Янтарная Цитадель (Драгоценный огонь - 1)

"Хороша же я принцесса, - подумалось ей, - валяюсь тут, как дохлая рыбина".

В мозгу ее всплыло странное воспоминание.

"Морские змеи... Или они мне привиделись?"

– Кто ты?
– донесся до нее голос.
– Как ты сюда попала?

Гелананфия открыла глаза. Над ней стоял худенький бледнокожий человечек в белом плаще с вышитыми по кайме серебряными полумесяцами. Лицо его показалось ей знакомым.

– Меня смыло с корабля, - прохрипела она.
– Где я?

– На Кетне, - ответил мужчина.
– Крупнейшем из Змеиных островов.

И в этот миг она узнала его.

– Рафроем, - проговорила Гелананфия.

– Не узнаешь меня?

– Боги, - прошептал мужчина, не сводя с нее глаз.

– Я Гелананфия.

Он на миг прикрыл ладонью рот, потом опустил руку.

– Царевна Гелананфия!

– Она самая.

Едва не плачущая от облегчения. С трудом поднявшись на ноги и не выказывая своего смятения, царевна оглядела господина Рафроема. Он был посредником. Сдружились они лет десять тому обратно, когда чародей задержался по делам в Янтарной Цитадели. Уже тогда царевна была и выше его, и шире в плечах, так что священный ужас девушки умерялся тем фактом, что она могла ухватить чародея за плечи, поднять и закрутить так же легко, как своего братишку. Хотя она никогда не осмеливалась...

Гелананфия грустно улыбнулась.

– Это я. Неужели я так изменилась за десять лет?

– Ты еще подросла. А не узнал я тебя из-за песка и водорослей. Милая моя... ваше высочество... как вы здесь очутились?

– Не надо титулов. Достанет и "милой". Сюда направлялся мой корабль. Я ехала за вашей помощью. Самая я выжила чудом, но остальные... похоже, что повезло мне одной.

– Увы, - вздохнул Рафроем.
– Ты потеряла кого-то...

– Из близких? Нет, - тихо ответила царевна.
– Я путешествовала одна. Остальные - это нанятая мною команда. Я едва знала их, но это были добрые люди. Нас поглотил водоворот.

– Эти воды остаются предательски непредсказуемыми. Три луны вызывают безумные приливы и течения...

– Ты, конечно, прав, но я не намерена обсуждать научные обоснования смерти, господин мой посредник! Вижу, ты вовсе не изменился.

– Прости, - Чародей смущенно опустил голову.
– Ты, верно, едва держишься на ногах. Я провожу тебя в Коллегию. Сможешь идти?

– Смогу.
– Все тело царевны ныло, но менее всего она желала, чтобы ее тащили на носилках.
– Я, похоже, прочней корабля.

Рафроем провел ее по пляжу, через белые дюны и рощу древовидных папоротников, где странные птицы распевали в густой листве. Тропа завершалась на поляне, где теснились белые домики. Вокруг них петлял в мшистых берегах ручеек, стремясь к близкому морю. Сладостно жаркий воздух был полон влаги. Переходя ручей по хрупкому деревянному мостик, Гелананфия заметила под ногами сидящую на камне сапфирно-синюю лягушку. Никогда прежде жизнь не казалась ей такой прекрасной.

В начале пути она сожалела, что ее возлюбленный не мог отправиться с ней. Сейчас она была только рада, что поехала одна - каким бы безнадежным не казалось ее будущее, она не могла и помыслить о том, чтобы потерять его.

– Мне повезло, - заметила она, - что ты проходил по берегу. Или это не совпадение?

Рафроем пожал плечами.

– Я часто здесь брожу. С недавних пор у берегов стали появляться морские змеи, и я высматривал их. Зрелище величественное, но издревле предвещавщее несчастья.

Гелананфия замерла.

– Морские змеи! Боги, я думала, мне привиделось! Они спасли меня. И принесли сюда!

Рафроем воззрился на нее, воздев брови в сдержанном удивлении.

– Не зря говорят, что змеям ведомо больше, чем может узнать человек. Он поклонился.
– Добро пожаловать на Змеиные острова, ваше высочество, и в Коллегию посредников.

– Я сильно изменилась?
– спросила Гелананфия, когда Рафроем вел ее длинными, прохладными галереями к гостевым палатам.
– Только честно.

Посредник рассмеялся.

– Мне помнится рослая, неуклюжая девчонка семнадцати лет, несносная и вредная по временам, но добрая сердцем. Она оплакивала свой рост и внешность, и поверяла мне свои страхи - что никогда не найдет себе мужчину по росту, или такого, что сочтет ее привлекательной. Сейчас я вижу женщину, ставшую из неуклюжей - сильной и ловкой, из несносной - уверенной. С твоей внешностью все и прежде было в порядке; теперь же ты - под тонким слоем песка и морской травы - стала настоящей красавицей.

– Льстец.

– Ничуть. Кстати, нашла ли ты себе мужчину по росту?

Гелананфия опустила глаза.

– Да. Но он низкого роду, и мне он не достанется.

– А. Твой отец остается непоколебим?

– До конца, - прошептала она.

– У нас нет прислуги, нет помощников, - заметил Рафроем, проводя ее в просторную комнату с выбеленными стенами и изразцовым полом.
– Все делаем сами. Извини, коли наши удобства уступают роскоши Янтарной цитадели, но мы живем просто.

– Не извиняйся, - откликнулась Гелананфия.
– Ты знаешь, я не выношу церемоний. Покажи мне койку и бутыль зеленого вина, и я буду вполне довольна.

Чародей усмехнулся.

– После твоих испытаний следует отдохнуть.

– Рано. Я пришла задать вопрос и получить ответ. Только одолжи мне сухую накидку, если найдется мне по росту, и я буду готова.

Рафроем принес ей не только накидку, но и полотенце, и кувшин горячего взвара с пчелиным и хмельным медами. Когда он вернулся, через четверть часа, Гелананфия успела смыть с лица песок и переоделась - накидка пришлась ей чуть ниже коленей. Сойдет, решила она, оглядывая себя - зеркалами посредники не пользовались. Темно-золотые волосы царевна расчесала и стянула в мокрую, тяжело свисающую косу.

– Взвар, как вижу, пришелся тебе по вкусу, - заметил Рафроем, указывая на пустой кувшин.

– Целительный бальзам. Переезжай в Париону и можешь торговать им с царского дозволения. Сколотишь состояние! Вот только вам деньги не нужны.

– Не нужны. Ты и вправду желаешь поговорить с нами немедля?

Царевна вздохнула. Свидание со смертью в пучине высосало из нее все силы, но это сейчас волновало ее менее всего.

– Да. Мне не будет покою, покуда я не услышу ответа. Я выгляжу пристойно?

– Вполне. Во всяком случае, наш бальзам придал твоим щекам более живой оттенок. Я сообщил коллегам о твоем прибытии. Тебя ждут.

Он провел ее в зал собраний, круглую палату со светлыми стенами. Мозаика на полу посреди зала изображала три луны, заплетенные ветвями и усыпанные самоцветами. Мозаику кругом обрамляла скамья, на которой уже восседали шестеро старших посредников - двое мужчин и четыре женщины.

Седьмое место занял Рафроем. Встав, посредники поклонились царевне скорей уважительно, чем подобострастно. Гарнелис не был их царем. Посредники веками подчинялись только собственной власти.