Я хочу, чтобы...

Амин улыбнулся и, опустив голову, вздохнул. Некоторые вещи просто не меняются.

– Я хочу свободы, - вдруг тихо сказал мальчик, не открывая глаз.
– Просто свободы.

– Все хотят, - улыбнулся юноша.

Валид вздохнул.

– Не все. И не так.

– Поэтому, видя клетки, ты выходишь из себя?
– спросил Амин.

Мальчик, покачиваясь от плавного шага верблюда, наклонился вперёд, уцепился за луку.

– Я знаю, каково это - сидеть в ней день за днём, день за днём… и петь, петь, - его голос упал до шёпота, - петь…

Амина передёрнуло. Валид мирно спал, по-детски забавно причмокивая губами, но где-то за этой милой личиной скрывалось существо, странное, очень древнее. И раненое. Если бы Амин допускал мысль, что хумай может заинтересоваться каким-то человеком, он бы, может, и поверил. Но кроме Амани в мире было много птиц, благосклонных к человеку и не очень. Поэтому Амин от души надеялся, что Валид всё-таки феникс. Фениксы, в коне концов, никогда намеренно не вредили человеку. Да и кто ещё, кроме богов знает путь в подземное царство Вадда?

Фениксы живут долго, и кто-то за эту долгую жизнь вполне мог держать Валида в клетке. Может, и заставлять петь – тем самым скрипучим, пробирающим голосом.

Юноша вздохнул. Вытащил из укромного кармашка, вшитого в пояс, неприметный мешочек. Взвесил. И, положив поводья верблюда в руки спящему мальчишке, пошёл на другой конец каравана.

***

Город Нури поражал прежде всего своими пирамидами. Громадные, кажется, пронзающие небеса, многоступенчатые, позолоченные, они разрывали однотипную канву домиков из белой обожжённой глины, изумляя великолепием и мощью.

– Похожи на громадные нарывы, - буркнул Валид, проследив за взглядом Амина.
– Ужас до чего безвкусно, - и добавил, отворотив нос.
– Это у них такие храмы.

Амин вскинул брови, не в силах оторвать взгляд от монументальных громадин. Одна из пирамид как раз вспыхнула в лучах заходящего солнца - точно огромный костёр. Юноша поскорее заслонил лицо.

– Они там все ненормальные, - буркнул мальчишка.
– И чем дальше на юг, тем ненормальнее. Вот посмотришь, что в Гарибе будет твориться.

Амин покачал головой, но отвечать не стал.

Про юг ходило множество страшных сказок, одна другой интереснее. Кто-то говорил, что там по улицам ходят гули, и люди держат их как домашних любимцев вроде собачек. Кто-то уверял, что там просто живут одни гули, а людей давно уже сожрали. Кто-то…

Валид громко, по-птичьи заскрипел, и Амин вздрогнул, выныривая из своих мыслей. Мимо, громыхая, проехали повозки, набитые людьми, как тюки, которые Амин таскал, - сладостями.

– Как ты можешь спокойно на это смотреть?
– прошипел мальчишка, быстро наклоняясь и подбирая камень.
– Что, мало скорпионов было, а? Жаль, неядовитые, я бы посмотрел, как ты…

Амин ударил его по руке, и мальчишка, уронив камень, с обидой глянул на юношу.

– Что?

– Прекрати, - устало попросил Амин.
– Просто иди рядом, ладно?

Валид пошёл, бурча:

– Все вы чёрствые, испорченные создания, над которыми не стоило и трудиться, которые…

Караван проплыл мимо ворот и влился в укутанную ало-золотыми лучами улицу - к порту.

Валид, насупившись, вытянул губы трубочкой и со словами: “Пойду-ка я прогуляюсь”, шмыгнул в ближайший тёмный переулок.

Амин только глянул ему вслед, и, когда на соседнюю улицу свернули и повозки с рабами, только порадовался, что успел решить проблему раньше, чем этот негодник наживёт себе неприятностей.

Потянуло свежим, горьковатым воздухом. Юноша, вдохнув полной грудью, широко улыбнулся.

Словно возвращаешься домой.

***

А вот сидя в дальнем, тёмном уголке портовой чайханы Амин уже не улыбался. Только задумчиво вертел в руках чашку и смотрел на стену. По лицу пробегали тени от висящего в другом углу комнаты светильника. Бегали, застывали, меняя выражение от отчаянно-тоскливого до задумчиво-высокомерного.

– Почему ты не сказал, что выкупил их?
– произнёс рядом тихий голос.
– Зачем ты вообще это сделал? Ты же говорил, у нас нет денег.

Амин прикрыл глаза. А открыл уже улыбаясь.

– Это ведь было твоё желание.

– И что?
– опешил Валид, садясь на подушку напротив юноши.
– Мои желания…

– Тоже могут быть важны, - подхватил юноша. И, перегнувшись через столик, потрепал тёмные вихры мальчишки.
– Тем более, это были твои деньги. Ты их достал, а не я.

Валид, нахмурив лоб, какое-то время смотрел на Амина. Потом опустил голову.

– Я найду ещё жемчужины. Или золото. Неважно. Нам же надо как-то уплыть из этого сбрендившего города.

– А вот это вряд ли, - вздохнул Амин. И, поймав удивлённый взгляд, добавил: - Гавань закрыта, ни один корабль не уйдёт в море, по крайней мере, ещё две недели. Насколько я понял, царь делает это, чтобы соблюсти обет во славу какого-то своего бога. И чтобы задержать всех мудрецов, которые приехали на Золотую ярмарку.

– Зачем они этому старому кретину?
– простонал мальчишка, покачиваясь.
– Я не хочу тут оставаться! Амин, ты и с контрабандистами разговаривал? Что, и они не плавают?

Юноша пожал плечами.

– Можешь разузнать ещё раз. Но вряд ли ответ будет другим. Если, конечно, кое-кто, - юноша в упор посмотрел на Валида.
– Не отнесёт нас на крыльях в Гарибу через море.

– Я-то отнесу, - поморщился мальчик.
– Да вот ты живым не долетишь. Зачем мне лишать удовольствия тамошнего колдуна и привозить тебя мёртвым? Нет, не пойдёт. Так зачем мудрецы? У помазанного старика кто-то помер?

Амин поморщился и снова взял чашку.

– Насколько я знаю, он спрашивает о судьбе сына. И обещает не открывать гавань, пока кто-нибудь ему, наконец, не ответит.

Валид презрительно фыркнул.

– Ручаюсь, ему наверняка уже не одну сказку поведали, и ответ в красках дали. Старик никак не уймётся?

Амин пожал плечами и поднёс чашку к губам.

– Возможно, ответ ему не понравился? Валид, ты что-нибудь знаешь об это…

Чашка вылетела у него из рук и с глухим стуком покатилась по мягкому ковру.

– Что?
– дёрнувшись, выдохнул Амин глядя на застывшего мальчика.

– Там был яд, - скрипнул тот, ногой отпихивая кружку к жаровне.