Ярый Рай

Девушка, конечно, сказала, что не обиделась, но Рону от этого не стало легче. Ему казалось, что она сказала так нарочно, чтобы он успокоился, потому что она его, неблагодарного, оберегает. Потому что думает о нем, даже после того, что он наделал, даже после того, что с ней произошло. Рональд был уверен, он знал, что и десятой доли подобного отношения не заслуживает.

Лиза, переодетая в чистое и сухое, вышла из дома, покрутила головой, увидела его. Уверенно выдвинулась навстречу. Рональд виновато улыбнулся, опустил глаза и внутренне напрягся — потому что когда Лиза подходила вот с таким вот выражением лица: глазки чуть сощурены, в зрачках чертинки, а на щеках то появлялись, то исчезали милые ямочки, что-то всегда начиналось.

— Ты так быстро улизнул, — прильнула она, присаживаясь на колено. Руками девушка обвила его шею, задышала в затылок.

Рональд насторожился поначалу, по привычке, после расслабился и с удовольствием обнял ее за талию, осторожно прижал к себе. Почему-то казалось, что, если обнять Лизу крепко, так, как хочется, то ребенка можно случайно повредить, а он же живой, по крайней мере, пока находится внутри нее. Положил голову на плечо девушки, кончиком носа прикоснулся к косе — торчащие волоски защекотали кожу; прикрыл глаза. Так приятно стало от того, что она сидит на нем, так здорово было не бояться быть замеченным и чувствовать ее близко — легкую, теплую, с запахом вкусным. Не хотелось, чтобы девушка вставала. Хотелось с ней сидеть всегда. Солнце гладило спину. Птицы в лесу пели, кузнечики задорно стрекотали в траве. Слишком хорошо и безмятежно.

— Лиза, что мне сделать, чтобы загладить вину? — спросил Рон мельтешащую косу перед глазами.

— Иначе ты не успокоишься? — спросила девушка. И, хотя Рональд не видел ее лица, по одной только интонации он догадался, что она улыбается. Хитро улыбается и что-то затевает. Совсем не злое.

— Нет, не успокоюсь.

— Тогда, Рональд, — она подалась чуть назад, так, чтобы посмотреть в глаза. — Тогда тебе придется сегодня много работать.

— Что тебе хочется?

— И ты сделаешь все-все-все?

— Все, что угодно.

— Тогда… — мечтательно протянула она. — Тогда, во-первых, мне хочется, чтобы ты поцеловал меня. Сейчас.

— Я, я не пробовал ни разу, — он впал в замешательство от подобной просьбы. Но прежде, чем Рональд успел растеряться окончательно, Лиза сама к нему наклонилась, обхватила ладонями затылок и осторожно поцеловала, едва касаясь губами. Тысячи маленьких разрядов разбежались по телу, глаза непроизвольно закрылись, а руки оплели плечи девушки и уверенно потянули на себя — и Рональд сам поцеловал ее, настойчиво и нежно. А после опустил голову и лбом уткнулся в плечо Лизы, не веря, что все-таки сделал это.

Вкус девушки остался на губах, по телу разливался жар. Такого рода наказание ему очень понравилось. Хотелось повторить. Еще раз и еще.

— А теперь, — зашептала девушка на ухо. — Теперь пригласи меня на свидание.

— Куда?

— В свою комнату.

— Когда?

— Сразу после ужина.

— Хорошо, — поднял голову, посмотрел в глаза. — Лиза, приходи ко мне после ужина. На свидание.

— Я подумаю.

Наверное, на его лице слишком явно прочиталась полнейшая обескураженность, потому что девушка с трудом удержала смех и быстро добавила:

— Приду, конечно, я приду. Ох, Рональд, ну какое же ты все-таки чудо!

— Почему меня все так называют?

— Потому что ты чудо и есть. А теперь, мне надо подготовиться. Меня сегодня первый раз в жизни пригласили на самое настоящее свидание, а я не готова нисколько! А до ужина всего несколько часов осталось, — Лиза легонько прикусила его за кончик носа, мило сморщилась — после соскочила с колена и, взметнув косой, быстро пошла к дому.

Рональд не сразу понял, что произошло. Долго приходил в себя от накатившей эйфории. Сидел, грелся на солнце, соловел. Все, что произошло утром, отошло на задний план. Как будто было не сегодня, а много времени назад. Потом взял ведро, подошел к грядкам, полил морковь, и тут только до него стало доходить.

Свидание. Настоящее. В наказание, нет, в награду за то, что он натворил.

Всего через несколько часов.

У него, в комнате!

Остатки воды вылились на ноги, он и не заметил. Отложил ведро и пулей помчался в дом. Забежал к себе, замер на пороге, схватился за голову. Ну разве можно в такой бардак кого-то приглашать, тем более — ее?

Следующий час Рональд тщательно выметал пол и, балансируя на цыпочках на стуле, наматывал на метлу паутину с потолка. Вылизывая дом, он мало времени уделял своей же комнате, считал это ненужным, думал, что ему и так сойдет. А зря. Обнаружил, что под кроватью и особенно под шкафом пыли скопилось немерено, и, чихая, тщательно собрал ее тряпкой. Поменял постельное белье на новое, заправил кровать. До блеска натер оконные стекла и все поверхности, которые можно было натереть, спрятал разбросанную одежду в шкафу. Отошел в дальний угол, оценивающим взглядом осмотрел помещение, вздохнул. Не самое подходящее место для свиданий, ну что, что у него тут может быть интересного? Чем вообще занимаются люди на свиданиях? Он догадывался, что именно там делают, но примерить подобное на себя никак не мог.

Время неумолимо шло к ужину, Рональд ничего не успевал. Побежал на кухню, увидел, что за приготовление еды взялся Грэгор. Наверное, Лиза все ему рассказала и попросила высвободить им вечер, потому что за ужин хозяин редко когда брался.

— Рональд, ты плиту мне разожги и иди, — заметил его Грэгор. — Я сам справлюсь. В подполе, кстати, хорошая бутылка вина хранится. А в чулане запас свечей лежит, — как бы невзначай добавил он. Рональд облился потом и густо покраснел, но в подпол и в чулан все-таки заглянул.

За пятнадцать минут в комнате появился столик, перенесенный из гостиной; два самых красивых бокала; раскупоренная заранее бутылка вина; вазочка с фруктами; пять свечек.

Тик-так, тик-так — бодро отстукивали ритм часы в гостиной.

Рональд посмотрел под ноги и ужаснулся. От одежды грязь одно что кусками не отслаивалась, да и самому бы помыться не мешало. И побриться заодно, наверное, щетина ее больно колет. А ведь все должно быть на высоте!

Во время бритья руки от волнения сильно дрожали, с трудом удалось не повредить кожу. Рональд всмотрелся в зеркало, на отражение себя, на ненавистную паутину. Каждый раз хотелось вырезать ее бритвой, полностью, остаться без части лица, зарасти рубцами — даже они смотрелись бы куда как привлекательнее, чем уродливая метка. Быстро закончил, ополоснул лицо холодной водой и отошел. Он не любил смотреть на себя в зеркало. Особенно — сейчас.

Быстро дошел до комнаты, просушил волосы полотенцем. Заглянул в шкаф. Правильной одежды для свиданий не обнаружил. Вся обычная, не особенная. Зато хотя бы чистая.

А времени оставалось все меньше и меньше. Грэгор уже к столу всех звал.

Наспех надел все самое светлое, разгладил складки на одежде руками, пальцами расчесал влажные волосы. Осмотрел комнату напоследок — вздохнул; с трудом заставил себя выйти и спуститься на ужин.

Вымотанная за день Лиза проспала весь вечер. Но она успела переодеться в красивое платье и распутать косу, и теперь сидела рядом, смущенная, сонная, то и дело поглядывая на него и быстро отводя глаза. На губах ее нет-нет, да мелькала очаровательная улыбка. И Рональд не мог не смотреть на нее, сейчас она была прекрасной невозможно, и от понимания того, что это ради него девушка распустила волосы, ради него надела самое красивое платье, ради него повесила на шею скромную подвеску с зеленым камушком — у него по телу разливалась нежность.

Рональд до сих пор не мог принять, что еще немного, еще несколько минут, еще пол чашки чая — и она, сама, пойдет к нему, не просто так заглянет, а на свидание придет. Он разволновался так, что расплескал чай по столу, потому что руки уже не просто дрожали, а тряслись; подумал вдруг о том, что надо было бы собрать букет, что без цветов свидание выйдет не настоящим. Что он вообще неправильно все понял и подготовился не так. Что свидание провалит, не успев начать. Что зря надел светлую рубашку, а не ту, что в клетку. Что он ее сейчас смешит. Ее и слишком задумчивого Грэгора, украдкой наблюдавшего за ними.