Я не Ким Тэхен

— Дорогой Санта, я не просил у тебя ничего, потому что боялся, что отец отругает меня за письма тебе. Всю жизнь я был хорошим мальчиком и думаю, что могу загадать одно желание, — я понимал, какой бред нес, но мне было, откровенно говоря, плевать. — Пожалуйста, сделай так, чтобы меня оправдали. Это мое право на последнее желание. Я не хочу в тюрьму, а отец был плохим человеком. Если ты меня слышишь… прошу… спаси меня.

В эту ночь, когда благодаря выпитому снотворному мне удалось уснуть, мне снился дивный сон: я стоял в пустом аэропорту посреди длинной взлетной полосы, щурился от ослепляющих лучей дневного солнца, вдыхал свежий воздух и смотрел вверх, на чистое голубое небо; я слышал, как сзади гудел мотор, я чувствовал, как дрожит земля под моими ногами; звук становился все громче, а вибрации все сильнее, но я продолжал стоять на месте, наслаждаясь свободой; ко мне приближался самолет, который странным образом, не доехав до нужного места, оторвался от земли и взлетел прямо надо мной. Я махал ему обеими руками и что-то радостно кричал, даже начал прыгать. Меня переполняла эйфория, насыщенная неподдельным счастьем. Мне было так хорошо, что я стал смеяться, вертеться по сторонам, пока в итоге не проснулся. Нутро подсказывало мне, что этот сон был хорошим знаком. Сознание шептало, что я должен верить интуиции. Как говорил доктор Харпер? Надо верить в лучшее? Что ж, я буду стараться делать это, даже если на меня наденут наручники и с позором посадят в машину, которая увезет меня в то место, где мне будет суждено провести остаток своих дней. У человека, потерявшего все, остается одна лишь вера — именно она спасает его в минуты страшного отчаяния и безнадежности. Именно за нее надо хвататься. Именно она является тем лучиком света, который может согреть. Сидя на кровати, я потянулся к солнцу, которое сегодня грело особенно сильно. Я даже смог почувствовать кончиками пальцев обжигающее тепло. Захотелось искренне улыбнуться за долгое время, проведенное в этом месте, и я улыбнулся.

Конец POV

========== 240 часов, или Под надежным крылом защиты ==========

Возвращение в то место, где все началось и совсем скоро закончится, должно было обрадовать Тэхена, ведь он наконец-то выбрался из пушистых стен корпуса для тех, кому необходимо было находиться в тишине и покое ради закрепления результата лечения, но едва он ступил в знакомые коридоры, как сердце болезненно сжалось в тугой комок и пропустило пару ударов. Воспоминания огрели его пыльным мешком по голове, заставив на какое-то время потерять ощущение реальности. Доктор Харпер стоял рядом с Тэхеном и не понимал, почему тот отказывается идти дальше и удивленно смотрит остекленевшими глазами куда-то в пустоту. Мужчина испугался, что с сознанием его пациента случилось нечто нехорошее, но потом до него дошла причина резкого изменения его состояния. Заныли совсем свежие, еще не затянувшиеся раны, по оголенным нервам прошлись острые когти беспощадной ностальгии. Тэхен без остатка погрузился в те дни, когда они только познакомились с Джейн, начинали сближаться, узнавали друг друга и открывали израненные души, покалеченные сердца. Джейн стала для Тэхена той необходимой отдушиной. Он растворился в ней без остатка, подарил всего себя и тянулся к ней, как тянется изголодавший по свету завядший цветок к первым лучам весеннего солнца. Пусть их отношения нельзя было назвать полноценными, пусть они не успели сблизиться как мужчина и женщина, сливая тела воедино, но они успели вкусить сладкий плод взаимной любви и хоть немного времени насладиться счастливыми днями, коих было крайне мало.

— Пойдем, Тэхен, тебе нужно вернуться в палату, — как можно мягче попросил доктор Харпер, обеспокоенно вглядываясь в лицо юноши. — Ты как себя чувствуешь?

Тэхен ответил не сразу. Он слышал не своего лечащего врача, а голос Джейн, который звучал у него в голове, ее смех, видел ее улыбку, а затем фантомный женский силуэт показался в просторном и светлом коридоре. В летнем сарафане Джейн пробежала среди пациентов, обернулась, чтобы взглянуть на Тэхена, улыбнулась ему и грациозно растворилась среди людей в пижамах и спортивных одеждах. Бледно-розовая дымка окутала помещение и медленно испарилась, оседая на белые стены, мебель и чистый пол, вымытый совсем недавно. Тэхен моргнул и стал тереть зудящие глаза до тех пор, пока они не покраснели и ему не стало больно.

— Да, док, идемте, — парень кивнул и с грузом на сердце вместе с доктором Харпером направился в свою палату, где ему, он был уверен, будет еще тяжелее.

Пустая комната, хранящая в себе терпкий запах упущенного счастья. Его давление Тэхен ощущал лично: стоило ему войти, как на плечи легли холодные руки свинцового одиночества. Две пустующие кровати, идеально заправленные заботливыми санитарками, на которых не так давно лежали люди, отчаянно влюбленные друг в друга. На полу горели следы бесконечных шагов, которые Тэхен и Джейн делали навстречу своим маленьким, но в то же время таким большим чувствам. Стол, за которым Тэхен писал картины и стихи, шкаф, в котором висела его одежда и одежда Джейн… Все это казалось парню абсурдной иллюзией: именно в такую пустую комнату он пришел сюда однажды и вернулся сюда снова, когда она, как и в первый раз, встретила его равнодушным одиночеством. Как будто ничего и не было — не было мудрого философа Намджуна, влюбленного в себя художника Сокджина, дерзкого и злого Юнги, веселого и никогда не унывающего танцора Хосока, хитрого ловеласа Чимина и наивного малыша Чонгука… не было Джейн, не было самого Тэхена. Парень сел на кровать, оглядывая комнату грустным взглядом — взглядом человека, у которого ничего не было и который потерял все. Сочетание несочетаемого. Оксюморон, который всю жизнь преследовал Тэхена, ступая за ним по пятам.

— Все равно из этого ничего бы не вышло, — сказал Тэхен сам себе, взглядом блуждая по кровати, которая некогда принадлежала Джейн. Он не мог представить, что на ней будет спать кто-то другой, что здесь будут жить совершенно другие, чужие люди. Ему казалось, что эта палата навсегда останется его и ее, — все равно я обречен. Но я рад, что это было.

Сбросив тапочки, парень улегся в свою постель и, поглощенный тоской и воспоминаниями, стал молча смотреть в потолок, стараясь подготовить себя морально к предстоящим ужасам: суд, приговор, позор и тюрьма. Это сейчас он лежал в тепле и уюте, а уже совсем скоро будет делить холодную, грязную камеру с парочкой жалких отморозков. Надо надеяться на лучшее, но готовиться к худшему — железное правило, которое всегда работает и помогает человеку выжить практически при любых обстоятельствах. Чистый разум, полный отказ от чувств и сентиментальности. Изначально нужно проявить себя как человека жесткого, с характером, который не позволит издеваться надо собой, который не станет терпеть унижения и бесстрашно постоит за себя. Сможет ли Тэхен произвести нужное впечатление, чтобы не страдать до конца своих дней в гадюшнике среди маньяков, воров и убийц? Закрыв руками лицо, парень глубоко вдохнул, медленно выдохнул, едва сдерживаясь, чтобы не поддаться панике, все же он был обычным человеком, которому не были чужды эмоции и переживания, как вдруг в дверь постучали.

— Да? — Тэхен, быстро взяв себя в руки, похлопал себя по щекам и встал с кровати.

Он ожидал увидеть доктора Харпера, доктора Уайт, одного из пациентов… кого угодно, но не того, кто предстал перед ним. Тэхен замер на месте, широко распахнув глаза, и, казалось, забыл, как двигаться и дышать. Его сердце пропустило пару ударов, ладони намокли, а во рту резко пересохло. Он смотрел в глаза своему будущему, своей новой и вовсе не счастливой жизни. Внезапность влепила ему обжигающую пощечину, ворвалась грязной рукой в грудную клетку, раздирая ребра, обхватила пальцами сердце и крепко стиснула пульсирующий орган. Перед Тэхеном стояла Кортни Джексон. Ничуть не изменившаяся, она неуверенно улыбалась и ждала, когда ее старый новый подзащитный подаст хоть какие-то признаки жизни, но Тэхен молчал. Он пытался найти в себе силы вымолвить пару слов, но под влиянием страха из головы разом вышибло все мысли. Словарный запас сузился до неприличных размеров, превращая юношу в неандертальца.

— Ты либо слишком рад меня видеть, либо с точностью наоборот, — хмыкнула Кортни, закрывая за собой дверь. На ней были белый брючный костюм, блузка с глубоким вырезом, длинная золотая цепочка и черные лодочки на высокой шпильке. Выглядела женщина шикарно, как будто с особым усердием заранее готовилась к предстоящей встрече, и Тэхен находился в еще большей растерянности из-за ее внешнего вида. Да, она была старше него, но кто думает о цифрах в паспорте, когда человек априори красив, свеж и ухожен? — Ну? Ты скажешь что-нибудь?

— Простите, я… я совсем не ожидал Вас здесь увидеть, — Тэхен нервно кашлянул и отвел взгляд.

— Адвокатов и прокуроров никто не ожидает увидеть. Мы по жизни шокируем людей своим приходом, — Кортни медленно прошлась по комнате, оценивая внутренне убранство. Она мягко улыбалась и явно не скрывала того факта, что рада встрече с подзащитным. — Мне позвонила доктор Уайт и сказала, что ты полностью здоров и готов предстать в суде. Хочется поздравить тебя, но я понимаю, какой сложный тебе предстоит пройти путь.

— Я пытаюсь морально настроить себя, — кивнул Тэхен, когда женщина остановилась перед ним, — но мне все равно страшно.

— На твоей стороне многие люди, Тэхен. Я и Гвен постараемся сделать все, чтобы суд был благосклонен к тебе.

Своими разговорами Кортни Джексон возвращала Тэхена в самое начало, в те дни, когда они только познакомились. Когда он был еще распавшейся картинкой, когда личности одна за другой занимали его реальность и распоряжались его жизнью, когда они еще добивались лечения… Когда не было Джейн. Те дни теперь кажутся Тэхену бутафорским сном, расплывчатыми воспоминаниями, словно чья-то рука прошлась по холсту со свежими мазками и растерла все то, что художник умело вытворял на чистой поверхности. Тогда Тэхен был совершенно другим, но он знал, что какая-то его часть сильно тянулась к Кортни. Эта женщина сделала все, чтобы Тэхена не бросили в тюрьму со страшным диагнозом, а дали возможность избавиться от недуга, выиграть немного времени и встать на ноги, чтобы быть готовым к последующим ударам судьбы. Она и сейчас снова рвется в бой, лишь бы уберечь юношу от страшной участи. Джексон знала, что в Тэхена полетят острые стрелы, щедро облитые ядом, но она была готова укрыть его, спрятать под крепким щитом. Адвокат до последнего надеялась, что если суд не оправдает Тэхена, то хотя бы смягчит приговор.

— Ты знаешь, практика показывает, что если человека один раз объявили невменяемым, грубо говоря, и сняли все обвинения, то его уже нельзя осудить повторно за то же преступление, но с тобой иной случай…

— Со мной всегда иной случай, — Тэхен криво улыбнулся и с каким-то теплом в глазах посмотрел на адвоката. — Я все понимаю. Раз я здоров, раз я убил своего отца, то должен нести соответствующее наказание.

— Только сильные и умные люди могут не только это понимать, но и открыто в этом признаваться.

— Скорее… я с этим смирился и стараюсь готовить себя и к суду, и к тюрьме. Скажите, Кортни, а моя мама, — на слове «мама», таком родном и теплом, Тэхен запнулся и даже покраснел, — она не связывалась с Вами? Может, звонила или приезжала?

— Нет, к сожалению, о ней я ничего не слышала, — женщина опустила глаза, словно была в чем-то виновата, но она просто понимала, насколько для Тэхена это важно и как ему обидно знать, что родная мать от него отвернулась, — но вы обязательно увидитесь с ней в суде. Она будет выступать в качестве главного свидетеля.