Я не Ким Тэхен
Шрифт:
Отчет 3
11 апреля
Мне кажется, прошлой ночью случилось что-то плохое… Я не помню, чтобы выходил под утро в коридор, но когда открыл глаза, увидел, что стою напротив окна, а включенный телевизор шумит за моей спиной. Рядом никого не было, все еще спали, и я был один. Я мог распасться? Или одна из личностей выпала из нашего слияния и отдельно заняла реальность? Мне страшно, док, я не хочу снова возвращаться в те дни, когда не помнил, что со мной происходило. Я больше не хочу терять время, терять жизнь. Стоит ли мне обратиться к вам за помощью?
После завтрака я был у Вас, доктор Харпер, и Вы сказали, что такое имеет место быть, ведь полного слияния еще не было, и отдельные элементы все еще могут отпадать, но подобное явление вскоре прекратится. Вы прописали мне таблетки, которые я должен пить каждый день перед сном. Надеюсь, они помогут. Я Вам верю, док.
Сюрпризы продолжаются. Сегодня я встретил Пенелопу. Наше близкое, даже слишком тесное знакомство оборвалось не на самой приятной ноте, и я был готов к любому повороту событий: скандал, драка, близстоящая ваза, летящая прямиком в мое лицо… Я даже растерялся, когда увидел ее, выходящую из дамской комнаты, но к моему огромнейшему
Поздно вечером, когда мы с Джейн возвращались с прогулки, я увидел, как за Пенелопой действительно приехал отец: это был мужчина лет пятидесяти в костюме-тройке и круглых очках. Несмотря на его уважаемый возраст, шевелюра на его голове все еще могла похвастаться блеском и густотой. Он встретил свою дочь возле главных ворот, раскрыл перед ней дверь старенького Пежо, но прежде, чем Пенелопа села в машину, отец обнял ее. Я счел это вполне нормальным — воссоединение семьи, и все такое… но когда мужская рука почти садистски сжала ягодицу девушки, по моему телу пробежал целый табун мурашек. Я замер, как вкопанный, и не мог перестать смотреть на зрелище, которое вызвало во мне рвотный рефлекс, смешанный с ужасающим шоком. Когда Пенелопа села в машину, ее отец посмотрел на меня и засуетился, словно понял, что его застали за весьма непристойным занятием, и это еще слишком мягко сказано. Я так и стоял на месте, пока Пежо не скрылся среди гудящего потока автомобилей. Джейн взяла меня за руку, поцеловала в плечо и спросила, что произошло. Я не стал ранить ее психику рассказом о том, что видел, как отец лапал собственную дочь, и сослался на красивый закат, от которого невозможно отвести взгляд. Теперь мне было ясно, почему Пенелопа была одержима сексом и враньем. С этим миром явно что-то не так…
Перед сном я выпил прописанные таблетки, позвал Джейн к себе, и мы уснули уже привычным для нас образом — в сладких, нежных объятиях. Но я не мог спокойно прикасаться к девушке после пережитого потрясения, как будто я сам совершал нечто противозаконное… Мне было искренне жаль Пенелопу, ведь кто знал, что вытворял с ней папаша-извращенец? Я зажмурился и издал громкий вздох, на который среагировала Джейн. Она потянулась к моим губам, и мы долго целовались. Я пытался вложить в поцелуй все свои чувства, чтобы забыться в этой убаюкивающей ласке, но перед глазами так и вставала картина, где Пенелопа стоит возле машины, а мужская рука мнет ее зад. От этого становилось совсем дурно, и я попросил Джейн этой ночью просто поспать, не прибегая к тому, что может смутить нас обоих.
Отчет 4
12 апреля
На встрече с Эшли Брукс я рассказал ей о вчерашней ситуации с Пенелопой. Женщина долго молчала, смотря в окно, выходящее на цветущий сад, медленно закивала и сказала, что они пытались бороться с отцом девушки, но все упиралось в то, что Пенелопа сама этого хотела. Мои глаза округлились и полезли на лоб. Я даже поднялся с дивана и стал расхаживать по кабинету, хватаясь за голову. Как выяснилось, мать Пенелопы умерла от рака, когда ее дочери было 14 лет, и единственным утешением для бедных родственников была любовь, которую они дарили друг другу. В один момент что-то пошло не так, и между ними завязались совсем не те отношения, которыми обычно связаны отец и дочь. От рассказа психолога меня выворачивало наизнанку, и я не знал, куда себя деть. Я попросил стакан воды и просто сидел на полу возле дивана. В моей голове не укладывалась история Пенелопы, но потом ко мне пришло осознание, что в этом мире, каким бы прекрасным его ни представляли люди искусства, есть своя гниль, и я был такой же ее частью, как и Пенелопа. Она спала со своим отцом, я убил своего отца. Мы были похожи, ибо оба оказались в запретной зоне отношений с родственниками: она слишком полюбила, а я слишком возненавидел. Пока мы барахтались в золотой середине, нас накрыли волны сильных чувств и отнесли к противоположным берегам, где царили обреченность и страдания.
Доктор Уайт, с которой я столкнулся в коридоре, разрешила нам с Джейн выйти прогуляться за территорию клиники, но в сопровождении медсестры. Простите, док, я не знаю, стоит ли Вам рассказывать об этом, но я хочу быть честным. Мы дали ей немного денег, чтобы отвязаться от нее, и остались вдвоем. Ничего страшного не произошло, мы всего лишь прошлись по магазинам, покатались на автобусе и перекусили в кафе-мороженое. На память я купил Джейн цепочку с маленьким кулоном. Бижутерия, но на большее мне бы не хватило денег. Перед тем, как вернуться в клинику, мы, как влюбленные подростки, спрятались в подворотне и целовались, пока нас не выгнал громкий дворник. Схватив Джейн за руку, я убежал вместе с ней, громко смеясь и едва не врезаясь в прохожих. Наверное, я и правда смог по-настоящему полюбить Джейн. Только вот к чему приведут наши чувства? Как бы банально это ни звучало, но мы не сможем быть вместе. Мне светит приличный срок, а ждать она вряд ли будет, да и я сам этого не хотел бы, ибо что может быть мучительнее ожидания? Не думал, что любить и надеяться будет так больно.
Отчет 5
13 апреля
Как известно, утренний сон самый крепкий, и пока я смотрел сны, о которых, проснувшись, не буду помнить, Джейн вскочила с кровати и стала носиться по комнате. Она кричала, врезалась в мебель, падала и истерично плакала. Только глухой не проснулся бы от такого шума — меня молниеносно вырвало из рук Морфея. Отбросив одеяло в сторону, я, все еще сонный и находящийся в шоковом состоянии, пытался понять, что произошло и почему Джейн металась по палате, как дикий зверь, которого загнали в клетку, но просто наблюдать за ней и бездействовать я не мог, поэтому я тут же подлетел к девушке, обхватил ее руками сзади и крепко прижал к себе, чтобы она не смогла вырваться.
Она дергалась, толкала меня и впервые за все это время обозвала подонком и мразью. «Ты испортил всю мою жизнь, грязная сволочь! Пусти меня, я хочу сдохнуть! Ненавижу тебя и твою вонючую жену!», — визжала она. Я понял, что ей либо приснился кошмар, связанный с ее тяжелым детством, либо она впала в тяжелое психическое состояние. Мне не хотелось звать врачей или санитаров, поэтому я попытался урегулировать ситуацию самостоятельно. Схватив Джейн на руки, я положил ее, брыкающуюся и взмокшую, на кровать, а сам лег сверху, придавливая ее тяжестью своего тела. В таком положении она была бессильна и не смогла бы ни освободиться, ни нанести ни себе, ни мне увечий. Джейн умоляла дать ей уйти, плакала, колотила меня по груди, пыталась ударить ногами, угрожала, что убьет себя и меня, даже больно укусила за подбородок. То, что я сделал, привело ее в чувства, но заставило меня действительно почувствовать себя сволочью. Я ударил ее по щеке. Звонкая пощечина, и Джейн затихла. Она замерла подо мной, восстанавливая дыхание, а после прошептала тихое «Прости». Я наклонился к ней, прижался своим лбом к ее лбу и стал покрывать ее лицо короткими и теплыми поцелуями. Поначалу мне было жаль Джейн: я успокаивал ее, говорил добрые и приободряющие слова, но потом во мне взыграла нечто мужское, и я захотел ее. Будет некорректно описывать то, что я вытворял в этом отчете, но Вы взрослый мужчина, доктор Харпер, и сами можете себе представить, как мужчина выражает свое желание по отношению к возбуждающей его женщине. Я впивался в ее губы, терзая их долго и страстно, я припадал к ее тонкой шее, оставляя на ней пылающие, влажные следы, но когда дошел до вздымающейся от тяжелого дыхания груди, которая была скрыта от меня тонкой тканью пижамы, взял себя в руки и остановился. Я попросту не смог сделать то, чего хотели мои тело и душа. Я медленно лег на Джейн, стараясь не раздавить это хрупкое создание, положил голову ей на грудь и слушал ее учащенное сердцебиение, пока нежная рука зарывалась в мои волосы и играла с ними. Я едва не признался ей в любви, но сон вовремя сковал мое расслабленное тело.Странно, но на протяжении всего дня между мной и Джейн витала раздражающая неловкость. Мы и раньше проявляли друг к другу намеки на близость, но именно сегодня она отказывалась брать меня за руку, отстранялась от меня и смущалась так, словно я озабоченный старик, пытающийся соблазнить юную красавицу. Я решил не торопить ее, не давить и дать ей время поразмыслить над нашими отношениями. А были ли они вообще, эти отношения?
Я пытался развеселить ее. Нашел на просторах небольшой кладовой в подвале трубу, почистил ее так, что теперь она выглядела совсем как новенькая, и с горем пополам сыграл ей незатейливую мелодию. Джейн хоть и улыбалась, но потом снова сникла. Тогда я рискнул спросить, что с ней происходило, на что девушка ответила, что ей испортил настроение дурной сон. Еще бы… Никогда не забуду, в каком состоянии она носилась по комнате, сбивая все на своем пути и падая без сил на пол.
Сегодня мы спали по отдельности, но проснулся я уже не один.
Отчет 6
14 апреля
Новое утро — новые сюрпризы. Что вчера, что сегодня причиной моего пробуждения была Джейн: если вчера мы начали с негатива, то на сей раз она осуществила мечту и фантазию многих мужчин. Сладостные движения рукой под одеялом по моему возбужденному достоинству заставили меня дрожать и жадно хватать ртом воздух, а когда она приступила к оральным ласкам, я вообще потерял контроль над собой. Доктор Харпер, Вам, наверное, неприятно читать эту историю, поэтому просто напишу, что мне было очень хорошо. Никогда прежде я не испытывал подобного наслаждения. Волна нежного экстаза накрыла с головой и утащила на самое дно, укладывая на мягкий песок, где сверху тяжелым одеялом на меня опустилось давление, но я не стал сопротивляться и всецело отдался этому поглощающему чувству. «Я тебя люблю», — неосознанно слетело с моих губ, в которые меня поцеловала Джейн. Знаете, док… в ответ я услышал глубокие слова взаимности. Как Вы уже могли догадаться, сегодня, 14 апреля, мы занялись любовью. Официально заявляю, что я счастлив.
Теперь у меня есть девушка, ее зовут Джейн Хэтен, и я ее люблю.
Позвольте мне на этом закончить мой отчет, ибо писать что-либо я больше не в состоянии — крылья заставляют летать, отрывая от грязной земли и отправляя к чистым небесам.
Отчет 7
15 апреля
Вчера плавно перетекло в сегодня. Алеющие реки любви расползлись по клинике и пригласили нас с Джейн в них захлебнуться. Мы охотно, взявшись за руки, нырнули в холодные воды, чтобы услышать дивную песнь гипнотизирующих нимф. Пусть их чарующее пение действует исключительно на мужчин, они сумели затащить и Джейн в свои обволакивающие сети. Мы проспали завтрак, хоть медсестра и пыталась отчаянно вытащить нас из постели, и вышли только к обеду. Нам пришлось расстаться на несколько часов, чтобы отправиться на встречи с докторами, посетить терапии и размяться сначала на йоге, а после — в бассейне. Будь я здоровым человеком, эта клиника показалась бы мне сущим курортом, но когда осознаешь, какие пациенты обитают в ее стенах, начинаешь мыслить несколько иначе…
До меня только сейчас дошло, что в своих отчетах я слишком углублялся в душевные переживания и совсем забыл детально описывать то, чем я занимался эту неделю. Прошу прощения за эту ошибку, ведь я должен уделять внимание обеим сторонам своей жизни. Попробую уложиться в своем последнем отчете.
Я посещал библиотеку, изучая интересующие меня материалы, занимался с докторами, проходил необходимые тесты и терапии, гулял с Джейн, общался с другими пациентами, пытался развлечь себя просмотром телевизора, но все передачи казались мне скучными, иногда рисовал, пытался снова попробовать написать стихи, но выходило коряво. То творение, что я посвятил Джейн, было последним, чем я действительно мог гордиться. Джейн, моя Муза, мое Вдохновение. Благодаря ей я чувствую, что оживаю, но и она чувствует то же самое. Мы дополняем друг друга и лечим взаимностью искалеченные души. Я больше не угонял машины, и хотя меня и тянуло сделать что-нибудь противозаконное, что-то сдерживало мои бурные порывы. Признаюсь, я совершил маленькое преступление, когда однажды после ужина с одним из пациентов распил весьма недурной виски в прачечной, но я не мог отказать, ибо в аду есть отдельный котел для тех, кто отказывается от скотча. Для меня уготовлен другой котел — для тех, кто убивает собственных отцов. Думаю, именно там, где правит Люцифер, мы и встретимся с моим папашей.