Я тебя заколебаю!

– Звиздец, - наконец, выдохнул он, откинувшись назад, на стену. Потёр слезившиеся глаза, пытаясь уложить в голове нарисовавшиеся перспективы. Не вышло.

А ещё зверски захотелось курить. Потому что эти самые «перспективы» были такими же счастливыми, как Новый Год в городском морге. Исключительно с отрицательной стороны.

 - Итак, что мы имеем? – поднявшись из-за стола, Веня подошёл к окну и уставился на прячущийся в предрассветных сумерках двор. Распахнул створку, впуская в комнату холодный, пахнувший коротким летним дождём воздух и опёрся ладонями на подоконник. – А имеем мы… Ни-чер-та. Мда…

На самом деле, тут Араньев чуток погрешил от истины. Всё-таки кое-что у него было. Например, твёрдая уверенность, что всё происходящее не имеет никакого отношения к так называемым «чёрным» риэлторам. Да, часть погибших имели статус детей-сирот или, как ещё говорят – социальных сирот, когда оба родителя лишены родительских прав по суду. А значит, могут претендовать на отдельное жильё от государства. Вот только…

Веня, хмыкнув, качнул головой и уселся на подоконник. В идеале и по закону всё было именно так. Вот только эти самые квартиры такой воспитанник детского дома получает исключительно по достижению восемнадцати лет и ещё лет пять ничего не сможет с нею сделать. Есть ещё, конечно, сберкнижка, на которой, как правило, скапливается приличная сумма. Но тут опять-таки, встаёт всё тот же закономерный вопрос.

Доступ к счёту воспитанник получает лишь по достижению совершеннолетия и при выпуске из детского дома. До этого операции с его счётом подлежат строгому учёту и могут проводиться лишь по ряду, обозначенных законодательством причин. Да и потом.

Провернуть всё это без участия администрации учреждения невозможно. А значит, Веня бы уже об этом знал. Всё-таки, принцип «кто владеет информацией – владеет миром» сам Араньев усвоил очень давно. Пара звонков местным операм дала определённую пищу для размышлений и пусть директор детского дома оказалась дамой с фантазией и явными криминальными наклонностями…

К этим смертям она, увы, не имела никакого отношения.

– Чёрт, - ругнувшись в полголоса, Веня взлохматил волосы на макушке. Хотелось курить, пить и жрать. Причем не обязательно в такой последовательности. Но с табаком у него с недавних пор не сложились отношения, грабить холодильник на предмет съестного было откровенно лень. Оставался только самый лучший допинг в мире.

Кофе. Хреновый, растворимый, сладкий и по-своему омерзительный. Что ещё можно пожелать-то в пять утра?

Хмыкнув, Араньев залил чайник и, после недолгих поисков, нашёл полупустую пачку галетного печенья. Попутно он продолжал крутить сложившуюся ситуацию, в попытке хотя бы понять, куда копать.

Попрошайки? Подростки, сформировавшийся характер, переходный возраст. Таких не прогнёшь под себя просто так, да и не заработаешь много на них. Сердобольный народ охотней подаёт мелкоте лет до семи и беременным с младенцами на руках. Бордель? Ну-у-у…

Цокнув языком, Веня размешал кофе и сделал осторожный глоток. С натяжкой, но возможно. Но опять-таки. Следов насилия Харон тоже не нашла, так что эта версия пока ни туда ни сюда. Разбой? Грабёж? Развод доверчивых граждан?

– Слишком много неизвестных, - откровенно поморщился Араньев и вздохнул, делая ещё один глоток кофе. Сощурился, глянув на наручные часы, и мысленно досчитал до десяти, а потом…

Тихое чертыхание и стон сквозь зубы Веня услышал даже из кухни. Даже при условии настежь открытого окна и шума улицы. И невольно порадовался, что его Ксю крепко спит под действием алкоголя и лёгкого успокоительного, добавленного в кофе.

Тем временем, внезапно проснувшийся больной перебрался из комнаты в коридор. Едва слышно брякнули ключи, послышался щелчок замка. Мужчина коротко, беззвучно хмыкнул, потягивая свой откровенно паршивый кофе.

– Млять! – раздался полный досады голос из коридора.

Оттолкнувшись от подоконника, Веня неторопливо подошёл к дверному проёму и, вопросительно вскинул бровь, глядя на остервенело дёргающего ручку двери парня. Бледный, дрожащий, шатающийся из стороны в сторону Иван Барсаев, так его назвала Ксю, едва стоял на ногах, но отчаянно пытался выбраться из квартиры.

– Ключи от этого замка у меня, - наконец, нарушил царившую вокруг тишину Араньев и похлопал себя по карману джинсов. Связку он подменил ещё вечером, пока Харон возилась с бессознательным пациентом.

Как чувствовал, что это обязательно пригодится. А если бы нет – так всегда можно сказать Ксюше, что случайно прихватил её ключи.

Парень вздрогнул и резко дёрнулся в сторону. Не устояв, приложился спиной об стенку и медленно сполз по ней на пол. Чтобы уже оттуда зло выдохнуть, сверкая на него испуганным взглядом:

– Ты кто такой, мужик? Чё тебе от меня надо?!

Глава 16

Вениамин Араньев

Пацана было откровенно жаль. Если не сказать больше. Внезапно проснувшийся отцовский инстинкт требовал спасти этого загнанного в угол волчонка. Спасти и защитить. И если с тем, куда он влип, Араньев ещё как-то мог помочь…

То как спасти мальчика Ваню от самого себя он не представлял. Пока что.

– Ладно, попробуем ещё раз, - допив третью по счёту кружку кофе, Вениамин потёр переносицу и вновь уставился на парня. Тот горбился, не отрывая взгляда от собственных, сжатых в кулак ладоней.

Только иногда кидал на мужчину злые, недоверчивые взгляды.

– Я ничего не знаю, - раздельно, почти по слогам протянул мальчишка, дёрнув плечом. – Вы не имеете право держать меня здесь.

– Не имею, - покладисто согласился Веня. И сощурился, прикидывая, что может стать триггером для этого зверёныша, что может заставить его выбрать нужную сторону.

– Тогда какого ху…

В комнате что-то глухо звякнуло. Оба полуночника вздрогнули и замерли, прислушиваясь. И Араньев заметил, как на лице мальчишки, оглянувшегося на коридор, промелькнуло дикое, беспомощное выражение. Тут же сменившееся озлобленной сосредоточенностью и отчаянной решимостью.

Надо же, как интересно…

– Ты прав, пацан, - Веня растянул губы в мягкой, снисходительной улыбке. – Я не имею права тебя удерживать. Я даже допрашивать тебя не имею права, но…

– Тогда какого… - мальчишка снова вскинулся, стиснув кулаки так, что побелели костяшки.

– Почему ты пришёл сюда? – Веня резко сменил тему разговора. Скрестив руки на груди, мужчина вопросительно приподнял бровь.

 - Чё? – недоумённо моргнул парнишка. Внезапный вопрос сбил воинственный настрой, заставив его растерянно промямлить. – Да я… Это… Да какая разница?! Пришёл и пришёл. Тебе-то чё, мужик? Чё докопался?!

Араньев вздохнул, постукивая пальцами по корпусу собственного телефона. И хмыкнул, взяв его в руки:

– Хорошо, попробуем по-другому, - включив гаджет, Веня залез в почтовый ящик и вытащил пару снимков, полученных им от знакомого судмедэксперта. И положил телефон перед мальчишкой. – Знаешь его?