Я отвечаю за все

– Все, у кого есть проблемы, говорят, что у них нет проблем, - вставил Дима, шедший мимо зала в кухню.

Я только закатила глаза.

Аня Игнатова вздохнула.

– Хорошо. Вставай, мы идем на вечеринку.

– Куда?
– едва не поперхнулась я.

– У Разлогова родители уехали. Он живет частном доме и каждый раз, когда они уезжают, он закатывает грандиозную вечеринку. Пошли, тебе понравится. Старшеклассники, танцы, познакомишься с кем-нибудь!

– Да не хочу я ни с кем знакомиться!
– буркнула я.

– Игнатова, что-то я не помню, чтобы ты сама часто ходила на все эти вечеринки. Ты же называла их сборищем для любителей американских подростковых комедий, - всунулся Дима в комнату.

Аня легкомысленно пожала плечами.

– Ну, иногда такие вечеринки очень кстати.

– Вот Данил удивится!
– с забавным выражением на лице заметил Смотров.

– Ох, из-за Разлогова мне как-то и не хочется туда идти, - вставила я.
– Он меня выгонит без тебя.

– Не выгонит!
– сказал Дима строго.
– Нет, знаешь, я думаю, это хорошая идея. Пойдешь вместо меня. Мне там пока делать нечего все равно. А там всегда полно народа и легко затеряться.

Я застонала. Очень-очень-очень громко застонала, показывая свое недовольство. Но выбора у меня не было. Да и вообще, может быть, они были правы и стоило немного проветриться, вместо того, чтобы кутаться в свои дурацкие мысли?

– Я позвоню Разлогову, скажу, что вы придете, - безмятежно заявил мой братец.

...На пороге к дому я поняла, что начала немного нервничать, даже сама не знаю почему. Ну подумаешь, побудем на этой самодельной вечеринке какое-то время! В конце концов, со мной будет Анька.

Семья Разлогова жила в собственном, далеко не маленьком доме. Два жилых этажа и чердак на третьем. Первый этаж опоясывала широкая веранда, за домом находился двор — садовый участок, беседка, деревья.

– А вот и наши дамы!
– протянул Данил, выглянувший на веранду в тот момент, когда мы поднялись по ступенькам.
– Дмитрий сообщил, что вы идете.

Взгляд его был еще более насмешливым, чем обычно и не отрывался от меня. Впрочем, тут же стало понятно, что его так развлекло.

– Представь, Ань, - обратился он к однокласснице, как будто это ее сегодня не было в школе, - Белов тут щеголял весь день с синячищем на скуле. Замазать его ему не удалось, хотя он, видимо, пытался. Мы-то думали, что это он Марту защищал от бандита в темном переулке, но тут сорока на хвосте принесла, что они расстались! Вот интересно, откуда же у Белова синяк?..

Я спокойно смотрела на него.

– Все? Высказался?

– То есть ты знаешь, но молчишь?

– А с каких пор мы с тобой лучшие друзья?

– Я...

– Так, Разлогов, заканчивай! Я замерзла! - бесцеремонно прервала его Анька.
– Можно мы в дом войдем?

Из дома слышалась громкая музыка. Внутри собралось не меньше сорока человек, которые смеялись, болтали, перемещались в казалось бы хаотичном порядке из комнаты в комнату, играли в «Мафию». Все лица были знакомыми — из нашей школы.

– Ну что ж, - подытожила Аня.
– все не так плохо, как я думала.

– Ты никогда не была здесь?
– изумилась я.

– Была. Но давно.

– Да, госпожа Игнатова, нечастый гость на этом презренном мероприятии, - сказал услышавший нас Данил.

Они скорчили друг другу рожи, и Аня увела меня вглубь дома. Повсюду встречались знакомые лица. Знакомые, в основном, только внешне, потому что особо я никого еще не знала. Неожиданно в толпе мне попался мой одноклассник Стрелин, который бросился ко мне с радостью найденного щенка.

Как оказалось, уже многие знали про наше с Беловым расставание. Вот и Сережа был откуда-то в курсе. Он все требовал подробностей, а я смеялась, делая вид, что мне все равно. Я так привыкла делать вид, что уже почти верила в свое вранье. Рассказав последние новости из класса, Стрелин потащил меня к знакомой компашке играть в ассоциации, и я даже начала веселиться, изображая креветку, упавшую грушу и половину крокодила. Во время игры я познакомилась с парочкой ребят из нашей параллели, и все это было очень естественно. Никто не разговаривал про выборы, про мое родство со Смотровым или мои отношения с Беловым.

А затем Аню вызвали домой и все резко испортилось.

– Звонила мама. Она едет встречать папу в аэропорт и просит меня посидеть с братом, - сказала она немного виновато.
– Хочешь, я тебе провожу или ты еще останешься?

Я бросила взгляд на Стрелина, который устроил вокруг себя дикие танцы, и почему-то ответила иначе, чем собиралась:

– Я останусь. Потом сама доберусь — здесь же недалеко.

– Ладно, - Аня была слегка удивлена, как будто ждала, что я тут же побегу домой. Но она была права. Еще несколько мгновений назад я собиралась сказать, что ухожу с ней.

Она убежала, а потом произошло второе неприятное событие.

Сначала компании, в которой мы играли в ассоциации, надоело играть. Тогда Стрелин потребовал включить музыку погромче, и все начали танцевать. Они втянули в середину комнаты и меня. А затем я врезалась в кого-то спиной. Обернулась, чтобы извиниться, и увидела Вику — подружку Саши Белова, которая так враждебно всегда была ко мне настроена.

– А вот и Астрова, - недовольным голосом сказала она.
– И не стыдно здесь тебе здесь появляться?

– А Белову видимо стыдно, раз его здесь нет?
– по привычке огрызнулась я. На самом деле внутри у меня все дрожало и мерзкое чувство опустошения снова разлилось внутри.

А вокруг нас танцы продолжались и никто, кроме Стрелина, который бесился рядом со мной, не заметил произошедшего.

Но лучше бы я промолчала! Вику тут же понесло, и она попыталась меня оскорбить, пока не вмешался Стрелин, который тут же попросил ее заткнуться. Тут же откуда ни возьмись, появились Викины одноклассники, которые решили начать игру на публику. Пока словесная перебранка не вышла за пределы разумного, в дело решил вмешаться хозяин дома. Данил оказался рядом с нами в центре и начал выяснять, что случилось.

К тому моменту, когда Вика завела, что «если бы не Марта Астрова, никаких конфликтов не было бы», я уже выбралась из толпы. Я хотела уйти сразу же, но, оказавшись в прихожей возле переполненной вешалки, вспомнила, что нашу верхнюю одежду убирал Разлогов, сказав, что оставит в своей комнате. Разлогов был слишком занят, выслушивая речь о моих грехах, и мне ничего не оставалось, как пойти наверх самой.

Все были заняты и никто не заметил моего ухода. Никто даже не следил за тем, как я поднимаюсь по лестнице. В доме была туча народа, большая часть танцевала, но были и те, кто, разбившись на пары-тройки, разбрелись по дому.