Я их всех убил

– Превис… Иони… это какое имя? Греческое? – бросил Борис, чье лицо все время менялось в голубоватых отсветах.

– Да, скорее всего. Но фамилия, может, и английская.

Максим поводил курсором мыши по странице и щелкнул по одному из видео, выведя его во весь экран.

Перед ошеломленными взглядами жандармов прошли общие титры, потом появился человек. На нем были большие солнечные круглые очки, снабженные защитными боковыми шторками из кожи, похожие на те, которые обычно носят альпинисты. Нос и подбородок были скрыты черной банданой, белый узор на которой изображал нижнюю часть черепа.

Иони Превис, если под этим прикидом был именно он, говорил на камеру – в терминах, незнакомых копам, он описывал, что будет происходить в его видеоролике.

Насколько они поняли, им предстояло присутствовать на одном из сеансов его онлайн-игры, в котором он поставил новый рекорд по frags [11] .

После короткого вступления пошли картинки игры, а изображение Иони, уменьшенное до маленького прямоугольника, переместилось в верхний правый угол экрана.

11

Frags – фраги, или очки, начисляемые в компьютерных играх за уничтожение противника (англ.).

– Компом займутся эксперты и прочешут его вдоль и поперек; короче, я вызываю ребят, а мы отправляемся в бригаду, – сказал Борис.

Максим слушал его одним ухом и, заметив дверь, обернулся.

– Ты же сказал, что здесь одна комната, – бросил он, ткнув пальцем туда.

– Наверно, там ванная или туалет, – с отсутствующим видом отозвался Павловски.

Максим распахнул дверь, за которой обнаружилось выложенное кафелем помещение с ванной, унитазом и облупленной тумбой с раковиной.

От сильного запаха ладана он отпрянул, но увиденное подтолкнуло его вперед.

Расстеленный на полу коврик, идентичный тому, который был у Колина Вассарда, и в углу, тоже на полу, маленький колокол со своей колотушкой.

Несколько секунд спустя напарник последовал за ним.

– Тот же коврик-аппликатор! – выговорил Максим. – Эта ванная служила также комнатой для медитации.

Павловски указал на маленький предмет из черного пластика на душевом поддоне.

– А вот и подключенная звуковая колонка; все как у Вассарда, – хмурясь, сказал он.

Максим с задумчивым видом почесал затылок, словно уйдя в свои мысли, и Борис усомнился, слышал ли тот вообще его последние слова. Работа в паре с этим странным, вечно погруженным в себя типом представлялась все сложнее и сложнее. Но самому Борису оставалось только держаться, завоевывать доверие; вот когда, проявив максимум терпения, он приручит напарника, тогда и получит полный контроль над ситуацией. И со всеми этими пустопорожними эзотерическими методами будет покончено. Борис твердо надеялся, что ему удастся привнести немного порядка и дисциплины в работу этой службы, слишком долго предоставленной самой себе стараниями бывшего шефа.

Он посмотрел, как коллега вернулся к компьютеру, и покачал головой, возведя глаза к небу, оценив смехотворность картины: Максим, как натасканная на поиск трюфелей собака, склонился над столом и обнюхивал стоящие на нем предметы, будто надеялся найти ключ ко всем тайнам, проанализировав каждую несущую запах молекулу. Его взгляд задержался на полупустой банке с содовой, стоящей рядом с клавиатурой; прежде чем за нее взяться, он натянул латексную перчатку. Потом поднес банку к носу и повернулся к Павловски:

– Тот же запах, что от стакана виски у Вассарда. Очень легкий, но я практически уверен, что идентичный.

– И что ты думаешь? – невольно заинтересовавшись, спросил напарник.

– Ума не приложу – нужно подождать результатов экспертизы.

Короче, твои цирковые штучки немногого стоят, про себя заключил Павловски.

Его рассуждения были прерваны звонком мобильника.

Продолжая обход студии, Максим расслышал обрывки разговора Бориса с неизвестным собеседником.

– Очень хорошо, – сказал тот, давая отбой, и обратился к Максиму: – Есть кое-что новое!

– У группы Эммы?

– Да, у группы Буабида, – поправил тот. – Они нашли номер телефона в записной книжке одной из жертв и определили, кому он принадлежит. Парень вызван в бригаду, так что будет возможность все из него вытрясти.

– Предполагаемых жертв, – обронил молодой человек.

– Что? – поморщился Борис.

– Лица в том списке, возможно, еще живы; ты говоришь о них в прошедшем времени, словно уже похоронил.

– Но ведь наш неизвестный сказал, что он их всех убил, так?

– Мне показалось, или это ты говорил, что он типичный наркоман в ломке, который несет всякую чушь?

7

На пару Тома де Алмейда и Патрик Гора весили больше двухсот кило; два упитанных красавца, чьи личности были настолько же различны, насколько схоже телосложение. Де Алмейда, сын португальских эмигрантов, был большим любителем хорошей еды и вообще любых излишеств. Что до Гора, который вел курс дзюдо в клубе казармы, то его образ жизни определялся скорее спортом и здоровой физической активностью.

Как бы то ни было, стоило этим верзилам где-либо появиться, такой дуэт притягивал всеобщее внимание.

Павловски позвонил Гора и попросил дождаться их с Максимом, прежде чем проводить осмотр квартиры.

Припарковавшись у дома Харла Коммегерлина, два жандарма пытались убить время. Де Алмейда совершил налет на ближайшую кондитерскую и теперь поглощал булочки с заварным кремом с такой скоростью, будто от этого зависела его жизнь. А Гора смотрел по мобильнику видео, в котором коуч по бодибилдингу восхвалял достоинства какой-то протеиновой добавки.

– А разве «Карл» пишется не через К? – выговорил Тома с полным ртом.

Патрик поднял голову и повернулся к напарнику.

– Вообще-то, да, но этого парня зовут Харл, – ответил он.

Де Алмейда запил последнюю булочку добрым глотком содовой и мотнул подбородком в сторону замедлявшей ход машины.

– Это, случайно, не Монсо с Павловски?

– Точно, они, – подтвердил Гора, чуть наклонившись в сторону, чтобы лучше рассмотреть.

– Перерыв закончен, – объявил Тома, смяв бумажный пакет с жирными пятнами и бросив его на пол машины к ногам Патрика.