Ярче звёзд

— Ян, я не уверена, что это правильно. Они же мне никто.

Шалорт вздохнул, разворачиваясь ко мне лицом.

— Маруся, это подопечные отца, которые обязательно станут моими, они мне это с детства твердили. Мой отец постоянно ограничивал их в содержании, так как… Они одиноки и никому, кроме отца, не нужны.

— Одиноки? — удивлённо повторила за ним.

— Да. Одиноки, поскольку бесплодные, поэтому никогда не были фаворитками. Да и покровители их уже умерли. Хотя у нас и считается престижным брать покровительство над женщинами, но те, кто пережил свою молодость и вступил в пору увядания — это бремя для мужчин-покровителей. Отец единственный, кто спокойно переносит их прихоти, хотя мама и раздражается. Для меня Мэри и Лизи когда-то стали ближе, чем мать, но затем всё оборвалось. Я впервые за много лет решился позвонить им.

Я посочувствовала Дракону. Грусть в его глазах была неподдельная. Я взяла его руки в свои и улыбнулась.

— Главное, что вы опять общаетесь.

Ян покачал головой.

— Всё уже не так, как раньше.

— Это у всех так. Поверь.

— Верю, и поэтому прошу тебя взять деньги. Станешь капитаном, быстро вернёшь долг.

— Я не могу.

— Можешь, Маруся. Это твоя мечта, и ты её исполнишь.

— Ян, я думала заработать репетиторством.

— Ну вот. Ты уже начнёшь отдавать по чуть-чуть. Так что, Маруся, говори номер счёта.

— Ян, кто такие подопечные?

Ян улыбнулся, тихо ответив:

— Сама же видела. Подопечные — это те, кому нужна помощь мужчины, чтобы решить свои житейские проблемы. У нас женщины сами выбирают, кому оказать честь и объявить покровителем. Я пока не могу им стать, так как не работаю, но как только начну зарабатывать, обязательно заберу себе их. А то мама говорит, что Мэри и Лизи портят авторитет отцу. К нему больше никто не хочет идти в подопечные.

— А ты… — я сначала подумала, какой он добрый, а потом поняла другое: — продуманный.

Я усмехнулась лукавой улыбке, озарившей лицо Яна.

— Да, я очень надеюсь, что бабулечки отобьют охоту тем, кто нацелится на меня. Много подопечных — это невыносимо тяжело. А отказать мужчина не может.

Я рассмеялась, осознав, как у них — у манаукцев — всё сложно.

— Подожди, подожди. Ты им помогаешь, как родственницам… как сестричкам…

— Скорее, бабушкам, — поправил меня Дракон, а я вспомнила слова Лены.

— А это правда, что у вас много любовниц?

— Нет, конечно. Есть любимая — фаворитка, а остальные только подопечные.

— А если женишься?

— То только фаворитка. А ты к чему спрашиваешь?

Я смутилась.

— Лена говорила…

— Не слушай её. Она мало что знает о манаукцах. Ты должна знать единственное…

— Ты заботишься обо мне, как о подопечной.

Ян замолчал, затем кивнул.

— Прости, это у нас в крови — заботиться о женщинах.

Вот вам и объяснение. Простое и понятное. Это не любовь, а что-то более возвышенное. Он меня считает сестрой. Отчего же тогда мне так больно? На что я, собственно, рассчитывала?

— Номер говори, — повторил Ян, и я сдалась.

Деньги мне нужны были, да и я собиралась вернуть всё до последней кредитки. А еще благодаря Яну я не унижалась и не искала того, кто может одолжить.

— Отец сказал, что земное правительство протест выдвинуло Унжиру за то, что он сразу не оговорил сумму расходов на содержание студентов. Говорит, скандал в Совете. Надеюсь, проект не свернут.

Это была плохая новость.

— Я думаю, слишком многое на кону, они урегулируют вопрос. Это же уже столько кредитов вложено, представляешь? Не думаю, что всё отменят, — ответила я.

— Ну кто-то обязательно останется в плюсе. Отгадай кто.

Ян подмигнул, обвёл рукой комнату.

— Унжир, — тут и ежу было понятно кто в плюсе, и на поводу у кого все идут. — Но я считаю, что объединённая армия нужна, — поделилась я своими мыслями. — Мы слишком долго живём разрозненно. Видел ролики? Мне кажется, именно так и будет. Нагрянет кто-нибудь к нам, а мы будет ругаться кто из нас главный.

Ян протянул руку и, как обычно, взлохматил мою причёску.

— Не переживай. Обычно в первых рядах будут манаукцы. Нас создали именно как воинов. Управлять операцией будут унжирцы, а мы лишь исполнители.

— Вот ещё. Если я стану капитаном, то решения я буду принимать сама. Ян, ты, вообще, читал про этот крейсер? Он бомба. Я так хочу его увидеть.

Шалорт рассмеялся, и мы еще долго обсуждали крейсер, который непременно станет нашим, пока Ленка не пришла за нами, держа в руке букет цветов. Она мило улыбалась Яну, восторгаясь красотой роз, а также указала на две алые розы в окружении белых.

— Что это может значить? — загадочно спросила она у нас.

Я пересчитала количество цветов и выдала предположение:

— Через тринадцать дней ты его или увидишь, или он решится на следующий шаг.

— Через тринадцать? — расстроенно переспросила Лена.

— Как раз на день рождения Маруси, — заметил Ян.

Мы переглянулись. Я не уловила логики. При чём тут мой день рождения? Лена тоже нахмурилась.

— Мы идём в столовую? — спросил Яндор.

Лена покачала головой.

— Там уже никого нет.

Я надела ботинки, поблагодарила Яна, который улыбнулся мне на прощание. Лена шла, прижимая к груди букет, и рассматривала цветы.

— А почему так долго ждать? — наконец заговорила она, когда мы остановились у её двери. Я пожала плечами. Кто этого Хемера поймёт.

— Наверное, это что-то другое означает. Надо поискать язык цветов.

— Чего? — не поняла я её.

Та взглянула на меня с превосходством и, покачав головой, шепнула:

— Маруся, ты в любовных делах полный профан. Составляя букет, можно вложить в него смысл. Это как азбука. Каждый цветок что-то да значит. Пойду посмотрю.

Мы разошлись каждая в свою комнату. Я, переодевшись в пижаму, долго не могла уснуть. Сообщение, что деньги упали на счёт, пришло и это ело совесть. Перед глазами встали образы старушек, которые хоть и веселились, но не выглядели такими уж радостными. Одиночество оставило след в их глазах, пролегло морщинами на белых лицах.

В этом плане моей маме повезло, у неё есть я. Но я упорхнула из дома, и теперь она там одна. Надо завтра обязательно позвонить ей. Набраться смелости и позвонить. На этой грустной ноте поплотнее закуталась в одеяло, выключила свет. Тишина давила на уши. Не было гула турбин, не было звуков шагов — вот она разница между станцией и планетой. Словно попала в вакуум.

Перелегла на другой бок, написала сообщение Яну. Ленка скинула азбуку цветов с надписью, что ничего она не поняла. Пробежалась глазами по тексту и тоже не поняла. Ответила, что навряд ли ухажёр так извращался, что изучил азбуку. Ответ лежит на поверхности. Если завтра будет ещё один букет и в нём три алые розы, значит, я права — это календарь, отсчёт до дня встречи. Ленка прислала обиженный смайлик. Я посмеялась над ней и, наконец, расслабилась. Сон пришёл незаметно, зато снился мне обнажённый Яндор, лежащий на кровати и манящий меня рукой.