Я за тебя умру

Окинула взглядом неряшливо одетую толпу.

— Да, работы предстоит много. И так, начнём с женщин, сначала говорите своё имя и свои обязанности. Женщины замялись. Я вздохнула. Указала на первую.

— Говори, я слушаю.

— Луиза я, госпожа. Да что говорить, госпожа, кто чем мы тут занимаемся. — Растерянно сказала женщина.

— Понятно, мужчины тоже кто чем занимаются?

Вперёд выступил Сэм, который вечером нас впускал в дом.

— Вы, конечно, извините нас, госпожа, но никаких распоряжений от нашего хозяина нам не поступало. Что мы должны подчиняться вам, — и он высокомерно задрал нос.

– Хорошо, можете идти, - ласково сказала я. И слуги, переговариваясь, развернулись к выходу. Потом уже строго добавила: - Только когда вы получите разрешение от своего хозяина, тут никто больше проживать не будет.

– Карл, - я обратилась к вчерашнему проводнику.
– Скажи-ка, а в вашем селении много найдётся народу, который согласится проживать и работать в поместье?

– Так любой согласится!
– И он замялся.
– Я вот тоже работу ищу, хотел к господину Марку проситься, недавно у меня отец помер, гончаром он был, как гончарня сгорела, он и помер, один я теперь остался, ни двора, ни кола.

– А ты тоже гончар?
– Карл кивнул головой.

– Хоть одна отличная новость с утра. Я переговорю с дядюшкой, но я думаю, этот вопрос уже решён, ты будешь принят на работу, и работой я тебя точно обеспечу.
– Я довольно потёрла руки.

Слуги стояли на месте и внимательно прислушивались к нашему разговору.

Луиза выступила вперёд и с уважением спросила: «Какие будут распоряжения, госпожа?» Остальные тоже подтянулись.

И работа закипела.

Когда мужчины спустились к завтраку, дом сиял чистотой. С пола была убрана вся солома, и под ней оказались тёмные зелёные камни, отлично отшлифованные и идеально подогнанные друг к другу. Ни одной пылинки, вся мебель вычищена, гобелены на стенах выбиты. Стол и стулья в трапезной натёрты до блеска. Слуги были переодеты в чистую одежду. В общем, вид помещений и людей стал очень и очень пристойный.

К столу был подан картофель, отваренный и щедро сдобренный сливочным маслом, а также жареный бекон с яичницей. Я лично приготовила блины, добавив в них мёд, взбитый со сливочным маслом, а в качестве напитка был предложен ягодный взвар с лимоном.

Приступив к трапезе, все с осторожностью пробовали картофель, и только мы со Смитом сразу же приступили к еде с большим аппетитом.

Наш дядюшка, восседавший во главе стола, порой жмурился от удовольствия. Специально для него были приготовлены пюре и омлет с мелко нарезанным беконом. Я постаралась сделать пищу мягкой и нежной, чтобы как можно меньше травмировать воспалённые дёсны.

Завтрак подходил к концу, и господин Марк с блаженным выражением лица откинулся на резную спинку стула.

– Милая Виктория, поведай мне, старику, что за прекрасную кашу я сейчас ел? Раньше я ничего подобного не пробовал.

– Господин Марк, - начала я, но он меня прервал.

– Ангел мой, называй меня, пожалуйста, дядюшка, мне будет очень приятно. Я мило улыбнулась и продолжила.

– Дядюшка, это совсем не каша, это корнеплод, и называется он картофель.

– Удивительно вкусный картофель, - дядюшка задумчиво покачал головой.

– Я хотела испросить у вас соизволение вскопать землю и посадить этот овощ. Он как раз успеет созреть до осени, и мы соберём урожай в несколько раз больше, чем посадим, и всю зиму будем обеспечены этим корнеплодом.

– Дитя моё, после того как ты тут всё преобразила, приготовила такой сказочный завтрак, ты вольна поступать так, как тебе заблагорассудится, и я с превеликим удовольствием вручаю тебе все ключи от этого дома. И я молю тебя, чтобы ты ощущала себя здесь полноправной хозяйкой.

Я окинула взором всех, кто сидел за столом, у всех были доброжелательные улыбки на лицах, Смит так вообще сиял, как начищенный пятак.

Стоявший недалеко от своего хозяина Сэм низко опустил голову и периодически косился в мою сторону, когда в очередной раз его взгляд остановился на мне, я многозначительно пошевелила бровями, на что он покраснел до самых ушей.

После завтрака, воодушевившись разрешением дядюшки делать всё на своё усмотрение, я принялась за дело.

Хозяйка

Перво-наперво я пошла на кухню. И обомлела: Берта сидела за до блеска отдраенным столом и, чавкая, наворачивала большой кусок окорока.

— Ты что тут делаешь? — грозно уставилась я на неё.

— Ем, — ответила она, спокойно продолжая своё занятие.

— Я же тебя выставила, ты тут больше не работаешь.

— А мне больше некуда идти, вы же не выставите сиротинку на улицу, — чавкая, издевательским голосом сказала она.

Берта

– Да что ж за наглая бабища! Я подлетела к ней и схватила её за грудки.
– Если ты сейчас же не уберешься из этого дома, то пеняй на себя.

– А что вы мне сделаете, убьёте, что ли? И она заржала мне в лицо.
– Не боитесь утром проснуться с перерезанным горлом?

После её слов у меня потемнело в глазах, и ярость хлынула лавиной. Схватив её за волосы, с силой долбанула лицом об стол, она обмякла и завалилась на пол.

В этот момент на кухню вошла Луиза.

— Как вы, её госпожа, — и она повторила движение за мной. — Я бы так не смогла. Восхищённо сказала она.

— Луиза, неси верёвки, будем её опять вязать, — вздохнула я.

– Что же нам делать с этой гадиной, пиявка ещё и угрожает?
– задумчиво спросила я у Луизы.

– Она уже месяц нам всем угрожает, госпожа, управы на неё нет никакой, наш конник возит её раз в неделю за молоком и маслом к фермерам, так на обратном пути она каждый раз в кустики ходит на час, и при ней завсегда свёрток какой-то, а приходит, значится, она уже без него. Мы думаем, ходит она к кому-то, может, беглые кто, боязно нам. Теперь, конечно, у нас господа мужчины появились и оружия много имеется, теперь-то нам поспокойнее будет.
– Луиза перекрестилась и проверила верёвки на прочность.
– Ух, зараза, и пнула повариху ногой в бок.

– Луиза, а ты не знаешь, где сейчас господа мужчины?

– Как не знать, в конюшни пошли с хозяином, у хозяина любимая лошадь намедни ожеребилась, пошли на жеребёнка глянуть.

Покинув дом через заднюю дверь в кухне, которую указала мне Луиза, я попала на хозяйственный двор. У дядюшки было обширное хозяйство: куры, гуси и свиньи. «Весьма недурно», — подумалось мне.

Из свинарника вышел мужчина с густой бородой и всклокоченными волосами, которые ниспадали ему на глаза, почти полностью скрывая лицо. Окинув меня ехидным взглядом, он как-то наигранно поклонился. Наглое поведение, подумалось мне. Кивнув, хотя могла этого не делать, проследовала дальше, увидев Смита с мужчинами, стоящих возле загона с лошадьми.