Я выбираю свободу!

– Ну да, нашёлся знаток женских душ, - отмахнулся я.
– Разберёмся как-нибудь.

– Ну-ну.

Думать о Тилль лишний раз мне не хотелось. Жаловаться на что-то и сердиться было глупо, да и... совсем не этими эмоциями окрашивались мысли о темноволосой эльфийке.

Во-первых, указанный возраст совсем не вязался с её поведением, речью и поступками. И это вызывало закономерное любопытство и желание разобраться, что же там не так в её прошлом и как же получилось, что среди нас оказалась первая дочь первого Владыки. Очень точное определение ей подобрал Тай - "древняя девчонка". По ощущениям она была значительно моложе меня, и я готов был поставить на кон собственную голову, что здесь был какой-то подвох. Она не лгала, но... не была она похожа на настолько древнее существо. Её слова, общий вид, манера поведения, - всё это, если подумать, заставляло предположить, что женщина пытается забыться или что-то забыть, причём пытается сделать это именно так, как делала бы достаточно молодая особа. Или как делал я сам -- тоже, в общем-то, далеко не маг древности. Хотела Тилль выбросить из памяти войну или что-то, что потеряла на этой войне -- не знаю, но... Прожив семьдесят тысяч лет, она вряд ли сохранила бы способность настолько остро и искренне о чём-то переживать. А если бы сохранила -- давно ушла бы за Грань либо от избытка чувств, либо -- устав чувствовать. Эльфы не стареют, да, но редкий разум способен выдержать по-настоящему долгую жизнь.

Во-вторых, собственная чисто физиологическая реакция на эту женщину раздражала. В ней не было ничего неожиданного, и даже накал собственных страстей я вполне мог объяснить: ночь действительно была великолепной, и вполне естественным казалось, что тело желает повторения. В конце концов, постоянной любовницы у меня давно не было, случайные связи возникали не так чтобы слишком часто, а физиологию никто не отменял. С телом вообще всегда всё просто и понятно, а проблемы создаёт и находит себе исключительно разум. Сейчас я слишком хотел эту женщину, чтобы можно было спокойно абстрагироваться от ощущений, забыть о них и не реагировать. Хуже того, физиология влекла за собой эмоции, и желания плоти будили желания разума. Хотелось вновь увидеть, услышать, потому что это значило -- коснуться.

И в-третьих, не давала покоя мысль о богах и возможных последствиях ночного приключения. Как они отреагируют на подобное, предсказать было невозможно, и -- это тоже не добавляло хорошего настроения.

А ещё... Тилль была яркой. Не столько внешне -- я видел и более привлекательных женщин, и даже не столько по характеру -- попадались характеры значительно более интересные, сколько... было в женщине что-то, привлекающее и заставляющее тянуться к ней, как усталый замёрзший путник протягивает руки к разгоревшемуся огню. Даже если этого не чувствовать, достаточно было посмотреть на тех, кто был вокруг. Обычная в общем-то девочка привлекала к себе решительно всех -- детей, взрослых, друзей и совершенно посторонних, незнакомых существ. Внутренняя энергия, редкая жизненная сила, - я не знал, как это назвать. Но тоже ощущал желание оказаться рядом просто для того, чтобы согреться её присутствием и увидеть сияющую улыбку. И это стремление уже почти злило: слишком неуместным оно было и слишком иррациональным.

Но в любом случае план действий на день показался наиболее удачным, и чем дольше я об этом думал и чем ближе подходил к скалам, тем яснее это понимал. В последнее время перед отбытием сюда возможность побыть в одиночестве была для меня непозволительной роскошью, как и в принципе возможность отдохнуть: время пожирали какие-то круглосуточные переговоры и обсуждения, неизбежные для высокопоставленного офицера. Так что предоставившийся случай я решил использовать по полной.

Чувствуя природу, умея охотиться и ловить рыбу, несложно обеспечить себя пропитанием. А ещё, и это в моей ситуации было важнее, подобный процесс помогал отвлечься от ненужных мыслей, или по крайней мере разложить их по полочкам и успокоиться. И выйти из того морально-идеологического тупика, в котором я оказался.

Муэрис - старший целитель.

Эльфы полагают лунный камень символом самопожертвования, верности и терпеливого мужества.