Я в любовь нашу верю...

Как бы то ни было, эти полуофициальные бои оставались надеждой для тех, кто хотел попасть в высшие эшелоны борьбы сумо, так как порой среди этой многоликой толпы обретались серьезные люди, во все глаза наблюдающие за исходом каждой схватки — тренеры, спонсоры, и прочие заинтересованные в поисках перспективных суматори личности.

Но вот на арену вышел зазывала йобидаси в вишневом кимоно и, поклонившись зрителям, прочистил горло, приготовившись к неизменной речи. Зрители тут же притихли и чинно замерли на местах — словно это не они всего пару секунд назад вопили что есть мочи. Пока йобидаси произносил цветистые речи, приветствуя зрителей и рассказывая историю возникновения борьбы сумо, за пределами арены кипела активная деятельность. Борцы разминались, готовясь вступить в схватку, и поглядывали на потенциальных соперников маленькими мутными глазками, словно оценивая их силы и потенциал.

Но вот зазывала завершил свое неизменное приветствие и начал протяжно, нараспев, объявлять первых участников. Они по очереди поднялись на арену, и толпа в экстазе взвыла, тут же утихнув под властным взмахом руки. Два титана остановились друг напротив друга, каждый у своей линии, аккуратно подведенной мелом. При этом они не сводили друг с друга глаз, сверля противника яростным взглядом. Это был чисто психологический момент древнего ритуала, направленный на деморализацию противника. Топая так, что каждый зритель ощущал легкую вибрацию, сумоисты разводили руки в стороны и сводили их вновь, упираясь ладонями в колени.

Зрители напряглись. Бой должен был начаться в любое мгновение, и йобидаси, терпеливо наблюдая за суматори, замер в стороне. Сейчас от него ничего не зависело. Но вот первый борец коснулся кулаками земли, показывая тем самым свою готовность вступить в схватку; второй участник последовал его примеру, и сумоисты столкнулись, словно две глыбы льда, стараясь обхватить друг друга руками и повалить наземь. Схватка продлилась не более четырех секунд, когда один из участников, оступившись, упал, едва успев выставить руки вперед. Трибуны взревели, приветствуя победителя. Тот, блестя от пота, приветственно махнул им рукой и спустился с помоста. Ушел следом и поверженный боец.

Возбужденные зрители не сводили глаз с арены, где йобидаси вновь объявлял следующих участников поединка; глаза болельщиков возбужденно блестели на покрасневших от напряжения и сдерживаемых эмоций лицах. И только двое человек, сидевших на западной трибуне, оставались спокойными и равнодушными к происходящему — сероглазый блондин и рыжеволосый женоподобный юноша. Последний, закинув ногу на ногу, искривил тонкие губы в презрительной полуулыбке:

— Может, вы все же объясните, зачем мы здесь, лорд Кунсайт?

Мужчина повернулся к нему, выдавив подобие улыбки:

— Не эстетики ради, Зойсайт. Здесь, среди этих суматори, находится носитель третьего радужного кристалла.

Глаза юноши вспыхнули от мрачного удовлетворения:

— Что ж, пожалуй, только ради этого я еще немного поприсутствую на этом омерзительном зрелище.

— Тебе не по душе сумо, друг мой? — поинтересовался лорд. Его явно забавляла реакция Зойсайта на все происходящее.

— Нет, конечно! — фыркнул младший из генералов. — Мне было бы гораздо приятнее смотреть на подкачанные мужские тела, натертые маслом, чем на этих дряблых толстяков с бледной кожей! — сказав это, юноша демонстративно прикрыл глаза и поморщился.

Кунсайт не смог удержаться от смешка:

— Тебе следовало бы родиться женщиной, Зойсайт.

Ничего не ответив на это замечание, юный лорд со скучающим видом уставился на помост, где выступала уже третья пара борцов. Равнодушным взглядом он скользил по заплывшим жиром телам сумоистов, пытаясь понять, в котором из них сидит один из первородных грехов. Но инстинкты молчали, и тогда Зойсайт решил довериться Кунсайту — вдруг, тот своим поведением даст ответ на этот непростой вопрос.

— Восток представляет Каташи Хара; Запад представляет Джуро Сасагава! — нараспев произнес зазывала, взмахнув веером, и ледяной лорд чуть подался вперед, выражая интерес именно к этой паре соперников.

— Кто из них? — тут же поинтересовался Зойсайт, заерзав на сидении.

— Полагаю, ты сам догадаешься, — последовал туманный ответ, и юноша, сдержав раздраженный вздох, вытянул шею, чтобы получше увидеть происходящее на арене. В самом центре ее стояли двое соперников: крепыш с седеющей косицей на затылке и еще молодой японец, что по объемам не уступал суматори напротив. Назревала схватка между опытом и юностью, и даже женоподобному генералу стало интересно, кто же выйдет из нее победителем.

Но вот седоватый суматори коснулся кулаками пола, молодой — за ним, и вот они, поднявшись в одно мгновение, схлестнулись в поединке, вцепившись друг в друга. Каташи Хара, более опытный борец, могучими руками обхватил корпус соперника, пытаясь вытолкнуть молодого борца за пределы арены. Но не тут-то было. Сасагава, заняв выгодную позицию по отношению к стареющему сумоисту, вцепился в его пояс, едва не приподняв Каташи над землей. Но тот, напрягшись, все же выровнял положение тела и начал наступать. Впрочем, его соперник не давал шанса вытолкнуть себя за пределы арены. Они еще некоторое время кружились в пределах круга, немилосердно молотя друг друга по плечам и бокам; и вот Хара, зарычав от накала эмоций, схватился за ногу Джуро и дернул. Молодой суматори, потеряв равновесие, завалился на бок, увлекая за собой без пяти минут победителя. Но тут йобидаси взмахнул веером, присуждая победу Каташи, и трибуны вновь разразились приветственным ревом и свистом.

— Ничего другого я и не ожидал, — удовлетворенно произнес Кунсайт, поднимаясь с места. Зойсайт последовал его примеру, и они, аккуратно пробираясь между рядами, вышли из зала. Оказавшись в темном коридоре, где даже летом тянуло сыростью, словно из подвала, старший лорд произнес, обращаясь к подопечному: — Надеюсь, ты понял, кто наша следующая цель — сумоист Каташи Хара. Темный Кристалл четко указал на него. Теперь надо действовать быстро. Выйдем через черный ход, что используется только лишь участниками состязаний и служебным персоналом, получим кристалл — и тут же исчезнем, пока не появился кто-нибудь из Сейлор воинов.

Зойсайт поспешно кивнул:

— Пусть будет так. Но позвольте узнать, лорд Кунсайт: какой же грех живет в сердце этого мужчины?

— Что ж, постарайся найти ответ в очередной шараде, — ответил генерал, спускаясь по ступенькам. — В молодости он был молодым и перспективным суматори, со всеми шансами стать птицей высокого полета. Он свято чтил все ритуалы и традиции, связанные с борьбой. Однако стоило ему выйти на арену, как в Каташи словно демон вселялся. Редкий поединок заканчивался благополучно — противники нашего сумоиста попадали в больницу с переломом ребер или сотрясением мозга. Вступая в схватку, он забывал обо всем, кроме желания победить. Суматори словно вымещал свою ярость на соперниках, и тренеры быстро поняли это. Мистера Хара дисквалифицировали, и он вернулся к самому началу. Больно было падать с вершины; злость ослепила его, и он выместил ее на своем спонсоре, когда тот возвращался домой. Мужчина чудом остался жив, а нашего суматори заключили в тюрьму. Совсем недавно он отсидел свой срок, и теперь его удел — вот такие поединки мелкого пошиба. Так что же за грех заключен в сердце Каташи Хара?

Зойсайт, щелкнув пальцами, ответил:

— Гнев.

— О да, — кивнул Кунсайт, неспешно прогуливаясь по внутреннему дворику. В свете полной луны его волосы казались серебряными. — Самый непредсказуемый и страшный из грехов. Освободив этого демона, мы обретем невиданную мощь и грубую силу.

Юноша промолчал, с обожанием глядя на своего наставника. Лорд сделал вид, что не заметил его взгляда, и негромко сказал, сжимая в руке Темный Кристалл:

— Ждать осталось недолго, и на этот раз радужный кристалл будет в наших руках…