Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты

Her heart was overflowing with tenderness, but it still foreboded evil.	Сердце ее было преисполнено любви, но все еще чуяло беду.
What was the cause of Mr. Osborne's dark looks? she asked.	"Почему мистер Осборн так мрачен? – спрашивала она.
Had any difference arisen between him and her papa?	– Не вышло ли у них чего-нибудь с ее отцом?
Her poor papa returned so melancholy from the City, that all were alarmed about him at home--in fine, there were four pages of loves and fears and hopes and forebodings.	Бедный папа вернулся из Сити таким расстроенным, что все домашние за него в тревоге", - словом, целых четыре страницы любви, опасений, надежд и предчувствий.
"Poor little Emmy--dear little Emmy.	– Бедняжка Эмми... милая моя маленькая Эмми!
How fond she is of me," George said, as he perused the missive--"and Gad, what a headache that mixed punch has given me!"	Как она влюблена в меня, - говорил Джордж, пробегая глазами ее послание. – Черт возьми, до чего же голова трещит от этого пунша!
Poor little Emmy, indeed.	В самом деле - бедняжка Эмми!
CHAPTER XIV	ГЛАВА XIV
Miss Crawley at Home	Мисс Кроули у себя дома
About this time there drove up to an exceedingly snug and well-appointed house in Park Lane, a travelling chariot with a lozenge on the panels, a discontented female in a green veil and crimped curls on the rumble, and a large and confidential man on the box.	Около того же времени к чрезвычайно уютному и благоустроенному дому на Парк-лейн подъехала дорожная коляска с ромбовидным гербом на дверцах, с недовольною особою женского пола, в зеленой вуали и локончиках, на заднем сиденье, и с величественным слугой на козлах - очевидно, доверенным лицом своих господ.
It was the equipage of our friend Miss Crawley, returning from Hants.	Это был экипаж нашего друга мисс Кроули, возвращающийся из Хэмпшира.
The carriage windows were shut; the fat spaniel, whose head and tongue ordinarily lolled out of one of them, reposed on the lap of the discontented female.	Стекла кареты были подняты; жирная болонка, чья морда и язык обычно высовывались в одно из окошек, покоилась на коленях недовольной особы.
When the vehicle stopped, a large round bundle of shawls was taken out of the carriage by the aid of various domestics and a young lady who accompanied the heap of cloaks.	Когда экипаж остановился, из кареты был извлечен объемистый сверток шалей, - для чего оказалась необходимой помощь нескольких слуг и молодой леди, сопровождавшей эту груду одежды.
That bundle contained Miss Crawley, who was conveyed upstairs forthwith, and put into a bed and chamber warmed properly as for the reception of an invalid.	Сверток содержал в себе мисс Кроули, которая была немедленно доставлена наверх и уложена в постель, в спальне, надлежащим образом протопленной для приема болящей.
Messengers went off for her physician and medical man.	За доктором для мисс Кроули были разосланы гонцы.
They came, consulted, prescribed, vanished.	Врачи явились, посовещались, прописали лекарства и исчезли.

The young companion of Miss Crawley, at the conclusion of their interview, came in to receive their instructions, and administered those antiphlogistic medicines which the eminent men ordered.	Молодая спутница мисс Кроули по окончании консилиума вышла к ним, выслушала наставления, а затем употребила по назначению противогорячечные средства, прописанные учеными мужами.
Captain Crawley of the Life Guards rode up from Knightsbridge Barracks the next day; his black charger pawed the straw before his invalid aunt's door.	На следующий день из Найтсбриджских казарм прискакал капитан лейб-гвардии Кроули. Его вороной взрыл копытами солому, разостланную перед домом страждущей тетушки.
He was most affectionate in his inquiries regarding that amiable relative.	Капитан с большим участием расспросил о здоровье своей любезной родственницы.
There seemed to be much source of apprehension. He found Miss Crawley's maid (the discontented female) unusually sulky and despondent; he found Miss Briggs, her dame de compagnie, in tears alone in the drawing-room.	По-видимому, имелись основания для самых худших опасении: он нашел горничную мисс Кроули (недовольную особу женского пола) необычайно сердитой и удрученной; мисс Бригс, компаньонку тетушки, он застал всю в слезах, одиноко сидящей в гостиной.
She had hastened home, hearing of her beloved friend's illness.	Мисс Бригс поспешила домой, услышав^Л болезни своего любимого друга.
She wished to fly to her couch, that couch which she, Briggs, had so often smoothed in the hour of sickness.	Она хотела лететь к ее ложу, к тому ложу, которое она, Бригс, так часто оправляла в часы болезни.
She was denied admission to Miss Crawley's apartment.	Но ее не допустили в апартаменты мисс Кроули.
A stranger was administering her medicines--a stranger from the country--an odious Miss . . .--tears choked the utterance of the dame de compagnie, and she buried her crushed affections and her poor old red nose in her pocket handkerchief.	Какая-то чужая подавала ей лекарства, чужая из провинции, какая-то противная мисс... Тут слезы прервали речь компаньонки, и она спрятала свои оскорбленные чувства и свой бедный старенький красный носик в носовой платок.
Rawdon Crawley sent up his name by the sulky femme de chambre, and Miss Crawley's new companion, coming tripping down from the sick-room, put a little hand into his as he stepped forward eagerly to meet her, gave a glance of great scorn at the bewildered Briggs, and beckoning the young Guardsman out of the back drawing- room, led him downstairs into that now desolate dining-parlour, where so many a good dinner had been celebrated.	Родон Кроули послал сердитую горничную доложить о его приезде, и новая компаньонка мисс Кроули, живо спустившаяся из спальни больной, протянула маленькую ручку капитану, предупредительно поспешившему ей навстречу, смерила презрительным взглядом растерявшуюся Бригс и, поманив за собой молодого гвардейца, увела его вниз, в пустынную теперь парадную столовую, видевшую в своих стенах столько званых обедов.

Here these two talked for ten minutes, discussing, no doubt, the symptoms of the old invalid above stairs; at the end of which period the parlour bell was rung briskly, and answered on that instant by Mr. Bowls, Miss Crawley's large confidential butler (who, indeed, happened to be at the keyhole during the most part of the interview); and the Captain coming out, curling his mustachios, mounted the black charger pawing among the straw, to the admiration of the little blackguard boys collected in the street.	Здесь они беседовали вдвоем минут десять, обсуждая, несомненно, симптомы болезни старой хозяйки дома. К концу этой беседы резко зазвонил звонок в столовой, и на него немедленно отозвался мистер Боулс, величественный дворецкий мисс Кроули (который - разумеется, случайно - оказался у замочной скважины и простоял у двери в течение большей части разговора). Капитан вышел из дому, покручивая усы, и вскочил на своего вороного, рывшего копытами солому, к восхищению маленьких сорванцов, собравшихся на улице.
He looked in at the dining-room window, managing his horse, which curvetted and capered beautifully --for one instant the young person might be seen at the window, when her figure vanished, and, doubtless, she went upstairs again to resume the affecting duties of benevolence.	Он взглянул на окна столовой, сдерживая лошадь, которая выкидывала курбеты и красиво приплясывала на месте. На одно мгновение в окне показалась молодая особа, но затем ее фигурка исчезла, - без сомнения, она удалилась наверх и опять приступила к выполнению трогательных обязанностей милосердия.
Who could this young woman be, I wonder?	Кто же была эта молодая женщина, хотелось бы мне знать?
That evening a little dinner for two persons was laid in the dining- room--when Mrs. Firkin, the lady's maid, pushed into her mistress's apartment, and bustled about there during the vacancy occasioned by the departure of the new nurse--and the latter and Miss Briggs sat down to the neat little meal.	Вечером в малой столовой был подан скромный обед на две персоны (тем временем миссис Феркин, горничная миледи, бросилась в опочивальню хозяйки и все хлопотала там, пока, за временной отлучкой самозванки, место оставалось свободным), и новая сиделка уселась с мисс Бригс за мирную трапезу.
Briggs was so much choked by emotion that she could hardly take a morsel of meat.	Бригс от волнения не могла проглотить ни кусочка.
The young person carved a fowl with the utmost delicacy, and asked so distinctly for egg-sauce, that poor Briggs, before whom that delicious condiment was placed, started, made a great clattering with the ladle, and once more fell back in the most gushing hysterical state.	Молодая особа с отменным изяществом разрезала курицу и так отчетливо попросила подливки из яиц, что бедная Бригс, перед которой находилась эта великолепная приправа, вздрогнула и после неудачных попыток удержать в руке непослушную соусную ложку снова впала в состояние истерики, разразившись рыданиями.
"Had you not better give Miss Briggs a glass of wine?" said the person to Mr. Bowls, the large confidential man.	– Может быть, вы дадите мисс Бригс стакан вина?- обратилась молодая особа к мистеру Боулсу, величественному дворецкому.
He did so.	Тот подал вино.
Briggs seized it mechanically, gasped it down convulsively, moaned a little, and began to play with the chicken on her plate.	Бригс машинально схватила стакан, судорожно проглотила вино, тихо постонала и принялась ковырять вилкой курицу.
"I think we shall be able to help each other," said the person with great suavity: "and shall have no need of Mr. Bowls's kind services.	– Мне кажется, мы обойдемся и без любезных услуг мистера Боулса, - заявила молодая особа с величайшей мягкостью.

Mr. Bowls, if you please, we will ring when we want you."	– Мистер Боулс, сделайте милость, мы позвоним, когда вы нам понадобитесь.
He went downstairs, where, by the way, he vented the most horrid curses upon the unoffending footman, his subordinate.	Боулс отправился вниз, где, между прочим, накинулся с самыми страшными ругательствами на ни в чем не повинного лакея, своего подчиненного.
"It is a pity you take on so, Miss Briggs," the young lady said, with a cool, slightly sarcastic, air.	– Какая жалость, что вы принимаете все это так близко к сердцу, мисс Бригс, - сказала молодая леди спокойным, чуть насмешливым тоном.
"My dearest friend is so ill, and wo--o--on't see me," gurgled out Briggs in an agony of renewed grief.	– Мой бесценный друг так болен и не же-е-е-е-лает видеть меня! – воскликнула мисс Бригс в неудержимом порыве горя.
"She's not very ill any more.	– Она вовсе не так плоха.
Console yourself, dear Miss Briggs.	Утешьтесь, дорогая мисс Бригс.
She has only overeaten herself--that is all.	Она просто объелась, вот и все.
She is greatly better.	Ей уже гораздо лучше.
She will soon be quite restored again.	Скоро она выздоровеет.
She is weak from being cupped and from medical treatment, but she will rally immediately.	Она ослабела от банок и лекарств, но теперь ей станет легче.
Pray console yourself, and take a little more wine."	Прошу вас, утешьтесь и выпейте еще вина.
"But why, why won't she see me again?" Miss Briggs bleated out.	– Но почему же, почему она не хочет меня видеть? – захныкала мисс Бригс.
"Oh, Matilda, Matilda, after three-and- twenty years' tenderness! is this the return to your poor, poor Arabella?"	– О Матильда, Матильда, после двадцатитрехлетней привязанности так-то ты платишь своей бедной, бедной Арабелле?
"Don't cry too much, poor Arabella," the other said (with ever so little of a grin); "she only won't see you, because she says you don't nurse her as well as I do.	– Не проливайте столь обильных слез, бедная Арабелла, - заметила ее собеседница с легкой усмешкой. – Она не хочет вас видеть только потому, что вы будто бы не так хорошо за ней ухаживаете, как я.
It's no pleasure to me to sit up all night.	Мне же не доставляет никакого удовольствия просиживать без сна все ночи.
I wish you might do it instead."	Я хотела бы, чтобы вы меня заменили.
"Have I not tended that dear couch for years?" Arabella said, "and now--"	– Разве я не дежурила у этого дорогого ложа в течение многих лет? – возопила Арабелла. – А теперь...
"Now she prefers somebody else.	– А теперь она предпочитает других.
Well, sick people have these fancies, and must be humoured.	Знаете, у больных людей бывают подобные фантазии, и им приходится потакать.
When she's well I shall go."	Когда она поправится, я уеду.
"Never, never," Arabella exclaimed, madly inhaling her salts-bottle.	– Никогда, никогда! – воскликнула Арабелла, с остервенением вдыхая из флакона нюхательную соль.

"Never be well or never go, Miss Briggs?" the other said, with the same provoking good-nature.	– Никогда не поправится или я никогда не уеду? Что вы имеете в виду, мисс Бригс? – спросила ее собеседница с тем же вызывающим добродушием.
"Pooh--she will be well in a fortnight, when I shall go back to my little pupils at Queen's Crawley, and to their mother, who is a great deal more sick than our friend.	– Вздор! Через две недели она будет здоровехонька, и я уеду к своим маленьким ученицам в Королевское Кроули и к их матери, которая больна гораздо серьезнее, чем наш друг.
You need not be jealous about me, my dear Miss Briggs.	Вам нечего ревновать ее ко мне, дорогая моя мисс Бригс.
I am a poor little girl without any friends, or any harm in me.	Я бедная молоденькая девушка, без единого друга на свете и никому не делаю зла.
I don't want to supplant you in Miss Crawley's good graces.	Я не хочу оттеснить вас и лишить благосклонности мисс Кроули.
She will forget me a week after I am gone: and her affection for you has been the work of years.	Она позабудет меня через неделю после моего отъезда, а ее привязанность к вам создавалась годами.
Give me a little wine if you please, my dear Miss Briggs, and let us be friends.	Пожалуйста, налейте мне немного вина, дорогая мисс Бригс, и давайте будем друзьями.
I'm sure I want friends."	Право, я нуждаюсь в друзьях!
The placable and soft-hearted Briggs speechlessly pushed out her hand at this appeal; but she felt the desertion most keenly for all that, and bitterly, bitterly moaned the fickleness of her Matilda.	В ответ на этот призыв миролюбивая и мягкосердечная Бригс безмолвно протянула сопернице руку, но с тем большей остротой почувствовала свою обиду и стала горько сетовать на непостоянство Матильды.
At the end of half an hour, the meal over, Miss Rebecca Sharp (for such, astonishing to state, is the name of her who has been described ingeniously as "the person" hitherto), went upstairs again to her patient's rooms, from which, with the most engaging politeness, she eliminated poor Firkin.	Через полчаса, когда обед окончился, мисс Ребекка Шарп (потому что, как ни странно, таково было имя той, которую до сей поры мы изобретательно называли "молодой особой") отправилась снова наверх в покои своей пациентки и с самой изысканной вежливостью выпроводила оттуда бедную Феркин.
"Thank you, Mrs. Firkin, that will quite do; how nicely you make it!	– Благодарю вас, миссис Феркин, так будет хорошо. Как чудесно вы все делаете!
I will ring when anything is wanted."	Я позвоню, когда понадобится.
"Thank you"; and Firkin came downstairs in a tempest of jealousy, only the more dangerous because she was forced to confine it in her own bosom.	– Благодарю вас! – И Феркин сошла вниз, охваченная бурой ревности, тем более опасной, что ей приходилось таить ее в своей груди.
Could it be the tempest which, as she passed the landing of the first floor, blew open the drawing-room door?	Но эта ли буря распахнула дверь гостиной, когда горничная проходила по площадке первого этажа?
No; it was stealthily opened by the hand of Briggs.	Нет, дверь была тихонько приоткрыта рукою мисс Бригс.
Briggs had been on the watch.	Бригс стояла на страже.

Briggs too well heard the creaking Firkin descend the stairs, and the clink of the spoon and gruel-basin the neglected female carried.	Бригс ясно слышала, как скрипнули ступени лестницы, когда Феркин спускалась по ним, и как звенела ложка в кастрюльке из-под кашицы, которую несла женщина, в чьих услугах не нуждались.
"Well, Firkin?" says she, as the other entered the apartment.	– Ну, Феркин, - сказала Бригс, когда горничная вошла в комнату.
"Well, Jane?"	– Ну, Джейн?
"Wuss and wuss, Miss B.," Firkin said, wagging her head.	– Час от часу не легче, мисс Бригс, - ответила та, покачав головой.
"Is she not better then?"	– Разве ей не лучше?
"She never spoke but once, and I asked her if she felt a little more easy, and she told me to hold my stupid tongue.	– Она всего только один раз и заговорила со мной. Я спросила ее, не полегчало ли ей, и она велела мне попридержать мой глупый язык.
Oh, Miss B., I never thought to have seen this day!"	Ох, мисс Бригс, никогда я не думала, что доживу до такого дня!
And the water-works again began to play.	И чувства ее неудержимо хлынули наружу.
"What sort of a person is this Miss Sharp, Firkin?	– Скажите, Феркин, что за особа эта мисс Шарп?
I little thought, while enjoying my Christmas revels in the elegant home of my firm friends, the Reverend Lionel Delamere and his amiable lady, to find a stranger had taken my place in the affections of my dearest, my still dearest Matilda!"	Вот уж не думала я, когда предавалась святочному веселью в благородном доме моих близких друзей, преподобного Лайонеля Деламира и его любезной супруги, что мне придется увидеть, как чужой человек вытеснил меня из сердца моей любимой, все еще горячо любимой, Матильды!
Miss Briggs, it will be seen by her language, was of a literary and sentimental turn, and had once published a volume of poems--"Trills of the Nightingale"--by subscription.	Мисс Бригс, как можно судить по оборотам ее речи, отличалась склонностью к изящной литературе чувствительного толка и даже выпустила как-то в свет - по подписке - томик своих стихотворений "Трели соловья".
"Miss B., they are all infatyated about that young woman," Firkin replied.	– Все они там с ума посходили от этой девицы, мисс Бригс, - отвечала Феркин.
"Sir Pitt wouldn't have let her go, but he daredn't refuse Miss Crawley anything.	– Сэр Питт ни за что не хотел отпускать ее сюда, да не посмел отказать мисс Кроули.
Mrs. Bute at the Rectory jist as bad--never happy out of her sight.	Миссис Бьют, пасторша, - еще того хуже: просто жить без нее не может!
The Capting quite wild about her.	Капитан совсем от нее без ума.
Mr. Crawley mortial jealous.	Мистер Кроули смертельно ее ревнует.
Since Miss C. was took ill, she won't have nobody near her but Miss Sharp, I can't tell for where nor for why; and I think somethink has bewidged everybody."	С тех пор как мисс Кроули занемогла, она никого не хочет возле себя видеть, кроме мисс Шарп. А почему и отчего - не знаю. Скорей всего, она их всех околдовала!

Rebecca passed that night in constant watching upon Miss Crawley; the next night the old lady slept so comfortably, that Rebecca had time for several hours' comfortable repose herself on the sofa, at the foot of her patroness's bed; very soon, Miss Crawley was so well that she sat up and laughed heartily at a perfect imitation of Miss Briggs and her grief, which Rebecca described to her.	Ребекка провела эту ночь в неусыпном бдении у постели мисс Кроулщ но на следующую ночь старая леди так спокойно спала, что Ребекке тоже удалось чудесно отдохнуть несколько часов, устроившись на диванчике, поставленном в ногах у ложа ее покровительницы. Очень скоро мисс Кроули настолько оправилась, что могла уже сидеть и от всей души хохотать над импровизацией Ребекки, с большим искусством изображавшей разобиженную мисс Бригс.
Briggs' weeping snuffle, and her manner of using the handkerchief, were so completely rendered that Miss Crawley became quite cheerful, to the admiration of the doctors when they visited her, who usually found this worthy woman of the world, when the least sickness attacked her, under the most abject depression and terror of death.	Всхлипывания и причитания Бригс и ее манера прибегать к помощи носового платка передавались ею с таким совершенством, что мисс Кроули совсем развеселилась, к изумлению приехавших докторов, которые при малейших заболеваниях этой достойной светской дамы обычно находили ее в состоянии самого жалкого уныния и страха смерти.
Captain Crawley came every day, and received bulletins from Miss Rebecca respecting his aunt's health.	Капитан Кроули заезжал ежедневно и получал от мисс Ребекки бюллетени о здоровье тетушки.
This improved so rapidly, that poor Briggs was allowed to see her patroness; and persons with tender hearts may imagine the smothered emotions of that sentimental female, and the affecting nature of the interview.	Оно столь быстро улучшалось, что бедной Бригс было позволено повидаться со своей благодетельницей. Люди с нежным сердцем могут себе представить чувства этой сентиментальной особы и трогательный характер свидания.
Miss Crawley liked to have Briggs in a good deal soon.	Вскоре мисс Кроули стала чаще допускать к себе верную Бригс.
Rebecca used to mimic her to her face with the most admirable gravity, thereby rendering the imitation doubly piquant to her worthy patroness.	Ребекке пришло в голову передразнивать почтенную даму в лицо с самым невинным видом и неподражаемой серьезностью, что придавало этим мимическим сценам двойную пикантность в глазах ее достойной приятельницы.
The causes which had led to the deplorable illness of Miss Crawley, and her departure from her brother's house in the country, were of such an unromantic nature that they are hardly fit to be explained in this genteel and sentimental novel.	Причины, повлекшие за собой прискорбную болезнь мисс Кроули и ее отъезд из имения брата, были столь непоэтического свойства, что их едва ли удобно пояснить на страницах нашей благопристойной и чувствительной повести.
For how is it possible to hint of a delicate female, living in good society, that she ate and drank too much, and that a hot supper of lobsters profusely enjoyed at the Rectory was the reason of an indisposition which Miss Crawley herself persisted was solely attributable to the dampness of the weather?	В самом деле, можно ли сказать о деликатной особе женского пола, принадлежащей к лучшему обществу, что она объелась и опилась и что обильный ужин из горячих омаров в доме пастора послужил причиной заболевания, упорно приписываемого самой мисс Кроули исключительно действию сырой погоды?

The attack was so sharp that Matilda--as his Reverence expressed it--was very nearly "off the hooks"; all the family were in a fever of expectation regarding the will, and Rawdon Crawley was making sure of at least forty thousand pounds before the commencement of the London season.	Припадок был такой острый, что Матильда - как выразился его преподобие - едва не "окочурилась". Памятуя о ее духовной, все семейство было охвачено лихорадкой ожидания, а Родон Кроули уже твердо рассчитывал, что к началу лондонского сезона у него будет, по крайней мере, сорок тысяч фунтов.
Mr. Crawley sent over a choice parcel of tracts, to prepare her for the change from Vanity Fair and Park Lane for another world; but a good doctor from Southampton being called in in time, vanquished the lobster which was so nearly fatal to her, and gave her sufficient strength to enable her to return to London.	Мистер Кроули прислал тетушке пачку тщательно подобранных брошюрок, дабы подготовить ее к переходу с Ярмарки Тщеславия и с Парк-лейн в лучший мир. Но какой-то сведущий саутгемптонский врач, приглашенный вовремя, одержал победу над омаром, чуть было не оказавшимся роковым для мисс Кроули, и влил в нее достаточно сил для возвращения в Лондон.
The Baronet did not disguise his exceeding mortification at the turn which affairs took.	Баронет не скрывал своей досады при таком обороте дел.
While everybody was attending on Miss Crawley, and messengers every hour from the Rectory were carrying news of her health to the affectionate folks there, there was a lady in another part of the house, being exceedingly ill, of whom no one took any notice at all; and this was the lady of Crawley herself.	В то время как все ухаживали за мисс Кроули и гонцы из пасторского дома ежечасно привозили нежным родственникам вести о ее здоровье, в самом замке лежала тяжелобольная дама, на которую никто не обращал внимания, - леди Кроули.
The good doctor shook his head after seeing her; to which visit Sir Pitt consented, as it could be paid without a fee; and she was left fading away in her lonely chamber, with no more heed paid to her than to a weed in the park.	Добряк доктор только покачал головой, осмотрев больную (сэр Питт согласился на его визит, так как платить за него особо не приходилось), и леди Кроули предоставили тихонько угасать в ее одинокой спальне, уделяя ей не больше внимания, чем какой-нибудь сорной траве в парке.
The young ladies, too, lost much of the inestimable benefit of their governess's instruction, So affectionate a nurse was Miss Sharp, that Miss Crawley would take her medicines from no other hand.	Молодые девицы тоже оказались в небрежении, лишившись бесценных благ, приносимых им уроками гувернантки. Мисс Шарп была такой нежной сиделкой, что мисс Кроули соглашалась принимать лекарства не иначе как из ее рук.
Firkin had been deposed long before her mistress's departure from the country. That faithful attendant found a gloomy consolation on returning to London, in seeing Miss Briggs suffer the same pangs of jealousy and undergo the same faithless treatment to which she herself had been subject.	Феркин была низложена еще задолго до отъезда своей хозяйки из деревни; эта верная служанка по возвращении в Лондон нашла для себя горькое утешение в том, что мисс Бригс терзается темп же муками ревности и терпит такое же поношение, как и она, миссис Феркнн.
Captain Rawdon got an extension of leave on his aunt's illness, and remained dutifully at home.	Капитан Родон получил продление отпуска по случаю болезни тетки и, послушный долгу, нес дежурство в ее доме.

He was always in her antechamber. (She lay sick in the state bedroom, into which you entered by the little blue saloon.) His father was always meeting him there; or if he came down the corridor ever so quietly, his father's door was sure to open, and the hyena face of the old gentleman to glare out.	Он все время торчал у тетки в передней (больная лежала в парадной спальне, в которую можно было войти через маленькую голубую гостиную). Здесь он то и дело сталкивался с отцом; а если Родон тихонечко проходил по коридору, то можно было наперед знать, что дверь, за которой скрывается его отец, приотворится и в щель выглянет лицо старого джентльмена, похожее на морду гиены.
What was it set one to watch the other so?	Что заставило их так выслеживать друг друга?
A generous rivalry, no doubt, as to which should be most attentive to the dear sufferer in the state bedroom.	Несомненно, благородное соперничество: кто из них окажется внимательнее к дорогой страдалице, лежащей в парадной спальне.
Rebecca used to come out and comfort both of them; or one or the other of them rather.	Ребекка выходила и утешала их обоих, вернее - то одного, то другого.
Both of these worthy gentlemen were most anxious to have news of the invalid from her little confidential messenger.	Оба достойных джентльмена горели нетерпением узнать новости о больной из уст ее маленькой доверенной посланницы.
At dinner--to which meal she descended for half an hour--she kept the peace between them: after which she disappeared for the night; when Rawdon would ride over to the depot of the 150th at Mudbury, leaving his papa to the society of Mr. Horrocks and his rum and water.	За обедом, к которому Ребекка спускалась на полчаса, она поддерживала мир между отцом и сыном, а потом исчезала на всю ночь. Тогда Родон уезжал верхом в 15-й полк, стоявший в Мадбери, и оставлял папашу в обществе мистера Хорокса и рома.
She passed as weary a fortnight as ever mortal spent in Miss Crawley's sick-room; but her little nerves seemed to be of iron, as she was quite unshaken by the duty and the tedium of the sick-chamber.	Ребекка провела у одра мисс Кроули такие томительные две недели, какие только могут выпасть на долю смертного; но нервы у нее, как видно, были железные, и ее ничуть не изнуряли ни уход за больной, ни скука такого существования.
She never told until long afterwards how painful that duty was; how peevish a patient was the jovial old lady; how angry; how sleepless; in what horrors of death; during what long nights she lay moaning, and in almost delirious agonies respecting that future world which she quite ignored when she was in good health.--Picture to yourself, oh fair young reader, a worldly, selfish, graceless, thankless, religionless old woman, writhing in pain and fear, and without her wig.	Лишь много, много времени спустя она позволила себе признаться, как тяжелы были ее обязанности; какой несносной пациенткой оказалась веселая старуха, какой она была капризницей и злючкой, какими страдала бессонницами, как боялась смерти; сколько долгих ночей лежала она, стеная, словно в безумном мучительном бреду, осаждаемая видениями того будущего мира, о котором и слышать не хотела, когда бывала в добром здравии. Представь себе, о прекрасная юная читательница, суетную, себялюбивую, противную, неблагодарную, неверующую старуху в корчах от боли и страха, да еще без парика!
Picture her to yourself, and ere you be old, learn to love and pray!	Представь ее себе и, пока ты еще не состарилась, научись молиться и любить!
Sharp watched this graceless bedside with indomitable patience.	Мисс Шарп с неистощимым терпением бодрствовала у этого неприглядного ложа.

Nothing escaped her; and, like a prudent steward, she found a use for everything.	Ничто не ускользало от ее внимания, и, как мудрая управительница, она научилась извлекать пользу из всего решительно.
She told many a good story about Miss Crawley's illness in after days-- stories which made the lady blush through her artificial carnations.	В последующие дни она рассказывала множество забавных историй о болезни мисс Кроули, - историй, которые заставляли эту даму заливаться краской смущения под слоем искусственного румянца.
During the illness she was never out of temper; always alert; she slept light, having a perfectly clear conscience; and could take that refreshment at almost any minute's warning.	Но за время ее болезни Ребекка ни разу не вышла из себя и всегда была начеку; засыпала легко, как человек с чистой совестью, и в любую минуту могла погрузиться в освежающее забытье.
And so you saw very few traces of fatigue in her appearance.	Да и по ее внешнему виду вы не заметили бы следов большой усталости.
Her face might be a trifle paler, and the circles round her eyes a little blacker than usual; but whenever she came out from the sick-room she was always smiling, fresh, and neat, and looked as trim in her little dressing-gown and cap, as in her smartest evening suit.	Правда, лицо у нее немного побледнело, а круги под глазами стали чуть темнее. Но когда бы мисс Шарп ни выходила из комнаты болящей, она всегда улыбалась, всегда была свежа и опрятна и так же мила в своем халатике и чепце, как в самом прелестном вечернем туалете.
The Captain thought so, and raved about her in uncouth convulsions.	Так думал капитан, - он бешено, до безумия влюбился в Ребекку.
The barbed shaft of love had penetrated his dull hide.	Зубчатая стрела любви пробила его толстую кожу.
Six weeks--appropinquity-- opportunity-had victimised him completely.	Шесть недель тесной близости и вынужденных встреч обрекли его на заклание.
He made a confidante of his aunt at the Rectory, of all persons in the world.	Его наперсницей каким-то образом оказалась тетушка-пасторша.
She rallied him about it; she had perceived his folly; she warned him; she finished by owning that little Sharp was the most clever, droll, odd, good-natured, simple, kindly creature in England.	Миссис Бьют сначала подняла племянника на смех - она заметила эту сумасбродную страсть -и стала его предостерегать, но кончила тем, что признала малютку Шарп самым умным, самым забавным, чудесным, добродушным, наивным и милым созданием во всей Англии.
Rawdon must not trifle with her affections, though--dear Miss Crawley would never pardon him for that; for she, too, was quite overcome by the little governess, and loved Sharp like a daughter.	Однако Родону не следует шутить с ее чувствами: милая мисс Кроули никогда ему этого не простит. Ведь она тоже без ума от гувернанточки и любит эту Шарп, как дочь.
Rawdon must go away--go back to his regiment and naughty London, and not play with a poor artless girl's feelings.	Родон должен уехать, вернуться в свой полк, в гадкий Лондон, и не играть чувствами бедной простодушной девушки.
Many and many a time this good-natured lady, compassionating the forlorn life-guardsman's condition, gave him an opportunity of seeing Miss Sharp at the Rectory, and of walking home with her, as we have seen.	Много, много раз эта участливая дама, снисходя к отчаянному положению лейб-гвардейца, доставляла ему, как мы видели, случай встретиться с мисс Шарп в пасторском доме и проводить ее домой.

When men of a certain sort, ladies, are in love, though they see the hook and the string, and the whole apparatus with which they are to be taken, they gorge the bait nevertheless--they must come to it--they must swallow it--and are presently struck and landed gasping.	Милостивые государыни, когда мужчина известного сорта влюблен, то хоть он и видит крючок и леску и весь тот снаряд, с помощью которого будет пойман, тем не менее он заглатывает приманку - он вынужден к ней подойти, он вынужден ее проглотить, - и вот его подсекают и вытаскивают на берег.
Rawdon saw there was a manifest intention on Mrs. Bute's part to captivate him with Rebecca. He was not very wise; but he was a man about town, and had seen several seasons.	Родон догадывался о намерении миссис Бьют поймать его Ребеккой, - он не отличался умом, но кой-какой опыт успел приобрести.
A light dawned upon his dusky soul, as he thought, through a speech of Mrs. Bute's.	Свет забрезжил в потемках его души - или так ему показалось - после одного его разговора с миссис Бьют.
"Mark my words, Rawdon," she said.	– Попомни мое слово, Родон, - сказала она.
"You will have Miss Sharp one day for your relation."	– В один прекрасный день мисс Шарп будет твоей родственницей.
"What relation--my cousin, hey, Mrs. Bute?	– Какой родственницей? Кузиной, э, миссис Бьют?
James sweet on her, hey?" inquired the waggish officer.	Уж не Джеймс ли страдает но ней, а? – осведомился игривый офицер.
"More than that," Mrs. Bute said, with a flash from her black eyes.	– Ищи ближе, - сказала миссис Бьют, сверкнув черными глазами.
"Not Pitt?	– Не Питт ли?
He sha'n't have her.	Ну нет, ему она не достанется.
The sneak a'n't worthy of her.	Подлец ее не стоит.
He's booked to Lady Jane Sheepshanks."	К тому же у него расчеты на леди Джейн Шипшенкс.
"You men perceive nothing.	– Вы, мужчины, ничего не замечаете.
You silly, blind creature --if anything happens to Lady Crawley, Miss Sharp will be your mother-in-law; and that's what will happen."	Эх ты, простак, слепец! Ежели что случится с леди Кроули, мисс Шарп станет твоей мачехой, так и знай.
Rawdon Crawley, Esquire, gave vent to a prodigious whistle, in token of astonishment at this announcement. He couldn't deny it.	Родон Кроули, эсквайр, протяжно свистнул в знак своего изумления при таком открытии. Отрицать это было трудно: явная склонность отца к мисс Шарп не ускользнула и от него.
His father's evident liking for Miss Sharp had not escaped him.	Проделки почтенного родителя были ему известны.
He knew the old gentleman's character well; and a more unscrupulous old--whyou-- he did not conclude the sentence, but walked home, curling his mustachios, and convinced he had found a clue to Mrs. Bute's mystery.	Более бессовестного старого греховодника... фью-ю!.. И, не окончив фразы, он зашагал домой, покручивая усы и вполне уверенный, что им найден ключ к загадочному поведению миссис Бьют.
"By Jove, it's too bad," thought Rawdon, "too bad, by Jove!	"Ну и ну, честное слово! – думал Родон. – До чего дошло!