Японские мифы. От кицунэ и ёкаев до «Звонка» и «Наруто»

Авалокитешвара / Каннон, бодхисаттва сострадания

• Воплощает сострадание ко всем живым существам, стремится помочь им избежать цикла перерождений

• Изначально в Индии это мужской бодхисаттва (Авалокитешвара), который позже в Китае слился с даосской богиней Гуаньинь, образовав гибридную гендерную форму, известную в Японии под именем Каннон

• Изображается и как мужчина, и как женщина, имеет множество обличий: Тысячерукая, Одиннадцатиголовая и Плетущая грезы

В Японии Дзидзо считается не только учителем, но и опекуном. Он защищает маленьких детей, беременных женщин и путешественников. Статуи Дзидзо часто установлены на перекрестках или вдоль дорог поодиночке или длинными рядами, а порой разбросаны по склонам гор. Их предназначение — защитить путешественников.

В некоторых народных сказках, сохранившихся в «Кондзяку моногатарисю» и других сборниках эпохи Хэйан и Средневековья, Дзидзо спасает детей и беременных женщин. Начиная с эпохи Муромати Дзидзо стали связывать с рекой Сандзу

 — границей между мирами живых и мертвых, по которой умершие следуют на суд перед перерождением. Когда дети умирают, Дзидзо находит и охраняет их души, позволяет им оказаться в мирном забвении либо способствует их быстрому перерождению, в зависимости от сказки. Даже сегодня люди складывают на кладбищах небольшие горки камней, которые олицетворяют слишком рано ушедших детей. Таким образом указывают места, где нужно молиться Дзидзо о спасении малышей.

Майтрея (Мироку), Будда Будущего, здесь изображен как бодхисаттва, поскольку еще не рожден в этом мире

Есть один важный бодхисаттва, который, в зависимости от формы поклонения, может становиться буддой, — это Майтрея, по-японски Мироку

Будда Будущего. Он следующий будда, который родится в этом мире, фигура, сопоставимая с мессией. Однако, поскольку в более широком буддийском космосе время является иллюзией, Майтрея также существует здесь и сейчас, до него можно достучаться и ему можно помолиться. Майтрея останется бодхисаттвой вплоть до своего фактического рождения в этом мире, события, которое произойдет в определенный момент в отдаленном будущем, и тогда он станет буддой. Мироку часто изображают в виде бодхисаттвы и поклоняются ему в таком образе. Однако его также почитают и как будду, которым ему только предстоит стать, и в этой форме его изображения напоминают образы Амиды (Амитабхи) или Сяку (Шакьямуни) [85] .

85

Kitagawa, 108–110.

Майтрея — задумчивый бодхисаттва, постоянно занятый мыслями о будущем, которое он спасет. В таком образе его обычно изображают в позе лотоса, одна нога поднята вверх, вторая свисает вниз, взгляд полон размышлений. У него есть собственная Чистая Земля — Небеса Тушита (яп. Тосоцутэн

расположенная на крайнем севере мультивселенной. Здесь он собирает души, чтобы направить их к просветлению.

В период Нара и раннюю эпоху Хэйан Майтрея был центром важного культа, вероятно привезенного с Корейского полуострова. Поклонение ему возродилось во времена великих потрясений, когда люди жаждали появления мессии. Культы Майтреи существовали в разные века, расцветая и заканчивая свое существование во времена войн и эпидемий [86] . Сегодня ему поклоняются не так широко, как бодхисаттвам Каннон и Дзидзо или буддам Сяка и Амида, но до сих пор он остается важной фигурой в японском буддизме.

86

Lee, 349–350.

Самантабхадра (яп. Фугэн

и Манджушри (яп. Мондзю

 — пара бодхисаттв, сопровождающих исторического будду Шакьямуни. Фугэн олицетворяет действия, а Мондзю — мудрость. И то и другое необходимо: действие без мудрости приводит к поспешности и глупости, тогда как мудрость без воли к действию бесполезна и никчемна. Эти два бодхисаттвы стоят по бокам фигуры исторического будды, чтобы продемонстрировать, что он обладает обоими качествами. Но у них также есть собственные силы и отличительные черты. Фугэн ездит на слоне и наделяет силой для достижения высоких целей. Мондзю ездит верхом на синем льве и иногда держит в руках пылающий меч и цветок лотоса. Он приносит мудрость, позволяющую отличить истину от лжи, и помогает пробиться через заблуждения, предлагая красоту просветления.

Бодхисаттва Самантабхадра (Фугэн; слева) верхом на слоне часто выступает в паре с бодхисаттвой Манджушри (Мондзю; справа) верхом на льве

Minneapolis Institute of Art (слева)

Metropolitan Museum of Art, New York (справа)

Кроме перечисленных выше, в Махаяне действуют и другие бодхисаттвы, но им никогда не поклонялись в Японии так широко, как любому из пяти упомянутых в этой главе. Они редко появляются в японских сказках или мифах и не взаимодействуют с людьми так же активно, как Каннон или Дзидзо.

ЦАРИ МУДРОСТИ: СВОБОДА ЧЕРЕЗ СТРАХ

Третий уровень буддийских божеств — это цари мудрости, видья-раджа на санскрите и мёо на японском языке. Если будды — далекие просветленные учителя, а бодхисаттвы — ангелоподобные создания, спасающие страждущих, то цари мудрости — гневные родители буддийского пантеона Махаяны. Эти грозные фигуры выполняют две роли. Во-первых, они призваны победить демонов, представляющих такие пороки, как жадность и похоть. Вторая и более важная роль состоит в том, чтобы жестко наставлять верующих на правильный путь. Цари мудрости привносят дисциплину, рожденную из сострадания, и напоминают верующим, во что им обойдется отклонение от пути праведности.

Пять царей мудрости составляют группу из пяти стражей буддизма, это Ачала Неподвижный (по-японски Фудо-мёо

и четверо его подчиненных: Трайлокьявиджая (яп. Годзандзэ-мёо

Кусали (яп. Гундари-мёо

Ямантака (яп. Дайитоку-мёо

и Ваджраякша (яп. Конгояся-мёо

Фудо-мёо настолько целомудренный и добродетельный, что его ничто не волнует, кроме собственной персоны. На него не влияет большая часть обыденной реальности, и поэтому его нельзя победить, его невозможно избежать или заблокировать. Роль Фудо-мёо — сокрушать демонов, пытающихся искусить людей, а также напоминать искушаемым, что из жизненных проблем нет простого выхода. Подобно суровому родителю, Фудо-мёо наказывает и воспитывает мир [87] .

87

Faure 2016a, 116–117.

Все цари мудрости изображаются с устрашающими чертами лица, но Фудо-мёо — самый грозный из них. Обычно его изображают с синей кожей; с тёмно-красными, как угли, волосами, в окружении клубов дыма и языков пламени. На нем надеты набедренная повязка и украшения с черепами. Он часто носит меч и аркан. Мечом он пронзает врагов буддизма, а арканом захватывает тех, кто пытается бежать с пути праведности. Фудо-мёо восседает на камне, что свидетельствует о его неподвижности. Иногда его сопровождают два молодых прислужника, они обезглавливают демонов либо сокрушают их иным способом [88] .

88

Faure 2016a, 125.

Царь мудрости Ачала (Фудо-мёо) с помощью меча и кнута защищает буддизм от демонов беззакония

Metropolitan Museum of Art, New York

Почти во всем остальном буддийском мире Ачала и четверо его подчиненных являются второстепенными (хотя и немаловажными) фигурами в общем пантеоне. Но в Японии поклонение Фудо-мёо более значимо, чем почитание многих других буддийских божеств. Ему посвящены целые храмы, а также он ассоциируется с некоторыми наиболее жестокими синтоистскими божествами, такими как Хатиман.

Царь мудрости Рагараджа (Айдзэн-мёо) тоже защищает буддизм от зла, в данном случае это подтверждает отрубленная голова демона в руке у божества

Metropolitan Museum of Art, New York

Есть несколько других царей мудрости, которые не связаны с пятью стражами. Один из них важен почти так же, как Фудо-мёо, — это Рагараджа, по-японски Айдзэн-мёо

царь мудрости, окрашенный похотью и страстью. Он почти полная противоположность Фудо-мёо, у него малиновая кожа и темно-синие волосы, и он окутан тьмой так же часто, как и пламенем. Его одежды украшены драгоценностями, и у него шесть рук. В каждой из них он держит разные предметы, которые использует для спасения своих последователей. Там, где Фудо-мёо проявляет суровость, Айдзэн-мёо демонстрирует силу сексуальной энергии, доведенной до высшей точки, где она перестает отвлекать и превращается в инструмент для просветления. У Айдзэн-мёо похоть, кровожадность и амбиции направлены на достижение просветления, а не определяют жизненные цели человека [89] .

89

Faure 2016a, 169.