You Give Me Love

Она снова собиралась съязвить ему, когда внезапно поняла, что делала слишком много для одного человека. Она нахмурилась, ведь никогда раньше так не поступала. Крюк, казалось, пришел к такому же выводу, что и она, поднимая бровь в немом вопросе.

— Мне нравятся остатки, — солгала она.

Его бровь поднялась ещё выше, как бы говоря «Неужели?». Черт бы побрал его проклятые брови.

— Если только… ты не голоден? — спросила она, как бы невзначай.

Другая его бровь присоединилась к первой, удивленно выгибаясь, прежде чем его улыбка стала скромной.

— Ты предлагаешь мне приготовить вместе с тобой ужин, Эмма? — тон его голоса настолько не совпадал со словами, которые он произносил… Как ему только это удается?

Этот мужчина был чертовым воплощением недосказанности, своим, что б его, флиртом намекая на то, что звезды сложатся удачно. Из-за этого ей хотелось выбить из него всё дерьмо, потому что, серьезно, это не справедливо!

— Нет, — быстро ответила она и уткнулась взглядом в разделочную доску.

Киллиан очень удивился, заметив, как порозовела её кожа на шее, убеждаясь в обратном. Теперь он всё понял.

— Ты всегда так забавно краснеешь, — заметил он, наклоняясь через стойку, — из-за таких невинных вопросов?

О, он сейчас сильно преувеличил, и слова вообще не имели значения, когда его голос каждое из них делал шелком.

— Окей, прекращай это, Казанова, — сказала она, пытаясь выглядеть настолько скучающей, насколько это вообще возможно.

Она отошла от него и высыпала нарезанные кубиками овощи с разделочной доски в глубокую разогретую сковороду*. Она бы посмотрела на него, если бы всё ещё не была такой чертовски красной.

Вино! Это всё должно быть из-за вина!

Сконцентрируйся на том, что делаешь, черт побери!

— Я не поддаюсь лести, — сказала она ему через плечо.

Как и невозможно чувственному голосу, манящим взглядам, или даже чертовым игривым бровям, если на то пошло!

— Ты слишком зажата, лапочка, тебе необходимо расслабиться.

— Для этого и нужно вино, — весело произнесла она, поворачиваясь и прислоняясь к столешнице, чтобы находиться напротив Киллиана, и отсалютовала ему своим бокалом, сделав ещё один большой глоток.

— Поверь моему опыту, ром гораздо эффективнее справится с этой задачей.

— Я сказала «расслабиться», Крюк, а не «впасть в кому», — ухмыльнулась Эмма, бросив щепотку соли из миски в сковороду.

— Эх, тогда это несерьезно, — подстрекал он почти игриво.

— Ха! — фыркнула Эмма, схватив веточку кинзы. — Смешно слышать это от тебя, — сказала она, измельчая руками листья и закидывая их туда же.

Он поднял брови.

— От меня? — повторил он.

— Ага, пирата, который смешал его с сиропом от кашля, — она показала ему большой палец. — Тот еще театр одного актера! Ты такой же хардкорный, как некоторые шестиклассники, которых я знаю.

— Ничего подобного, — обижено произнес он.

— Ты ткнул пальцем мне в нос!

— Тогда, насколько я могу судить, твой «сироп от кашля» просто сделал меня восхитительным, — он на мгновение задумался. — Должен признать, меня в этом не обвиняли уже… никогда.

— Что бы ни помогало тебе засыпать по ночам, — ухмыльнулась она, подходя к холодильнику и открывая его.

— Так каким же кулинарным шедевром ты предлагаешь со мной поделиться? — спросил он, заинтригованный её работой.

— Стир-фрай, и я не предлагаю, — резко ответила Эмма, вытаскивая заранее приготовленный пакет с замороженными кусочками курицы и захлопнув дверцу холодильника.

Она снова подошла к плите, высыпая содержимое на сковороду. Крюк соскользнул со стула и похромал к ней на кухню. Он что, физически не в состоянии просто остаться на своем долбанном месте?

— Стир-фрай, — повторил он, разглядывая специи, которые она приготовила, выставив их в линию на столешнице.

Она проигнорировала его, когда он большим и указательным пальцами открутил крышку шейкера** с греческой приправой.

— Никогда раньше о нем не слышал, — признался он, опуская палец в баночку и пробуя приправу на вкус.

Он скривился, будто вкус был для него неприятен.

— Серьезно? — спросила она, глядя на шейкер в его руке.

— Воды? — попросил он, всё еще морщась.

Эмма вздохнула и полезла в шкаф над ней, доставая стакан и наполняя его водой, пока Крюк продолжал говорить.

— Этот ваш мир — один из самых экзотических, которые я когда-либо видел, — сказал он Эмме, когда она поставила стакан на стойку перед ним.

Он взял его и быстро отпил, а затем поставил на место, принимаясь откручивать крышку другого шейкера.

— Без магии люди здесь вынуждены быть изобретательными и преуспевать только благодаря смекалке.

Он сунул палец в новую специю, наиболее приятную, судя по его виду, и перешел к следующей.

— Там, откуда я родом, потребовались бы годы и внушительное количество монет, чтобы собрать это множество специй, а не с помощью обычных средств и без магии.

— Захватывающе, — сказала она, как если бы это действительно было так. — Не возражаешь? — спросила она, явно раздраженная, закручивая обратно одну из крышек, что он открыл.

Он снова нахмурился, попробовав последнюю специю, и вручил её ей, будто ожидая, что она её выбросит.

— Нисколько, — сказал он, делая очередной глоток воды.

Окей, Эмма не собиралась мириться с этим пиратишкой сегодня, не в её кухне, — думала она, допивая своё вино.

— Может ты хочешь уйти с моего личного кухонного пространства, пока я не устроила на твоей заднице Адскую Кухню, Крюк.

Она не ждала, что он последует рекомендации, но действительно думала, наливая себя ещё вина, что намёк был предельно ясен. Крюк, конечно же, абсолютно не двинулся с места, но он, по крайней мере, продегустировал, кажется, все её специи.

— Странная угроза, — отметил он скорее сам для себя.

Эмма закатила глаза, возвращая свое внимание к сковороде, перемешивая шипящее жаркое, заполняющий кухню аппетитным ароматом. Откуда ни возьмись через её плечо потянулась рука Крюка, щедро высыпая в сковороду специю, которую он, очевидно, счел наиболее приятной. Эмма ударила по его руке лопаткой, и он с воплем её убрал.

— Какого черта? — рявкнула она, одаривая его недоверчивым взглядом, и наклонила голову, пытаясь увидеть, что же он только что бросил в её пищу.