогодний салют. Ты забываешь о том, что тебе было плохо и больно. Главное - сейчас хорошо, потому что он снова рядом, ты физически чувствуешь его, а не просто смотришь в экран или слышишь голос по телефону. И поцелуи горят на губах и теле. И руки эти сильные поднимают тебя, словно пушинку, и опускают на кровать. И весь мир перестает существовать, когда он над тобой склоняется и ты понимаешь: вот сейчас, в эту секунду вы станете одним целым, и ты его не отпустишь.

Глава 30. Подарок

Фархат

Сая спит, закинув на меня ногу. Обнимает и очаровывает своим тихим сопением. Рука затекла, потому что ее голова уже полчаса на ней лежит, но я терплю. Не хочу тревожить ее сон, но удержаться от поцелуя не могу. Уголки ее губ вздрагивают, а я лишь усмехаюсь и думаю: “Эх, Валиев. Крепко эта девочка тебя взяла за живое, под кожу залезла, в сердце пробралась - не вырвешь”. И вот только сейчас я понял, каково это, когда женщина любит тебя безусловно. Стоило ждать так долго только ради нее.

Освободил себе все выходные. День рождения завтра, а сегодня мы едем в конный клуб, где Сая давно не была. Сижу на ее диване, и наблюдаю за тем, как второпях собирается, бегает по дому, что-то ищет, бросает в дорожную сумку. Ночевать сегодня будем у меня, покажу ей свою квартиру.

– Ну что ты смеешься?
– останавливается с расческой в руке.

– Ничего, - прячу улыбку в кулаке.

– Нет, ты скажи, я тоже посмеюсь, - проводит ею по длинным волосам, но смотрит так, будто сейчас съест.

– Я просто любуюсь, - прекратив смеяться, признаюсь я и на несколько секунд она зависает, и взгляд ее меняется, становится мягче.

Встаю с дивана, подхожу к ней, убираю волосы за спину и целую в шею, заранее зная, как отреагирует. Она всегда при этом дрожит и закрывает глаза, словно я задеваю нужные кнопки, позволяющие из воительницы сделать ручного котенка.

– Лошади, Фархат, - напоминает, но вместе с тем, зарывается пальцами в волосы.

– Лошади. Я помню.

Заставляю себя остановиться, потому что нам еще минут сорок ехать до КСК. Через несколько минут все-таки выходим из дома и едем на моей машине. Одна рука на руле, другая - на ее колене. Сая развлекает историями, а я слежу за дорогой, задаю уточняющие вопросы и чувствую, что знал ее всегда и что она и есть моя родственная душа. Кажется, с возрастом я стал сентиментальным, но только так я могу объяснить все метаморфозы.

В клубе я седлаю Верного, а Сая опять берет Снежку. Спокойная езда не для моей девочки, она воинственно несется вперед, оборачивается, смеется, поняв, что я отстал. А я может быть специально это сделал, подыграл. О том, какая она грациозная и лихая наездница, я знаю очень хорошо. И перед глазами всплывают совсем другие, не менее яркие картинки.

Тучи сгущаются и мы решаем вернутся в КСК раньше, чем планировали. Как только заводим лошадей в конюшню, начинается дождь. Кап ли сильно стучат по крыше, лошади ударяют копытами в пол. Мы с Саей не решаемся бежать к машине, потому что льет как из ведра, но непередаваемо красиво. В клубе все уже знают, что Сая - моя девушка, но это мои проверенные люди, и такое не скроешь, если ты держишь свою женщину за руку и смотришь на нее, как собственник. Выйдя из конюшни и встав под навесом, мы долго смотрим на октябрьский дождь. Я обнимаю ее сзади и целую в висок, а она кладет ладони на мои руки и поглаживает их. Ощущение абсолютного счастья и спокойствия рядом с ней не покидает.

Вечер проводим дома, спрятавшись от холодной осени и посторонних глаз. Сая хвалит мою квартиру, говорит, что все сделано строго и со вкусом, как и положено взрослому мужчине: коричневые и темные тона, минимум мебели, максимум пространства.

– Это мы девочки, любим, чтобы там плед валялся, там книга. О, и обязательно цветы!
– смеется она, когда мы сидим за столом.

– Мне понравилось у тебя. И здесь, и в Астане, - говорю честно.
– И я бы не против растений в горшках здесь, если бы ты за ними ухаживала.