Яд из бездны

Лёха сморщился и, выдержав паузу, посмотрел на бутылку.

– Мы так до конца и не поняли с чем имеем дело, - задумчиво произнёс Бинт.
– Для тщательного изучения проблемы требуется время, но у нас его не было. Ситуация быстро вышла из-под контроля, и перед каждым сотрудником возникла дилемма — бежать и спасаться, или стать бездушной кровожадной тварью.

Врач вымученно улыбнулся и откинулся на спинку дивана.

– Я выбрал первый вариант как наиболее прагматичный...

Некрасов улыбнулся в ответ и покосился на дробовик, который лежал у Бинта на коленях.

– Я знаю где источник заразы, потому что собственноручно выпустил её на свободу, - проговорил он.

– Ну чума!
– расхохотался Бинт.
– Да кто ты такой? Рабом приходишь в нашу колонию, избитый как собака, оборванный, грязный как жмур. Почему я должен тебе верить?

– Можешь не верить. От этого ничего не изменится, но я там был и знаю, что в проклятом бункере осталась секретная документация, а возможно и приготовленная нацистами вакцина.

– Нацистами!? А может инопланетянами? Не пудри мне мозги, я в такие сказки не верю.

– Да послушай!
– Некрасов вскочил на ноги и схватил врача за грудки.
– Своими глазами я видел, как заразился первый человек. Мне никогда этого не забыть, потому что этим человеком был мой подчинённый, молодой парень, которому жить да жить. Он обратился в мерзкое отродью за считанные часы и рычал от ярости, пытаясь укусить медика за руку.

Некрасов медленно разжал пальцы и тяжело вздохнул.

– Всё началось на Геспенте и там же должно закончиться. Так по крайней мере сказала Мейер.

– Ладно. От меня-то ты чего хочешь?
– криво улыбаясь, поинтересовался Бинт.
– Даже если б и хотел, я не смог бы препроводить тебя на этот Геспент. Чего конкретно ты от меня ждёшь?

– Помоги мне отсюда смыться, - бросил Некрасов.
– А лучше дёргай вместе со мной. Тот раненный парень, рассказал что в промзоне они напали на людей, которые по описанию очень похожи на сотрудников Мейер. Они прибыли из какого-то секретного убежища, в котором созданы нормальные для жизни условия. Мейер предлагала мне сотрудничество и покровительство, и я не думаю, что там не найдётся ещё одного тёплого местечка для такого спеца как ты.

Бинт задумчиво потёр кончик носа и отвёл глаза в сторону.

– Мне надо подумать, - выдержав паузу, ответил он.
– Перспектива заманчивая, но до промзоны десять километров, и потом я ещё не решил, можно ли тебе доверять.

Они посмотрели друг другу в глаза, потом врач отвёл взгляд в сторону и неопределённо взмахнул рукой.

– Вали отсюда, пока не явились доберманы Половца, - процедил он.
– Я устал и хочу спать.

2

Кирпичи, ржавое железо, гнилые доски. Строительный мусор Некрасову уже снился, но отказаться от почётной обязанности разгрести очередную кучу он не смел. В плену у бандитов он находился уже неделю и за это время выработал неплохую стратегию поведения, которая позволяла ему избегать побоев. Угодничество и покорность сделали своё дело, и даже Гнутый перестал придираться к нему по пустякам. Впрочем, иногда здоровяк всё же срывал на нём злость, но дело ограничивалось затрещиной или несколькими пинками.

– Будешь хорошо работать, и никто бить не станет, - разомлев от солнца, сказал Гнутый.
– Протянешь месяц, другой. Всё-таки жизнь.

Некрасов скривился от презрения и, поддев палкой пару кирпичей, вывернул их из глины.

«Встретились бы мы с тобой месяц назад, и я показал бы тебе настоящую жизнь, - подумал он.

– Пустил бы пулю промеж глаз и дело с концом».

Через пару часов всем рабам разрешили отдохнуть. Некрасов устроился на гребне многометрового отвала, подальше от псов в человеческом обличье, от несчастных рабочих-оборванцев, от нестерпимой вони, которая расползалась от гниющих трупов зомби. Но к нему подсел Гарпун, сразу же нарушив благостную гармонию одиночества.

– Странная пара, - заметил старик, кивком указав направление.
– Таскаются друг за другом, словно скованные цепью.

Парочка упырей медленно брела вдоль оврага. Злые, вымазанные грязью и отработанным машинным маслом, они постоянно норовили разойтись в разные стороны, но им мешали наручники.

– Полицейский и вор, - пожал плечами Некрасов.
– Теперь они навсегда друг к другу привязаны.

– Что верно, то верно! Как мы с тобой. Да!?

Гарпун дружески двинул Некрасова плечом.

– Я ведь заметил как ты с врачом базланишь. Прям заговорщики. Небось задумали побег? А?

– Не твоё дело?
– огрызнулся Некрасов.
– Держи свои подозрения при себе.

– Нет брат! У нас с тобой договор. Спасаться, так вместе, - оскалился старик.
– А как вырвемся, так и разбежимся. Так что не пытайся хитрить, а то ведь я могу и намекнуть Гнутому про ваши планы с доктором.

Некрасов беззлобно усмехнулся и покосился на Гарпуна. Дед, конечно, переигрывал, и в его попытках нагнать страха, явно читалось его собственное беспокойство остаться не у дел.

– Ладно!
– наконец пожал плечами Некрасов.
– Но медик ещё не готов, а без его помощи нам не справиться.

– Ты не пожалеешь, что берёшь с собой, - обрадовался Гарпун.
– В моих руках ещё ого-го сколько силы, и если какая напасть я всегда смогу прикрыть твою спину.

– Не сомневаюсь! Только уговор — во всём будешь слушать меня. Понял?

– О чём разговор. Разве я не понимаю, что ситуация изменилась и я теперь простая пешка.

Старик вскочил на ноги и, смахнув со штанов песок, прытко спустился с кучи мусора. Внизу он оглянулся и дружелюбно подмигнул.

– Ублюдок!
– процедил Некрасов.
– Спину он прикроет. Как бы мне потом не пожалеть, что связался с этим сухарём.

3

Гарпун сидел на матрасе и весело насвистывал какую-то полузабытую мелодию. Это был странный микс из знакомых Некрасову песен, но именно это и вызывало в его душе уныние и тоску.

«В морду ему что ли въехать, - подумал он.
– И без того на душе кошки скребут, а он память будоражит, паскудник».

Он перевернулся на бок, полежал немного, потом медленно сел и прислонился к стене.

– Знаешь почему они держат пленных по двое?
– поинтересовался старик.
– Чтобы мятеж не устроили. Нашего брата здесь человек пятьдесят, а бойцов у Половца не больше тридцати. Угнетённый человек как загнанный зверь — может и на отчаянный поступок решиться. А там уж чья возьмёт не известно.

«До чего же мы все дошли, - не обращая внимания на старика, подумал Некрасов.
– Пять лет упадка превратили нас в дикарей. Ещё через пять мы станем животными, которые только внешностью будут походить на людей».