Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты

"Becky Sharp!	– Бекки Шарп!
Miss Sharp!	Мисс Шарп!
Come you and sit by me and amuse me; and let Sir Huddleston sit by Lady Wapshot."	Идите сюда, садитесь со мной и развлекайте меня, а сэр Хадлстон пусть сядет с леди Уопшот.
When the parties were over, and the carriages had rolled away, the insatiable Miss Crawley would say,	Когда вечер закончился и кареты покатили со двора, ненасытная мисс Кроули сказала:
"Come to my dressing room, Becky, and let us abuse the company"--which, between them, this pair of friends did perfectly.	"Пойдем ко мне в будуар, Бекки, и разберем-ка там по косточкам всю честную компанию!" И парочка друзей отлично выполнила это, оставшись с глазу на глаз.
Old Sir Huddleston wheezed a great deal at dinner; Sir Giles Wapshot had a particularly noisy manner of imbibing his soup, and her ladyship a wink of the left eye; all of which Becky caricatured to admiration; as well as the particulars of the night's conversation; the politics; the war; the quarter-sessions; the famous run with the H.H., and those heavy and dreary themes, about which country gentlemen converse.	Старый сэр Хадлстон ужасно сопел за обедом; у сэра Джайлса Уошпота смешная манера громко чавкать, когда он ест суп, а миледи, его жена, как-то подмаргивает левым глазом. Все это Бекки великолепно изображала в карикатурном виде, не забывая посмеяться и над темой обеденных бесед - политика, война, квартальные сессии, знаменитая охота с гончими - и над другими тяжеловесными и скучнейшими предметами, о которых беседуют провинциальные джентльмены.
As for the Misses Wapshot's toilettes and Lady Fuddleston's famous yellow hat, Miss Sharp tore them to tatters, to the infinite amusement of her audience.	А уж туалеты барышень Уопшот и знаменитую желтую шляпу леди Фадлстон мисс Шарп разнесла в пух, к великому удовольствию своей слушательницы.
"My dear, you are a perfect trouvaille," Miss Crawley would say.	– Милочка, вы настоящая trouvaille {Находка (франц.).}, - повторяла мисс Кроули.
"I wish you could come to me in London, but I couldn't make a butt of you as I do of poor Briggs no, no, you little sly creature; you are too clever--Isn't she, Firkin?"	– Я очень хочу, чтобы вы приехали ко мне в Лондон. Но только мне нельзя будет подтрунивать над вами, как над бедняжкой Бригс... Нет, нет, маленькая плутовка, вы слишком умны! Не правда ли, Феркин?
Mrs. Firkin (who was dressing the very small remnant of hair which remained on Miss Crawley's pate), flung up her head and said,	Миссис Феркин (приводившая в порядок скудные остатки волос, которые еще росли на макушке у мисс Кроули) вздернула нос кверху и сказала с убийственным сарказмом:
"I think Miss is very clever," with the most killing sarcastic air.	– Я нахожу, что мисс очень умна!
In fact, Mrs. Firkin had that natural jealousy which is one of the main principles of every honest woman.	В миссис Феркин, естественно, говорила ревность, ибо какая же честная женщина не ревнива.
After rebuffing Sir Huddleston Fuddleston, Miss Crawley ordered that Rawdon Crawley should lead her in to dinner every day, and that Becky should follow with her cushion--or else she would have Becky's arm and Rawdon with the pillow.	Отвергнув услуги сэра Хадлстона Фадлстона, мисс Кроули приказала, чтобы Родон Кроули впредь предлагал ей руку и вел ее к столу, а Бекки несла бы за нею ее подушку; или же она будет опираться на руку Бекки, а подушку понесет Родон.
"We must sit together," she said.	– Мы должны сидеть вместе, - заявила она.

"We're the only three Christians in the county, my love" --in which case, it must be confessed, that religion was at a very low ebb in the county of Hants.	– Ведь во всем графстве, прелесть моя, нас всего трое честных христиан (в каковом случае необходимо признаться, что религия в Хэмпширском графстве стояла на весьма низком уровне).
Besides being such a fine religionist, Miss Crawley was, as we have said, an Ultra-liberal in opinions, and always took occasion to express these in the most candid manner.	Такое похвальное благочестие не мешало мисс Кроули, как мы уже говорили, придерживаться весьма либеральных убеждений, и она пользовалась всяким случаем, чтобы высказывать их в самой откровенной форме.
"What is birth, my dear!" she would say to Rebecca--	– Что значит происхождение, милочка? – говорила она Ребекке.
"Look at my brother Pitt; look at the Huddlestons, who have been here since Henry II; look at poor Bute at the parsonage--is any one of them equal to you in intelligence or breeding?	– Посмотрите на моего брата Питта, посмотрите на Хадлстонов, которые живут здесь со времен Г енриха Второго, посмотрите на бедного Бьюта, нашего пастора, - разве кто-нибудь из них может сравниться с вами по уму или воспитанию?
Equal to you--they are not even equal to poor dear Briggs, my companion, or Bowls, my butler.	Да уж какое там с вами! Они не ровня даже бедной милой Бригс, моей компаньонке, или Боулсу, моему дворецкому.
You, my love, are a little paragon--positively a little jewel--You have more brains than half the shire--if merit had its reward you ought to be a Duchess--no, there ought to be no duchesses at all--but you ought to have no superior, and I consider you, my love, as my equal in every respect; and--will you put some coals on the fire, my dear; and will you pick this dress of mine, and alter it, you who can do it so well?"	Вы, прелесть моя, маленькое совершенство, вы положительно маленькое сокровище! У вас больше мозгов, чем у половины графства, и если бы заслуги вознаграждались по достоинству, вам следовало бы быть герцогиней. Впрочем, нет! Вовсе не должно быть никаких герцогинь, - но вам не пристало занимать подчиненное положение. И я считаю вас, дорогая моя, равной себе во всех отношениях и... подбросьте-ка, пожалуйста, угля в огонь, милочка! А потом - не возьмете ли вы вот это мое платье, его нужно немножко переделать, ведь вы такая мастерица!
So this old philanthropist used to make her equal run of her errands, execute her millinery, and read her to sleep with French novels, every night.	И старая филантропка заставляла равную себе бегать по ее поручениям, исполнять обязанности портнихи и каждый вечер читать ей вслух на сон грядущий французские романы.
At this time, as some old readers may recollect, the genteel world had been thrown into a considerable state of excitement by two events, which, as the papers say, might give employment to the gentlemen of the long robe.	В описываемое нами время, как, возможно, помнят более пожилые наши читатели, великосветское общество было повергнуто в немалое волнение двумя происшествиями, которые, как пишут газеты, "могли бы дать занятие джентльменам в мантиях".
Ensign Shafton had run away with Lady Barbara Fitzurse, the Earl of Bruin's daughter and heiress; and poor Vere Vane, a gentleman who, up to forty, had maintained a most respectable character and reared a numerous family, suddenly and outrageously left his home, for the sake of Mrs. Rougemont, the actress, who was sixty-five years of age.	Прапорщик Шефтон похитил леди Барбару Фицзурс, дочь и наследницу графа Брейна, а бедняга Вир Вейн, джентльмен, пользовавшийся до сорока лет безупречной репутацией и обзаведшийся многочисленным семейством, самым внезапным и гнусным образом покинул свой дом из-за мисс Ружемон, шестидесятипятилетней актрисы,

"That was the most beautiful part of dear Lord Nelson's character," Miss Crawley said. "He went to the deuce for a woman.	– Это было поистине неотразимой чертой милого лорда Нельсона, - говорила мисс Кроули, - ради женщины он готов был на все.
There must be good in a man who will do that.	В мужчине, способном на это, должно быть что-то хорошее.
I adore all impudent matches.--What I like best, is for a nobleman to marry a miller's daughter, as Lord Flowerdale did—it makes all the women so angry --I wish some great man would run away with you, my dear; I'm sure you're pretty enough."	Я обожаю безрассудные браки. Больше всего мне нравится, когда знатный человек женится на дочери какого-нибудь мельника, как сделал лорд Флауэр-дейл. Все женщины приходят от этого в такое бешенство! Я хотела бы, чтобы какой-нибудь великий человек похитил вас, моя дорогая. Не сомневаюсь, что вы для этого достаточно миленькая!
"Two post-boys!--Oh, it would be delightful!" Rebecca owned.	– С двумя форейторами!.. Ах, как это было бы восхитительно! – призналась Ребекка.
"And what I like next best, is for a poor fellow to run away with a rich girl.	– А еще мне нравится, когда какой-нибудь бедняк убегает с богатой девушкой.
I have set my heart on Rawdon running away with some one."	Я мечтаю, чтобы Родон похитил какую-нибудь девушку!
"A rich some one, or a poor some one?"	– Какую девушку, богатую или бедную?
"Why, you goose!	– Ах вы, дурочка!
Rawdon has not a shilling but what I give him.	У Родона нет ни гроша, кроме тех денег, что я даю ему.
He is crible de dettes--he must repair his fortunes, and succeed in the world."	Он crible de dettes {По уши в долгах (франц.).}. Ему нужно поправить свои дела и добиться успеха в свете.
"Is he very clever?" Rebecca asked.	– А что, он очень умен? – спросила Ребекка.
"Clever, my love?--not an idea in the world beyond his horses, and his regiment, and his hunting, and his play; but he must succeed--he's so delightfully wicked.	– Умен? Да что вы, душечка! У него в голове и мыслей никаких не бывает, кроме как о лошадях, о своем полку, охоте да игре! Но он должен иметь успех - он так восхитительно испорчен!
Don't you know he has hit a man, and shot an injured father through the hat only?	Разве вы не знаете, что он убил человека, а оскорбленному отцу прострелил шляпу?
He's adored in his regiment; and all the young men at Wattier's and the Cocoa-Tree swear by him."	Его боготворят в полку, и все молодые люди у Уотьера и в "Кокосовой Пальме" клянутся его именем!
When Miss Rebecca Sharp wrote to her beloved friend the account of the little ball at Queen's Crawley, and the manner in which, for the first time, Captain Crawley had distinguished her, she did not, strange to relate, give an altogether accurate account of the transaction.	Когда мисс Робекка Шарп посылала своей возлюбленной подруге отчет о маленьком бале в Королевском Кроули и о том, как капитан Кроули впервые выделил ее из ряда других, она, как это ни странно, дала не совсем точный отчет об этом случае.
The Captain had distinguished her a great number of times before.	Капитан отличал ее и раньше бесчисленное количество раз.
The Captain had met her in a half-score of walks.	Капитан раз десять встречался с нею в аллеях парка.

The Captain had lighted upon her in a half-hundred of corridors and passages.	Капитан сталкивался с нею в полсотне разных коридоров и галерей.
The Captain had hung over her piano twenty times of an evening (my Lady was now upstairs, being ill, and nobody heeded her) as Miss Sharp sang.	Капитан по двадцати раз в вечер наваливался на фортепьяно Ребекки, когда та пела (миледи по нездоровью проводила время у себя наверху, и никто не вспоминал о ней).
The Captain had written her notes (the best that the great blundering dragoon could devise and spell; but dulness gets on as well as any other quality with women).	Капитан писал Ребекке записочки (какие только был в силах сочинить и кое-как накропать неуклюжий верзила-драгун, - но женщины охотно мирятся с тупостью в мужчине).
But when he put the first of the notes into the leaves of the song she was singing, the little governess, rising and looking him steadily in the face, took up the triangular missive daintily, and waved it about as if it were a cocked hat, and she, advancing to the enemy, popped the note into the fire, and made him a very low curtsey, and went back to her place, and began to sing away again more merrily than ever.	Однако, когда он вложил первую свою записочку между нотных страниц романса, который Ребекка пела, маленькая гувернантка, поднявшись с места и пристально глядя в лицо Родону, грациозно извлекла сложенное треугольником послание, помахала им в воздухе, как треугольной шляпой, и, подойдя к неприятелю, швырнула записочку в огонь, а затем, сделав капитану низкий реверанс, вернулась на место и начала снова распевать - веселее, чем когда-либо.
"What's that?" said Miss Crawley, interrupted in her after-dinner doze by the stoppage of the music.	– Что случилось? – спросила мисс Кроули, потревоженная в своей послеобеденной дремоте неожиданно прерванным пением.
"It's a false note," Miss Sharp said with a laugh; and Rawdon Crawley fumed with rage and mortification.	– Фальшивая нота! – отвечала со смехом мисс Шарп, и Родон Кроули весь затрясся от гнева и досады.
Seeing the evident partiality of Miss Crawley for the new governess, how good it was of Mrs. Bute Crawley not to be jealous, and to welcome the young lady to the Rectory, and not only her, but Rawdon Crawley, her husband's rival in the Old Maid's five per cents!	Как мило было со стороны миссис Бьют Кроули, увидавшей явное пристрастие мисс Кроули к новой гувернантке, позабыть о ревности и ласково встретить молодую особу в пасторском доме, и не только ее, но и Родона Кроули, соперника ее мужа по части пятипроцентных бумаг старой девы!
They became very fond of each other's society, Mrs. Crawley and her nephew.	Между миссис Кроули и ее племянником установилась нежная дружба.
He gave up hunting; he declined entertainments at Fuddleston: he would not dine with the mess of the depot at Mudbury: his great pleasure was to stroll over to Crawley parsonage--whither Miss Crawley came too; and as their mamma was ill, why not the children with Miss Sharp?	Он бросил охотиться; он отклонял приглашения к Фадлстонам, у которых одни торжества сменялись другими; он перестал обедать в офицерском собрании в Мадбери. Самым его большим удовольствием было забрести в пасторский дом, куда ездила теперь и мисс Кроули. А так как маменька была больна, то почему бы и девочкам баронета не прогуляться туда с мисс Шарп?
So the children (little dears!) came with Miss Sharp; and of an evening some of the party would walk back together.	Вот дети (милые создания) и приходили с мисс Шарп. А вечерами часть гостей обычно возвращалась домой пешком.

Not Miss Crawley--she preferred her carriage--but the walk over the Rectory fields, and in at the little park wicket, and through the dark plantation, and up the checkered avenue to Queen's Crawley, was charming in the moonlight to two such lovers of the picturesque as the Captain and Miss Rebecca.	Конечно, не мисс Кроули - та предпочитала свою карету. Но прогулка при лунном свете по нивам пастора, а потом (если пройти через парковую калитку) среди темных деревьев и кустов, по лабиринту аллей вплоть до самого Королевского Кроули приводила в восторг двух таких любителей природы, как капитан и мисс Ребекка.
"O those stars, those stars!" Miss Rebecca would say, turning her twinkling green eyes up towards them.	– Ах, эти звезды! Эти звезды! – вздыхала мисс Ребекка, обращая к ним свои искрящиеся зеленые глаза.
"I feel myself almost a spirit when I gaze upon them."	– Я чувствую себя каким-то бесплотным духом, когда взираю на них!
"O--ah--Gad--yes, so do I exactly, Miss Sharp," the other enthusiast replied.	– О... да! Гм!.. Черт!.. Да, я тоже это чувствую, мисс Шарп, - отвечал второй энтузиаст.
"You don't mind my cigar, do you, Miss Sharp?"	– Вам не мешает моя сигара, мисс Шарп?
Miss Sharp loved the smell of a cigar out of doors beyond everything in the world--and she just tasted one too, in the prettiest way possible, and gave a little puff, and a little scream, and a little giggle, and restored the delicacy to the Captain, who twirled his moustache, and straightway puffed it into a blaze that glowed quite red in the dark plantation, and swore--"Jove --aw--Gad--aw--it's the finest segaw I ever smoked in the world aw," for his intellect and conversation were alike brilliant and becoming to a heavy young dragoon.	Напротив, мисс Шарп больше всего на свете любила запах сигар на свежем воздухе и как-то даже попробовала покурить - с прелестнейшими ужимками выпустила облачко дыма, слегка вскрикнула, залилась тихим смехом и вернула деликатес капитану. Тот, покручивая ус, тотчас же раскурил сигару так, что на конце ее появился яркий огонек, пылавший в темных зарослях красной точкой. – Черт!.. Э-э!.. Ей-богу... э-э, - божился капитан, - в жизни не курил такой чудесной сигары! – Его умственное развитие и умение вести беседу были одинаково блестящи и вполне подобали тяжеловесному молодому драгуну.
Old Sir Pitt, who was taking his pipe and beer, and talking to John Horrocks about a "ship" that was to be killed, espied the pair so occupied from his study-window, and with dreadful oaths swore that if it wasn't for Miss Crawley, he'd take Rawdon and bundle un out of doors, like a rogue as he was.	Старый сэр Питт, сидевший с трубкою за стаканом пива и беседовавший с Джоном Хороксом насчет барана, предназначенного на убой, заметил как-то из окна кабинета эту парочку, поглощенную приятной беседой, и, разразившись страшными ругательствами, поклялся, что, если бы не мисс Кроули, он взял бы Родона за шиворот и вытолкал за дверь, как последнего мерзавца.
"He be a bad'n, sure enough," Mr. Horrocks remarked; "and his man Flethers is wuss, and have made such a row in the housekeeper's room about the dinners and hale, as no lord would make--but I think Miss Sharp's a match for'n, Sir Pitt," he added, after a pause.	– Да, хорош! – заметил мистер Хорокс. – Да и лакей его Флетерс тоже гусь лапчатый. Такой поднял содом в комнате экономки из-за обеда и эля, что любому лорду впору! Но, мне думается, мисс Шарп ему под стать, сэр Питт, - прибавил он, помолчав немного.
And so, in truth, she was--for father and son too.	И в самом деле, она была под стать - и отцу и сыну.
CHAPTER XII	ГЛАВА XII,
Quite a Sentimental Chapter	весьма чувствительная

We must now take leave of Arcadia, and those amiable people practising the rural virtues there, and travel back to London, to inquire what has become of Miss Amelia	Но пора нам распроститься с Аркадией и ее любезными обитателями, упражняющимися в сельских добродетелях, и отправиться обратно в Лондон, чтобы узнать, что сталось с мисс Эмилией.
"We don't care a fig for her," writes some unknown correspondent with a pretty little handwriting and a pink seal to her note.	"Мы ею нимало не интересуемся, - пишет мне какая-то неизвестная корреспондентка красивым бисерным почерком в записочке, запечатанной розовой печатью.
"She is fade and insipid," and adds some more kind remarks in this strain, which I should never have repeated at all, but that they are in truth prodigiously complimentary to the young lady whom they concern.	– Она бесцветна и безжизненна", - тут следует еще несколько не менее любезных замечаний в том же роде, о коих я бы не упомянул, если бы они, в сущности говоря, не были скорее лестными для упомянутой молодой особы.
Has the beloved reader, in his experience of society, never heard similar remarks by good-natured female friends; who always wonder what you CAN see in Miss Smith that is so fascinating; or what COULD induce Major Jones to propose for that silly insignificant simpering Miss Thompson, who has nothing but her wax-doll face to recommend her?	Разве любезный читатель, вращающийся в обществе, никогда не слыхал подобных замечаний из уст своих милых приятельниц, которые не перестают удивляться, чем обворожила его мисс Смит или что заставило майора Джонса сделать предложение этой ничтожной дурочке и хохотушке мисс Томпсон, которой решительно нечем гордиться, кроме личика восковой куклы?
What is there in a pair of pink cheeks and blue eyes forsooth? these dear Moralists ask, and hint wisely that the gifts of genius, the accomplishments of the mind, the mastery of Mangnall's Questions, and a ladylike knowledge of botany and geology, the knack of making poetry, the power of rattling sonatas in the Herz-manner, and so forth, are far more valuable endowments for a female, than those fugitive charms which a few years will inevitably tarnish.	"Ну что, в самом деле, особенного в розовых щечках и голубых глазках?" - спрашивают наши милые моралистки и мудро намекают, что природные дарования, совершенство ума, овладение "Вопросами мисс Меннол", дамские познания в области ботаники и геологии, искусство стихоплетства, умение отбарабанить сонаты в духе герцовских и тому подобное являются для особы женского пола куда более цепными качествами, чем те мимолетные прелести, которые через короткий срок неминуемо поблекнут.
It is quite edifying to hear women speculate upon the worthlessness and the duration of beauty.	Слушать рассуждения женщин о ничтожестве и непрочности красоты - вещь крайне назидательная.

But though virtue is a much finer thing, and those hapless creatures who suffer under the misfortune of good looks ought to be continually put in mind of the fate which awaits them; and though, very likely, the heroic female character which ladies admire is a more glorious and beautiful object than the kind, fresh, smiling, artless, tender little domestic goddess, whom men are inclined to worship--yet the latter and inferior sort of women must have this consolation--that the men do admire them after all; and that, in spite of all our kind friends' warnings and protests, we go on in our desperate error and folly, and shall to the end of the chapter.	Но хотя добродетель несравненно выше, и злополучным созданиям, которые, на свою беду, наделены красотою, нужно всегда помнить об ожидающей их судьбе, и хотя весьма вероятно, что героический женский характер, которым так восхищаются женщины, объект более славный и достойный, чем милая, свежая, улыбающаяся, безыскусственная, нежная маленькая домашняя богиня, которой готовы поклоняться мужчины, - однако женщины, принадлежащие к этому последнему и низшему разряду, должны утешаться тем, что мужчины все-таки восхищаются ими и что, несмотря на все предостережения и протесты наших добрых приятельниц, мы продолжаем упорствовать в своем заблуждении и безумии и будем коснеть в них до конца наших дней.
Indeed, for my own part, though I have been repeatedly told by persons for whom I have the greatest respect, that Miss Brown is an insignificant chit, and Mrs. White has nothing but her petit minois chiffonne, and Mrs. Black has not a word to say for herself; yet I know that I have had the most delightful conversations with Mrs. Black (of course, my dear Madam, they are inviolable): I see all the men in a cluster round Mrs. White's chair: all the young fellows battling to dance with Miss Brown; and so I am tempted to think that to be despised by her sex is a very great compliment to a woman.	Да вот хотя бы я сам: сколько ни повторяли мне разные особы, к которым я питаю величайшее уважение, что мисс Браун - пустейшая девчонка, что у миссис Уайт только и есть, что ее petit minois chiffonne {Смазливое личико (франц.).}, а миссис Блек не умеет слова вымолвить, однако я знаю, что у меня были восхитительные беседы с миссис Блек (но, конечно, сударыня, они не для разглашения), я вижу, что мужчины целым роем толкутся пред креслом миссис Уайт, а все молодые люди стремятся танцевать с мисс Браун: поэтому я склоняюсь к мысли, что презрение своих сестер женщина должна расценивать как большой комплимент.
The young ladies in Amelia's society did this for her very satisfactorily.	Молодые особы, составлявшие общество Эмилии, не скупились на такие изъявления дружбы.
For instance, there was scarcely any point upon which the Misses Osborne, George's sisters, and the Mesdemoiselles Dobbin agreed so well as in their estimate of her very trifling merits: and their wonder that their brothers could find any charms in her.	Например, едва ли существовал другой вопрос, в котором девицы Осборн - сестры Джорджа, и mesdemoiselles Доббин выказывали бы такое единодушие, как в оценке весьма ничтожных достоинств Эмилии, выражая при этом изумление по поводу того, что могут находить в ней их братья.
"We are kind to her," the Misses Osborne said, a pair of fine black- browed young ladies who had had the best of governesses, masters, and milliners; and they treated her with such extreme kindness and condescension, and patronised her so insufferably, that the poor little thing was in fact perfectly dumb in their presence, and to all outward appearance as stupid as they thought her.	– Мы с нею ласковы, - говорили девицы Осборн, две изящные чернобровые молодые особы, к услугам которых были наилучшие гувернантки, модистки и учителя. И они обращались с Эмилией так ласково и снисходительно и покровительствовали ей так несносно, что бедняжка и в самом деле лишалась в их присутствии дара слова и казалась дурочкой, какой они ее считали.
She made efforts to like them, as in duty bound, and as sisters of her future husband.	Она старалась изо всех сил полюбить их, как этого требовал долг по отношению к сестрам ее будущего мужа.

She passed "long mornings" with them --the most dreary and serious of forenoons.	Она проводила с ними долгие утра -скучнейшие, тоскливейшие часы.
She drove out solemnly in their great family coach with them, and Miss Wirt their governess, that raw-boned Vestal.	Она выезжала с сестрами на прогулку в их огромной парадной карете в сопровождении сухопарой мисс Уирт, их целомудренной гувернантки.
They took her to the ancient concerts by way of a treat, and to the oratorio, and to St. Paul's to see the charity children, where in such terror was she of her friends, she almost did not dare be affected by the hymn the children sang.	Они развлекали Эмилию тем, что возили ее на всякие душеспасительные концерты, на оратории и в собор св. Павла полюбоваться на приютских детей, но наводили такой страх на свою юную подружку, что она не решалась приходить в волнение от пропетого детьми гимна.
Their house was comfortable; their papa's table rich and handsome; their society solemn and genteel; their self-respect prodigious; they had the best pew at the Foundling: all their habits were pompous and orderly, and all their amusements intolerably dull and decorous.	Дом у Осборнов был роскошный; стол у их отца богатый и вкусный; их общество - чинно и благородно; их самодовольство - безгранично; у них была самая лучшая скамья в церкви Воспитательного дома; все их привычки были торжественны и добропорядочны, а все их развлечения невыносимо скучны и благопристойны.
After every one of her visits (and oh how glad she was when they were over!) Miss Osborne and Miss Maria Osborne, and Miss Wirt, the vestal governess, asked each other with increased wonder,	И после каждого визита Эмилии (о, как она бывала рада, когда они заканчивались) мисс Джейн Осборн, мисс Мария Осборн и мисс Уирт, целомудренная гувернантка, с возрастающим изумлением вопрошали друг друга:
"What could George find in that creature?"	– Что нашел Джордж в этом создании?
How is this? some carping reader exclaims.	Как же так? – воскликнет придирчивый читатель.
How is it that Amelia, who had such a number of friends at school, and was so beloved there, comes out into the world and is spurned by her discriminating sex?	Возможно ли, чтобы Эмилия, у которой было в школе столько подруг и которую так любили там, вступив в свет, встретила лишь пренебрежение со стороны своего же разборчивого пола?
My dear sir, there were no men at Miss Pinkerton's establishment except the old dancing-master; and you would not have had the girls fall out about HIM?	Милостивый государь, в заведении мисс Пинкертон не было ни одного мужчины, кроме престарелого учителя танцев. Не могли же девицы в самом деле ссориться из-за него!
When George, their handsome brother, ran off directly after breakfast, and dined from home half-a-dozen times a week, no wonder the neglected sisters felt a little vexation.	Но когда Джордж, их красавец брат, стал убегать сейчас же после утреннего завтрака и не обедал дома раз шесть в неделю, то нет ничего удивительного, что заброшенные сестры сочли себя вправе на него дуться.
When young Bullock (of the firm of Hulker, Bullock & Co., Bankers, Lombard Street), who had been making up to Miss Maria the last two seasons, actually asked Amelia to dance the cotillon, could you expect that the former young lady should be pleased?	Когда молодой Буллок (совладелец фирмы "Халкер, Буллок и Кo" - банкирский дом, Ломбард-стрит), ухаживавший за мисс Марией последние два сезона, позволил себе пригласить Эмилию на котильон, то как, по-вашему, могло это понравиться вышеозначенной девице?
And yet she said she was, like an artless forgiving creature.	А между тем, как существо бесхитростное и всепрощающее, она сказала, что очень рада этому.

"I'm so delighted you like dear Amelia," she said quite eagerly to Mr. Bullock after the dance.	"Я в таком восторге, что вам нравится милочка Эмилия, - заявила она с большим чувством мистеру Буллоку после танца.
"She's engaged to my brother George; there's not much in her, but she's the best-natured and most unaffected young creature: at home we're all so fond of her."	– Она обручена с моим братом Джорджем; правда, в ней нет ничего особенного, но она предоброе и пренаивное создание. У нас все так ее любят!"
Dear girl! who can calculate the depth of affection expressed in that enthusiastic SO?	Милая девушка! Кто может измерить всю глубину привязанности, выраженную этим восторженным гак?
Miss Wirt and these two affectionate young women so earnestly and frequently impressed upon George Osborne's mind the enormity of the sacrifice he was making, and his romantic generosity in throwing himself away upon Amelia, that I'm not sure but that he really thought he was one of the most deserving characters in the British army, and gave himself up to be loved with a good deal of easy resignation.	Мисс Уирт и обе эти любящие молодые особы столь упорно и столь часто внушали Джорджу Осборну, как велика приносимая им жертва и какое это сумасбродное великодушие с его стороны снизойти до Эмилии, что я, признаться, боюсь, не возомнил ли Джордж, будто он и в самом деле один из замечательнейших людей во всей британской армии, и не позволял ли поэтому любить себя из беззаботной покорности судьбе.
Somehow, although he left home every morning, as was stated, and dined abroad six days in the week, when his sisters believed the infatuated youth to be at Miss Sedley's apron-strings: he was NOT always with Amelia, whilst the world supposed him at her feet.	Впрочем, хоть он и уходил куда-то каждое утро, о чем мы уже упоминали, и обедал дома только по воскресеньям, причем его сестры думали, что влюбленный юноша сидит пришитый к юбке мисс Седли, на самом деле он не всегда бывал у Эмилии, когда, по мнению окружающих, должен был проводить время у ее ног.
Certain it is that on more occasions than one, when Captain Dobbin called to look for his friend, Miss Osborne (who was very attentive to the Captain, and anxious to hear his military stories, and to know about the health of his dear Mamma), would laughingly point to the opposite side of the square, and say,	Во всяком случае, не раз случалось, что, когда капитан Доббин заходил проведать друга, старшая мисс Осборн (она всегда бывала очень предупредительна к капитану, с большим интересом слушала его военные рассказы и осведомлялась о здоровье его милой матушки), со смехом указывая на противоположную сторону сквера, говорила:
"Oh, you must go to the Sedleys' to ask for George; WE never see him from morning till night."	– О, вам следует пройти к Седли, если вам нужен Джордж! Мы его не видим с утра до поздней ночи!
At which kind of speech the Captain would laugh in rather an absurd constrained manner, and turn off the conversation, like a consummate man of the world, to some topic of general interest, such as the Opera, the Prince's last ball at Carlton House, or the weather--that blessing to society.	На каковые речи капитан отвечал смущенным и натянутым смехом и, как подобает человеку, знающему тонкости светского обращения, менял разговор, переводя его на какие-нибудь интересные для всех предметы, вроде оперы, последнего бала у принца в Карлтон-Хаусе или же погоды - этой благодарной темы для светских разговоров.
"What an innocent it is, that pet of yours," Miss Maria would then say to Miss Jane, upon the Captain's departure.	– Ну и простофиля же твой любимчик! – говорила мисс Мария мисс Джейн после ухода капитана.
"Did you see how he blushed at the mention of poor George on duty?"	– Ты заметила, как он покраснел при упоминании о дежурствах бедного Джорджа?

"It's a pity Frederick Bullock hadn't some of his modesty, Maria," replies the elder sister, with a toss of he head.	– Как жаль, что Фредерик Буллок не обладает хотя бы долей его скромности, Мария! – отвечала старшая сестра, вскинув голову.
"Modesty!	– Скромности?
Awkwardness you mean, Jane.	Ты хочешь сказать - неуклюжести, Джейн!
I don't want Frederick to trample a hole in my muslin frock, as Captain Dobbin did in yours at Mrs. Perkins'."	Я вовсе не хочу, чтобы Фредерик обрывал мне кисейные платья, как это было на вечере у миссис Перкигс, когда капитан Доббин наступил тебе на шлейф.
"In YOUR frock, he, he! How could he?	– Ну, Фредерику было трудно наступить на твое платье, ха-ха-ха!
Wasn't he dancing with Amelia?"	Ведь он танцевал с Эмилией!
The fact is, when Captain Dobbin blushed so, and looked so awkward, he remembered a circumstance of which he did not think it was necessary to inform the young ladies, viz., that he had been calling at Mr. Sedley's house already, on the pretence of seeing George, of course, and George wasn't there, only poor little Amelia, with rather a sad wistful face, seated near the drawing- room window, who, after some very trifling stupid talk, ventured to ask, was there any truth in the report that the regiment was soon to be ordered abroad; and had Captain Dobbin seen Mr. Osborne that day?	На самом же деле капитан Доббин так покраснел и смутился только потому, что думал об одном обстоятельстве, о котором считал излишним оповещать молодых особ. Он уже заходил к Седли - конечно, под предлогом свидания с Джорджем, - но Джорджа там не было, и бедняжка Эмилия с печальным, задумчивым личиком одиноко сидела в гостиной у окна. Обменявшись с капитаном пустячными, ничего не значащими фразами, она решилась спросить: правда ли, будто полк ждет приказа выступить в заграничный поход, и видел ли сегодня капитан Доббин мистера Осборна.
The regiment was not ordered abroad as yet; and Captain Dobbin had not seen George.	Полк еще не получал приказа выступить в заграничный поход, и капитан Доббин не видел Джорджа.
"He was with his sister, most likely," the Captain said.	– Вероятно, он у сестер, - сказал капитан.
"Should he go and fetch the truant?"	– Не пойти ли за ним и не привести ли сюда лентяя?
So she gave him her hand kindly and gratefully: and he crossed the square; and she waited and waited, but George never came.	Эмилия ласково и благодарно протянула ему руку, и капитан отправился на ту сторону сквера. Эмилия все ждала и ждала, но Джордж так и не пришел.
Poor little tender heart! and so it goes on hoping and beating, and longing and trusting.	Бедное нежное сердечко! Оно продолжает надеяться и трепетать, тосковать и верить.
You see it is not much of a life to describe.	Как видите, о такой жизни мало что можно написать.
There is not much of what you call incident in it.	В ней так редко случается то, что можно назвать событием.
Only one feeling all day--when will he come? only one thought to sleep and wake upon.	День-деньской одно и то же чувство: когда он придет? Одна лишь мысль, с которой и засыпают и пробуждаются.

I believe George was playing billiards with Captain Cannon in Swallow Street at the time when Amelia was asking Captain Dobbin about him; for George was a jolly sociable fellow, and excellent in all games of skill.	Мне думается, что в то самое время, как Эмилия расспрашивала о нем капитана Доббина, Джордж был в трактире на Суоллоу-стрит и играл с капитаном Кенноном на бильярде. Джордж был веселый малый, он любил общество и отличался во всех играх, требующих ловкости.
Once, after three days of absence, Miss Amelia put on her bonnet, and actually invaded the Osborne house.	Однажды, после трехдневного его отсутствия, мисс Эмилия надела шляпу и помчалась к Осборнам.
"What! leave our brother to come to us?" said the young ladies.	– Как! Вы оставили брата, чтобы прийти к нам? – воскликнули молодые особы.
"Have you had a quarrel, Amelia?	– Вы поссорились, Эмилия?
Do tell us!"	Ну, расскажите нам!
No, indeed, there had been no quarrel.	Нет, право, никакой ссоры у них не было.
"Who could quarrel with him?" says she, with her eyes filled with tears.	– Да разве можно с ним поссориться! – говорила Эмилия с глазами, полными слез.
She only came over to--to see her dear friends; they had not met for so long.	Она просто зашла... повидаться со своими дорогими друзьями: они так давно не встречались.
And this day she was so perfectly stupid and awkward, that the Misses Osborne and their governess, who stared after her as she went sadly away, wondered more than ever what George could see in poor little Amelia.	И в этот день она казалась до того глупенькой и растерянной, что девицы Осборн и их гувернантка, провожая гостью взором, когда та печально возвращалась домой, пуще прежнего дивились, что мог Джордж найти в бедной маленькой Эмилии.
Of course they did.	Да и ничего в этом нет странного!
How was she to bare that timid little heart for the inspection of those young ladies with their bold black eyes?	Как могла Эмилия раскрыть свое робкое сердечко для обозрения перед нашими востроглазыми девицами?
It was best that it should shrink and hide itself.	Лучше ему было съежиться и притаиться.
I know the Misses Osborne were excellent critics of a Cashmere shawl, or a pink satin slip; and when Miss Turner had hers dyed purple, and made into a spencer; and when Miss Pickford had her ermine tippet twisted into a muff and trimmings, I warrant you the changes did not escape the two intelligent young women before mentioned.	Я знаю, что девицы Осборн отлично разбирались в кашемировых шалях или розовых атласных юбках; и если мисс Тернер перекрашивала свою в пунцовый цвет и перешивала потом в спенсер или если мисс Пикфорд делала из своей горностаевой пелерины муфту и меховую опушку, то, ручаюсь вам, эти изменения не ускользали от глаз двух проницательных молодых особ, о которых идет речь.
But there are things, look you, of a finer texture than fur or satin, and all Solomon's glories, and all the wardrobe of the Queen of Sheba--things whereof the beauty escapes the eyes of many connoisseurs.	Но, видите ли, есть вещи более тонкого свойства, чем меха или атлас, чем все великолепие Соломона, чем весь гардероб царицы Савской, - вещи, красота которых ускользает от глаз многих знатоков.