Я вам не Сталин… Я хуже! Часть вторая: Генеральный апгрейд
Шрифт:
– И в то же время, именно эти слабости, по моему мнению - дают женщине мощные рычаги воздействия в сфере человеческих взаимоотношений…
Теряя терпение:
– Давайте поконкретнее, товарищ капитан! Или, Вы считаете, что я не понимаю, кто такие женщины? Что они за «натуры» и, какие у них имеются «рычаги»?
Тот, торопливо:
– Предлагаю вместо шпионажа, привлечь их к изменению отношения подопечного к своим обязанностям и повышения лояльности к… То есть…
Он смешался, не находя нужного слова, а я уловив смысл идеи, понимающе переспрашиваю:
– То есть, из простых стукачей-информаторов среди
Славин радостно:
– Верно! А я всё никак не мог найти определение!
Краешком губ одобряюще улыбнувшись:
– Со временем научитесь.
Пару минут подумав, отвечаю:
– Слишком долго и хлопотно. Проще, дешевле и пожалуй эффективнее, получив «сигнал» - арестовать, судить и расстрелять… Но… Но если есть такое желание – займитесь. План действий имеется?
Капитан, перейдя на деловой тон:
– Сперва, разумеется отбор. Предлагаю вербовать сотрудниц среди симпатичных студенток - обещая им всевозможные блага и привилегии взамен на выполнение гражданского долга…
У меня свои мысли:
«Надо обратиться к товарищам из японской секции Коминтерна и пусть вышлют группу центровых шл… Гейш для обучения наших «студенток» Камасутре».
Поговорили ещё с полчаса. Затем я даю знать, что пора закругляться:
– Если больше сказать нечего, то до завтра. Так Вы, говорите – танкист?
– Танкист, товарищ Сталин.
– Всё забываю спросить… Часом не в 20-й тяжёлой танковой бригаде Бордзилова воевали, товарищ капитан?
– Нет. Начинал Финскую компанию в 1-ой лёгкотанковой бригаде Иванова, входящей в 10-й танковый корпус комбрига Вершинина.
– Жаль, конечно, но ничего страшного. Завтра состоится совещание руководства Главного танкового управления с…
Кратко введя в курс событий последних дней – начиная с субботы, даю вводную:
– Танковые войска - это элита Вооружённых сил СССР. Присутствующие на завтрашним совещании командиры Танковой бригады «нового строя» - это элита элит! То есть это те - кто будет стоять во главе РККА через несколько лет. Поняли расклад, товарищ капитан?
– Понял, товарищ Сталин.
Наконец, даю задание:
– В интересах безопасности государства, Вы должны завязать в этой среде как можно больше полезных в будущем связей. Определить ключевые фигуры среди этой военной «элиты элит» - возможных лидеров то есть и, по возможности – приставить к ним ваших «страдающих» подопечных. Вопросы есть?
Не дожидаясь ответа, поднимаюсь и начинаю собираться домой. В капитане я несколько разочаровался, ибо тот сцыт мне рассказать, про свои «амуры» с этой оторвой…
Соответственно, появились всякие нехорошие мысли:
«Пожалуй, зря я ним связался. Мда… Даже имея за плечами восемьдесят с лишним прожитых лет собственной жизни и уже уж месяц – чужой и всё равно не разбираться в людях. Ибо, человек – это такая скотина, что…».
Как вдруг тот, впрочем - не совсем решительно, как прежде:
– Вопросов нет, товарищ Сталин, но…
– Что «но»?
Тот, решившись:
– Но я должен поставить Вас в известность.
– Ну раз должны – ставьте «в известность». С вашей биографией что-то не так? Происхождение недостаточно классовое? Подчистим! По молодости что-то натворили? Замажем!
– Нет. С
моей биографией всё в порядке. Дело в том, что я… Я встречаюсь со Светланой. С вашей дочерью, товарищ Сталин.Он тут же набрал в своём рейтинге у меня – не менее тысячи очков.
Не подав вида, надевая шинель и нахлобучивая шапку, ворчу по-стаковски:
– Я с ней тоже встречаюсь – утром и вечером и, что? Мне тоже прикажите ставить Вас «в известность»?
– Я в смысле…
– И я в смысле, что ваши личные встречи меня не касаются.
Ну не в темнице же, или в высоком тереме - как королеву Несмеяну … В отсутствии башни на даче в Кунцево – не взаперти же на чердаке, эту чертовку держать, верно?
И если у неё с ним что-то и «случится», то…
То когда-нибудь всё равно случится!
Так пусть лучше с героем-танкистом, чем с каким-нибудь пидорком из московской богемы, с дряблым от кокаина и свального блуда писюком.
И тем не менее, остаётся только головой вертеть:
«Что за комиссия, Создатель…?!»
Идя бок о бок по кремлёвским коридорам, Славин:
– Прочёл я ту книгу, что Вы мне рекомендовали.
Оживившись, переспрашиваю:
– «Homo Ludens, или Человек играющий» голландского философа Йохана Хейзинга?
– Да, товарищ Сталин.
– Ну и как она Вам?
Задумчиво:
– Она наводит на очень серьёзные размышления… Очень серьёзные. Способные, произвести переворот во всём моём мировоззрении. Считаю, что она даёт понять - каким может быть будущее. И как можно им управлять.
Невольно его передразнивая:
– Для «очень серьёзных размышлений - очень серьёзных», рекомендую прочесть ещё не так давно вышедший сборник работ итальянского коммуниста Антонио Грамши.
– Про что он, если не секрет?
– Он про разное. Но попадается и очень дельные мысли про взаимоотношения народа, элиты и «прокладки» между ними… Интеллигенции, сиречь. В частности…
Напрягая извилины, цитирую по памяти:
– «…Власть укрепляется не столько насилием, сколько доверием элиты и народа, взаимным согласием. Но доверие и согласие — это высоты, которые приходится брать постоянно, из года в год. Не все коммунистические вожди понимают это и поэтому особо и не дорожат доверием граждан – считая, что изначально достигнутое согласие народа с властью, это навечно. И они ошибаются! Выразителем этого доверия, согласия является элитарная интеллигенция, «культурное ядро», объединяющее общество. И если власть отказывается от постоянного доказательства своей идейной правоты, то достаточно начать регулярно сеять идейные сомнения в умах элиты, добиваться изменения ее сознания, как появится трещина между властью и обществом, исчезнут доверие и согласие».
Парадоксально звучит, конечно, но именно работы коммуниста Антонио Грамши и ещё труды русского философа-эмигранта Ивана Ильина - были взяты руководителями так называемого «Гарвардского проекта» в основу идеологической борьбы с СССР79.
***
Весь пропахший вонью взорвавшегося тротила и сгоревших нефтепродуктов, ещё засветло заявился домой, где меня встретила Валентина Васильевна в повседневно-выходной форме одежды рядового и младшего комсостава РККА – вертящаяся перед зеркалом и, с вопросом: