Яду, светлейший?

– Я… Я только его слышала. – Чтобы занять руки, спрятать лицо, решилась отхлебнуть из чашки. – Притаилась за могилой. Он меня не видел.

– Это хорошо, что не видел.

А вот Юргас не спешил пить, любовно поглаживал свою чашку. И опять смотрел в упор, проверяя.

– Так что мне нужно сделать?

Страх вытеснило недовольство. Хватит уже тянуть кота за хвост! Собрался убивать – убивай, не играй, как с мышью.

– Экая ты прыткая! – рассмеялся Юргас. – Всему свое время. Сейчас подойдет один человек, обсудим.

Подняла брови:

– Человек? С каких это пор вы беретесь за мелкие дела, когда есть наемники.

– Я не берусь, поручаю тебе. – Он наконец-то сделал глоток. – Вдобавок никого убивать не нужно. Полагаю, тебе даже понравится, – заинтриговал Юргас.

Зато теперь понятно, отчего он потащил меня пить чай в город. Но не совсем понятно, почему не захотел обсудить дела в трактире, как привык. Или дело в клиенте, вдруг он необычный?

– Но хотя бы намекнуть на суть работы вы можете?

– Говорю же, дождись, он сам расскажет.

Ждать пришлось долго, целых три чашки. Когда я уже отчаялась повстречаться с неведомым некто и задумалась о сытном обеде, звякнул колокольчик, пустив в кофейню неприметного мужчину. О таких говорят: без особых примет, в толпе не заметишь. Может, поэтому он и не прятал лица в складках капюшона, смело подошел к стойке, крикнул хозяйку. Минута, и Рута уже варила ароматный кофе с корицей. Дорогой, между прочим, как любые напитки с заграничными специями.

– Добрый день! – вежливо поздоровался мужчина, сняв широкополую шляпу.

Полинявшая, выгоревшая на солнце, она явно перешла к нему в наследство от отца. А вот остальная одежда была относительно новой, но недорогой. За исключением пояса с медной пряжкой. С виду он простенький, только вот сделан из кожи молочного ягненка.

– Добрый, – эхом отозвался Юргас и приветствовал мужчину кивком головы.

Окажись перед ним сам король, темный маг тоже бы со стула не поднялся.

Гость уселся напротив меня, так что смогла хорошо его рассмотреть. Средних лет, загорелый, с легкой сеточкой морщин возле глаз… Только вот что-то в его облике упорно смущало, словно меня водили за нос.

Заглушив на время ведьмино чутье, решила выслушать, что ему нужно. Оказалось, сонное зелье, да не простое, а самое опасное – зелье летаргии. Выпивший его человек все равно, что труп, только дышит.

– Сможете? Разумеется, я хорошо заплачу.

Мужчина похлопал себя по карману, в котором хранил кошелек.

– Ну? – Юргас всем корпусом развернулся ко мне. – Сделаешь? Это и есть вторая часть твоей платы. Даже милостиво деньгами поделюсь, целой четвертью.

Следовало бы отказаться, но я не в том положении. Зато ничего не мешало мне аккуратно, на той же аттестации вскользь сболтнуть Линасу о странном посетителе Руты.

И, заметьте, ни полслова о Юргасе.

* * *

Идти к Линасу не хотелось. Особенно в свете нового умения Юргаса читать мои мысли и оказываться в нужном месте в самое неподходящее время. Поэтому до службы магического контроля добиралась кругами, через десяток лавок, трактир и пару знакомых, которых резко возжелала навестить в один день. В итоге у заветного порога очутилась в конце рабочего дня, со слабой надеждой, что светлейший покончил с делами и отправился отдыхать. Если бы! Одного кислого вида Йозаса в приемной хватило, чтобы понять, понятие «отдых» пришлому энтузиасту не знакомо.

– Доложи уж… – обреченно указала подбородком на дверь. – К сожалению, я записана, а то ноги бы моей здесь не было!

Тяжко вздохнув, в который раз пожалела о собственной легкомысленности. Не переломилась бы из своих Малых ямок лишний раз в город прогуляться, вызнать, что да как. Но я понадеялась на «авось», в итоге очутилась между молотом и наковальней.

Варить зелье для клиента Юргаса не хотелось от слова «совсем». Сразу по трем причинам. Во-первых, оно сложное, ошибиться в дозировке легко, особенно без гримуара. Во-вторых, оно крепко связывало меня с Юргасом, чего я точно не желала. Спрашивается, зачем бежать из дома, учиться в другой волости, перебираться в деревню, если в итоге все равно окажешься под крылом темного мага. И, наконец, зелье неминуемо приведет меня на скамью подсудимых так же надежно, как сбор гроб-травы, даже больше дадут.

– Записана? – Йозас недоверчиво глянул на меня и предупредил: – Учти, чернил у меня в достатке, второй раз не выйду. Что ты учудила-то, воспользовавшись моей добротой?

– Неважно, зато сейчас вот расплачиваюсь – аттестацией.

Перед глазами встало странное кресло с «подсолнухом». Ночью Линас только размялся, сейчас испробую его изобретение в полную силу. Свяжут меня по рукам и ногам, начнут капать на кожу кислоту из пробирок. Инквизиция на то и инквизиция, что все у них через боль, физическую или душевную.

Все еще не веря, Йозас сверился с журналом.

– Надо же, действительно есть! – изумился он и встал. – Сейчас личное дело твое поищу.

– Не нужно! – остановила его взмахом руки. – Оно у него.

Даже не сомневаюсь, лежит поверх бумаг, помеченное красным крестом.

– Тогда просто доложу, что пришла. Надеюсь, – Йозас прищурился, – ничего метать не станешь? А то мне опять мыть, подметать, осколки собирать.

– Разве что мысленные проклятия. Обычные, без всякой колдовской силы.

Йозас скрылся за дверью, доложил. Хотелось сбежать, но я подавила приступ паники, вошла в кабинет с гордо поднятой головой, как королева.

Ничего здесь не изменилось, тот же бардак. Складывалось впечатление, что Линас перетащил в кабинет весь архив. Если он лично задумал все проверить, до смерти не управится.

В воздухе витал легкий травяной аромат. Его источник, чашку с блюдцем, обнаружила на столе с колбами. Неодобрительно цокнула языком. Вот чего бы никогда делать не стала – так это есть и пить рядом с реактивами, но инквизитору виднее.

– Светлейший? – голосом обозначила свое присутствие.

– Сейчас, обождите минуточку! – послышалось из дальнего угла.

Ладно, пообщаюсь пока с камзолом. Он опять висит на спинке кресла, замещает владельца.

– Какие-нибудь новости? – спросили из глубин бумажного хаоса. – Виделись с Юргасом?

И все – беззаботно, словно мы погоду обсуждали.

– Есть.

Предпочла не вдаваться в подробности, пока не покажется голова Линаса. Как это противоестественно – общаться с пустой. Наконец инквизитор поднялся с пола (интересно, что она там делал), обошел бумажные горы и открыл лежавшую на столе папку. Не ошиблась, вот оно, мое личное дело. Без креста, и на том спасибо.