Я тебя никогда не любила

– Все, все, не кричи, - голос у нее был напряженный, и вся она была напряжена и испугана, такой я её никогда не видел.

– Не буду, - срывающимся голосом ответил я ей и пошел к машине.

Заходя в здание, Ольга пристально посмотрела на меня, наклонив голову. Не забуду её удивленный взгляд, не забуду её "ПОЗДНО". Это "ПОЗДНО" и сопровождающий меня страх были такие же, как тогда, когда в свои семь я осознал: моя мать ушла из моей детской жизни. Это был страх из детства. А еще через несколько дней я понял причину той её напряженности и испуга...

В первый же вечер, при выходе из кафе, Ольга задала мне вопрос, необычный для начала знакомства:

– А сколько ты зарабатываешь?

Я ответил. И по выражению ее лица увидел, что сумма вдохновила её. А потом была просьба, логично вытекающая из ее вопроса, но не совсем обычная для первых часов знакомства.

– Собираюсь покупать квартиру, нужны деньги на первый взнос. Поможешь?
– Ольга тогда впервые продемонстрировала мне свой магнетизм, который я мог наблюдать потом и желал его проявления и именно ко мне, а потом стал выпрашивать, так же как и секс.

– А ребенка мне родишь?

– Я не против, и хотела бы девочку. Я бы наряжала её. Но чуть попозже, года через два.

Дать ей денег я пообещал. В причинной связи с чем находилось в тот первый вечер ее желание все-таки посмотреть мою квартиру - с моим обещанием или с озвученной суммой моего дохода? Как и на многие другие, мне не хочется отвечать на этот вопрос. Я боюсь, что в ответе окажутся оба варианта. Мне все еще хочется думать, что я понравился ей. Извечное мужское тщеславие...

Выполнить обещанное мне предстояло ровно через год. И ровно через год я совершил еще одну и самую главную ошибку. Мои профессиональные навыки сработали автоматически:

– Я дам тебе денег, но только по договору.

– По какому еще договору?

– Денежно-любовному.

– А это как?

– Очень просто - я даю тебе деньги, а ты возвращаешь их только в том случае, если разлюбишь меня до условленного срока.

Ольга согласилась, её это ничуть не смутило. Но то, как спокойно она отнеслась к моим условиям, смутило меня. Своему смущению я зря не придал тогда значения. Потому что если это была игра, а деньги подарком, а я так пытался это представить, то никакого смущения не должно было быть. Моего смущения она не заметила, для нее это действительно был игра, и потому старательно, как прилежная ученица, Оля красивым почерком вывела в договоре: "...обязуюсь вернуть указанную сумму, если разлюблю и оставлю Сергея С. до июля...года. В случае сохранения отношений до указанной даты обозначенная сумма возврату не подлежит...". Эта дата должна была наступить через два года. Срок агонии расставания был определен.

Вопрос - зачем я это сделал? Привычка оформлять все на бумаге? Или потому что Ольга уже объявила, что рожать она мне не будет?

– Мне с одним тяжело, а ты меня вторым наградить хочешь, - жалобно прозвучало у неё за три месяца до подписания злополучного договора.
– Зачем тебе ребенок? Ведь уже есть готовый.

– Но может быть позже?

– Ну сам подумай - сколько будет тебе через двадцать лет? Кто будет его содержать?

– Ну тебя же не беспокоит, что сейчас некому содержать твоего сына?
– я пытался убедить ее.

Я морщился, но итог уговоров был не в мою пользу - никакие мои доводы на нее не действовали. Ни физическое отсутствие отца ее сына, ни мои заверения в своем долгожительстве не могли поколебать ее расчетливость и продуманность в вопросе деторождения. В конце концов, с тем, что Ольга не будет рожать, я смирился, а отцовский инстинкт засунул глубоко туда, где получал своё мужское удовольствие, уже без всякой надежды этот инстинкт там реализовать. Угроза, что она меня бросит, висела в воздухе. Отделаться от этой мысли я не мог. И удержать никаким другим способом ее возле себя тоже.

И без того двусмысленные - то ли брачно-любовные, то ли дружеские с прилагаемым к ним сексом, или как говорят англичане дружба с бонусами, наши отношения резко обозначились в сторону денег и материального обеспечения этих бонусов с одной непонятной мне странностью с ее стороны - она как бы стеснялась просить денег:

– Заказала себе платье по интернету, ты мне денег займешь?

Если я не давал их сразу, а предлагал деньги позже, Ольга всегда делала удивленное лицо, показывая своим видом: "А это что?". Получив деньги, любую сумму, или после покупки ей какой-нибудь вещи становилась ласковая и доступная:

– Ну что, сегодня у тебя ночуем?
– и её желание близости было совершенно искренним.

...Наши собственно любовные отношения изначально определились по типу гостевого брака и, как тогда казалось, надолго. Моя новая любовь вкусно готовила, я дал ей ключи. Она приходила ко мне в любое время - утром или вечером, и обязательно в выходные вместе с сыном. Стасик - симпатичный мальчик полутора лет от роду, оказался вредным и противным, но забавным и обаятельным в своей вредности. Своим детским обаянием он подкупил меня. Мы подружились. В нем я увидел себя в детстве.

Ольга быстро заполнила мою холостяцкую берлогу игрушками и аккуратно сложенными в стопочки детскими вещами - носочками, трусиками, маечками и пеленками. Ольга была аккуратной женщиной. Даже в мелочах, даже в деталях повседневного быта. Например: умение выжать использованный чайный пакетик, ловко уложив в углубление чайной ложки и удушив его собственной же ниткой, не могло бы оставить равнодушным не только меня за этим наблюдающего. Ольгины руки справлялись с этой ничтожной мелочью также, как руки фокусника управляются с исчезновением предметов. Мелочь, ерунда, пустяк, но именно эта ерунда вызывала у меня приступ восхищения, тут же переходящего в желание, такого же дрожащего, как и от обаятельной улыбки или соблазнительного прикосновения. Вообще-то, в желанной женщине возбуждает все, перечень бесконечен. Не удержусь, пользуясь случаем, чтобы не сказать, что НЕ возбуждает: женское пьянство, скандализм и объедание на ночь. Триптих, исполненный маслом (маслом нагляднее) в зловеще-ярких тонах под названием "Убивая желание", - вот лучшая агитка против этой триады. Живопись здесь должна быть сильнее литературы - сразу в глаза, сразу в мозг. Был бы художником, обязательно написал бы нечто монументальное на эту тему и подарил бы Лувру или Третьяковке с условием постоянной демонстрации в составе передвижной выставки по всему миру как наглядное пособие для молодоженов.

Мне понравилось, как Ольга сразу определила, где будет стоять небольшой холодильник, одного моего ей показалось мало, в каком углу надо пристроить детский диван, как надо обустроить гардероб, и что пора уже делать ремонт в квартире. А возле дома обязательно поставить гараж, на пустыре под окном ему будет самое место. "Еще заведем кошку. Или собаку" - очевидно без домашнего животного семейное счастье Ольга себе не представляла.

Пришлось выгнать из квартиры мышь, которая скрашивала мои дни в одиночестве. Мышь забавляла меня. По проводу от валявшейся на полу переноски она ловко взбиралась на невысокий стол, где стоял телевизор, и возникала маленьким темным пятном на фоне новостей о международной обстановке. Она бегала вдоль экрана, пытаясь забраться выше, скребя черный пластик. А потерпев неудачу, исчезала тем же путем.

– Мышь! Я боюсь!
– генетическая память у Ольги сработала в одну секунду при первом же "знакомстве" с моей постоялицей. Ольга испуганно взвизгнула, одним прыжком запрыгнув на диван. И ожидала там стоя, пока нахалка, сидя у стены, раздумывала - смотреть очередные новости или смыться от греха подальше. Надо полагать, мышиная память в процессе эволюции не изменилась и работала не хуже, чем у Ольги, и потому моя мышка благоразумно рассудила, что в ее вечном конфликте с женщиной затруднений с выбором у мужчины не будет - он однозначно сделает его в пользу последней.