Я в любовь нашу верю...

Зойсайт некоторое время буравил взглядом несколько обветшалую дверь, умирая от желания сжечь ее к демонам, но затем, раздраженно вздохнув, развернулся и пошел прочь, накручивая на палец волнистую рыжую прядь, выбившуюся из хвоста. Что ж, поговорил так поговорил!..

— Пей!

Ресницы Венеры затрепетали, и девушка, выныривая из пучины забытья, медленно открыла глаза. Прямо перед собой она увидела полную до краев чашу и неверяще моргнула — не фантом ли это? Не очередное ли видение, ниспосланное больным рассудком?

— Пей! — Кунсайт грубо сунул чашу к потрескавшимся губам Венеры, и влага целебным бальзамом коснулась уст, маня целебной прохладой. Не помня себя, девушка потянулась и жадно приникла к деревянному кубку, глотая драгоценную и такую желанную воду.

Лорд придерживал чашу, наблюдая за тем, как струйки воды стекают по подбородку пьющей воительницы. Осознание, что от его милости зависит жизнь живого существа, наполняло Кунсайта особым удовлетворением, наделяло особой властью и силой.

— Спасибо… — Венера, осушив чашу, слабо поблагодарила лорда и вновь прикрыла глаза, ощущая, как долгожданная влага пробуждает в ней жизненные силы. Девушка чувствовала себя увядшим цветком в самом сердце знойной пустыни, политым доброй рукой. И теперь соки, напитавшие каждый листик, тянули поникший бутон вверх, к солнцу.

Кунсайт, словно зачарованный, уставился на темно-розовые, еще влажные губы Венеры. Отчего-то созерцание это заставило его сердце слабо сжаться, и отвести взгляд стало практически невозможно.

Еще одна слабость!

— Что ты делаешь со мной? — лорд неожиданно для самого себя высказал вопрос, мучивший его уже давно. — Вот уже столько лет мое сердце заковано в глыбу льда, а теперь броня эта покрыта трещинами. Какие чары ты наложила, златовласая ведьма?

Венера слабо усмехнулась, вскинув голову:

— Ты же хвастался своим всемогуществом. Вот и узнай.

Эта фраза вывела Кунсайта из себя и он, грубо схватив девушку за волосы, дернул кулак вниз и, глядя в побледневшее от боли лицо пленницы, прошипел:

— Не смей так разговаривать со мной!

Венера зажмурилась, почувствовав, как болезненный импульс волной пронесся по всему телу, и едва удержалась, чтобы не вскрикнуть. На пару мгновений девушке даже показалось, что лорд едва не оторвал ей голову; но вот он резким движением выпустил ее волосы, и Венера вновь безвольно закачалась на своих путах.

Но вот что-то горячее поднялось в груди воительницы — то, что не поддавалось контролю, то, что было сильнее ее самой. Кровь ударила в лицо Венеры, и девушка, медленно подняв голову, распахнула глаза. Яркое сапфировое сияние, которое Кунсайт накануне видел в очах пленницы, невольно приковало его внимание, гипнотизируя лорда и завлекая в неведомые глубины.

Генерал почувствовал, как он, ослепленный, с головокружительной скоростью летит сквозь синеву глаз Венеры. Он не знал, что ждет его там, в конце… Да что первый лорд вообще знал? Беспокойной пташкой в уголке сознания билась мысль, что все это не спроста. Кунсайт жаждал истины, и Венера дала ему этот источник. Но ведь и правдой можно отравиться — как пищей. Особенно, если долго голодал.

Полет прервался, и генерала окутала призрачная золотистая дымка. Концентрируясь, туман обволакивал мужчину плотным коконом, согревая оледеневшее сердце и пробуждая сокрытые глубоко внутри воспоминания. Бешеным калейдоскопом они пронеслись в голове Кунсайта, отпечатываясь в сознании каленым железом.

Венера делилась с лордом ключевыми моментами из своих снов, открывая перед ним общие воспоминания из далекого прошлого. Все, что некогда сокрыл Металия, создавая верного слугу, раскрылось перед Кунсайтом диковинным цветком.

Их знакомство у фонтана, неспешные прогулки по знаменитому на весь древний мир саду Гесперид, первый поцелуй (лорд мог поклясться, что даже ощутил на губах солоноватый привкус слез принцессы)… Дальше — момент на празднике Литы, когда они кормили друг друга сладкой клубникой, слизывая с пальцев сладкий сок…

Калейдоскоп воспоминаний вихрем подхватил Кунсайта и безжалостно швырнул его в омут самых волнующих и болезненных воспоминаний, из-за которых он и стал таким холодным и жестоким. Прибытие Минории в Арабию, ее танец в отведенных покоях — восхитительный, чарующий, прекрасный… И он, лорд, сходящий с ума от желания обладать только этой женщиной. Острое чувство пронзило Кунсайта до основания, стоило ему вспомнить плавные покачивания бедер, золотистое сияние волос, матовую белизну кожи… А затем — предложение руки и сердца, признание в любви. И жестокий отказ принцессы, ножом пронзивший сердце. Боль, разрывающая душу, ярость, сосущая пустота внутри — малая толика того, что ощутил генерал, осознав, что навсегда потерял ту, ради которой был готов завоевать весь мир… Да что мир — он был готов бросить к ногам Минории всю Вселенную!

А затем — жгучий холод, заковавший сердце в глыбу льда, — сомнительное избавление от душевной боли, страданий и ненависти. И пустота, безэмоциональный вакуум… Полное безразличие ко всему. Даже к самому себе.

Потрясенный, Кунсайт дернулся все телом и очнулся, возвращаясь в реальность. Отпрянув от пленницы, он машинально приложил руку в трепещущему в груди сердцу и часто задышал. На челе лорда проступили мелкие капельки пота, словно у человека, увидевшего во сне до безумия реалистичный кошмар.

Венера молча наблюдала за тем, как написанное на лице генерала потрясение сменяется растерянностью. Кунсайт хотел узнать ответы на свои вопросы — и он получил их сполна. Уж Минория для этого постаралась. Но что теперь? Облегчила ли она свою участь или сделала только хуже?..

— Это все ты… Все из-за тебя!.. — хрипло промолвил генерал, сжимая на груди плотную ткань темно-синего мундира. — Ты погубила меня и мою… любовь.

— Это была не любовь, Кунсайт, — едва шевеля губами, проговорила Венера, — а чистой воды эгоизм…

Не успела девушка договорить, как дубовая дверь выгнулась от сильнейшего удара и распахнулась, ударившись о стену. Если бы она была закрыта, то наверняка слетела бы с петель — тот, кто стоял на пороге, явно не жалел сил. Но проржавевшие петли, не знавшие масла, лишь жалобно заскрипели, раздражая слух.

Кунсайт резко развернулся, глядя на незваного гостя. Венера тоже попыталась поднять голову, но не смогла. Сейчас ей даже собственные волосы казались ужасно тяжелыми, не говоря уже об остальном теле. Девушка даже дышала с трудом. На мгновение в сердце ее зажглась слабая надежда, что это девочки пришли за ней, но, вопреки всем чаяниям, не послышалось бравурной речи Сейлор Мун, с которой лунная воительница начинала каждое сражение. Вместо этого Венера услышала, как ледяной лорд прошипел:

— Ты?!

Комментарий к 42. Ледяное сердце Кунсайта Перевод эпиграфа:

Я люблю тебя

Я не люблю тебя

Я больше не люблю тебя

Я люблю тебя не больше и не меньше, чем ты,

Чем ты меня любила,

Когда ты меня ещё любила.

====== 43. Голубой кристалл: Лень ======

Is the moment where I look you in the eye?

Forgive my promise that you`ll never see me cry…

David Cook_Permanent

Жизнь — это вечная борьба. Борьба с предрассудками, несправедливостью и, конечно же, с самим собой. Причем последнее — весьма нелегкая задача. Нет худшего оппонента, чем мы сами. Змею-искусителю, живущему внутри каждого из нас, противостоять очень непросто — он весьма убедителен, и далеко не все аргументы, выдвинутые против, могут сработать.