Я за тебя умру

Графиня стремительно поднялась со своего места, метнув в мою сторону гневный взгляд.

— Послушай, дорогой племянник, как бы тебе впоследствии не пришлось сожалеть о своём выборе, да и всем нам. —И надменно подняв голову, поспешно вышла из комнаты в сопровождении лекаря.

Смит присел на край моей кровати, взял мои руки в свои и поочерёдно запечатлел на них поцелуй.

«Как ты, любовь моя?» — спросил он, и взгляд его был исполнен заботы и нежности.
– Мне стало известно, что ты нездорова, и я сразу поспешил навестить тебя.

Моя душа преисполнилась невыразимой нежностью от его слов и улыбки, и по щекам предательски покатились слёзы.

– Всё будет хорошо! Ты веришь мне?
– Он стёр мои слёзы и поцеловал меня в кончик носа.

– Я должен тебе сказать кое-что. Сегодня почтовый голубь принёс почту. В ней приказ Его величества незамедлительно явиться во дворец.
– Он замолчал.

– Кому?
– В душе поднималась тревога.

– Графу, виконту и тебе. До выяснения обстоятельств брата и Эвана заключат под стражу. И...
– Он замялся и взял мои руки в свои.
– На твоего отца было совершено покушение, и он при смерти. И в этом обвиняют графа и виконта.

– Но это абсурд, я могу подтвердить, что вы были со мной всё это время.

– Ещё их обвиняют в похищении тебя. И мы пришли к выводу, что это происки маркиза, он видимо следил за нами.

– Но являться туда, это верная смерть! Что же ему от меня надо?
– от переживаний мне стало ещё хуже.

В дверь постучали, и в неё вошла Молли с подносом.

— Смит, вы не могли бы оставить меня на некоторое время? Молли полечит меня, а затем позовет вас.

Я выдавила из себя улыбку, хотя с каждой секундой мне становилось всё хуже и хуже. Барон поцеловал мою руку и вышел из комнаты.

– Молли, дай мне отвар и оботри меня всю с ног до головы тряпицей, хорошо смоченной в уксусе.
– Выпив отвар, Молли начала меня обтирать, но я уже этого не чувствовала, я провалилась в бессознательное состояние.

Ночью я проснулась вся в испарине, снедаемая жаждой.

— Молли, — позвала я служанку, но голос мой был столь слаб, что она не услышала меня, хоть и спала рядом в кресле.

Пошатываясь, я поднялась и направилась к столу, где стоял кувшин с отваром. Осушив целую кружку, подошла к спящей девушке и потрепала её за плечо. Служанка стремительно поднялась, спросонья ещё не вполне осознавая происходящее, и устремила на меня растерянный взгляд.

– Молли, поменяй мне бельё, будь добра.-из последних сил присела на край кровати. Как только всё было сделано, я опять провалилась в сон.

Утро — это было, несомненно, утро, лучи солнца пробудили меня ото сна. Я потянулась и поняла, что чувствую себя отлично. Смутно вспомнился разговор с бароном.

– О нет! Только бы они ещё были в замке.

— Молли! — крикнула я. — Мне надо ополоснуться и одеться. Быстро!

Пока служанка укладывала мне волосы, я узнала от неё, что господа сегодня после обеда собираются отбыть по каким-то делам, а сейчас они спустились к завтраку.

Отлично! Значит, они пока все дома, это очень хорошо, мы должны что-то придумать, просто обязаны.

— Молли, умоляю тебя, перестань возится, заплети мне просто косу и всё— произнесла я, пытаясь сдержать раздражение, — как же меня утомляют эти формальности в одежде и причёске! Это всё совсем не моё.

Сопровождаемая служанкой, я спустилась в трапезную. За столом принимали пищу братья, виконт, , графиня, рядом с графиней сидела маленькая девочка лет пяти. Заметив моё появление, мужчины вскочили со своих мест, и ко мне направился барон.

— Тори, дорогая моя, зачем вы поднялись? «Вы ещё очень бледны», —озабоченно прошептал барон, целуя мою руку.

Проведя меня к столу, он отодвинул стул, и я присела.

Во время утренней трапезы беседа не задалась. Мы обменивались дежурными фразами о моём самочувствии и о погоде. Первой из-за стола поднялась графиня, за ней последовала юная особа. Графиня, окинув меня высокомерным взглядом, с достоинством удалилась. Как только Маргарита ушла, все с облегчением вздохнули.

Я задала вопрос, который меня волновал всё время, пока мы завтракали.

– Что вы решили господа?

Смит подошёл ко мне и протянул руку, чтобы помочь выйти из-за стола.

— Предлагаю выйти в сад и поговорить в беседке, — сказал барон, и мы вчетвером вышли на улицу.

Устроившись в беседке, я вопросительно взглянула на мужчин.

Первым заговорил граф:

— Баронесса, прежде всего я хотел бы поздравить вас с помолвкой. Хотя это и стало для меня полной неожиданностью, я хочу пожелать своему брату только счастья и искренне рад за его удачный выбор.-Джон поклонился.

Благодарю вас, граф!

– Я хотел бы присоединиться к графу, хотя мои чувства довольно противоречивы. Тем не менее, я искренне рад за вас, баронесса, и за вас, барон.-Эван тоже поклонился.

– Благодарю вас, виконт!

Я взглянула на Смита, и его счастливая улыбка согревало моё сердце.

— Теперь, баронесса, позвольте мне перейти к сути дела.-сказал граф.

— Баронесса Виктория, вам необходимо сегодня же обвенчаться со Смитом. После этого мы с виконтом отправимся во дворец.

– Что? Нет, нет, нет! Вы не поедете, это слишком опасно. Маркизу нужна я, а вы не можете так рисковать своей жизнью! Необходимо отыскать иные пути решения проблемы. Они обязательно найдутся, если тщательно всё обдумать и не принимать поспешных действий.

— Мы всё обсудили, дорогая Тори, и пришли к такому решению, — сказал виконт.

— Это не решение! Мне нужно подумать, — ответила я, вышла из беседки и отправилась по дорожке вглубь сада. Смит догнал меня, приобнял за талию и продолжил путь рядом со мной. Мой взгляд растерянно блуждал по саду, где в изобилии цвели разнообразные растения.

— Что это? — я остановилась в недоумении, указывая Смиту на пышно цветущие кусты картофеля.

– О, Виктория! Эти цветы — подарок нашего отца нашей матери. Мы единственные, кто обладает ими, и наша семья поставляет их во дворец. Они очень дорогие и редкие.

– Это невероятно интересно! Где же ваш отец нашёл такой редкий цветок?

– Клубни этих цветов привезли мореплаватели. Они не знали, что это такое, и продали их моему отцу практически за бесценок.
– я уже в нетерпение притоптывала ногой.